«Меня интересует путь художника, который, как и любой правозащитник, находится в смертельной опасности».

Мэри Энн Девлиг о художниках, подвергающихся преследованиям.

Ирина Сироткина: «Радикализм в современном танце не случайность, а традиция»

О современном танце в России и за рубежом.

Дэвид Джослит: «Думая о моделях прошлого, мы обретем потенции для создания будущего»

Борис Клюшников беседует с автором книги «После искусства».

Екатерина Муромцева: «Современное искусство — это не то место, где стоит строить стены»

Художница о социальных проектах, политическом искусстве и памяти об СССР.

Ипполито Пестеллини: «Требуются новые модели существования национального павильона»

Антон Кальгаев беседует с куратором павильона России в Венеции.

Шенг Схейен: «Биография не имеет высокого статуса в академическом мире»

Нидерландский исследователь — о русском авангарде и связанных с ним мифах.

Александра Паперно: «Руина — это пространство, в котором прошлое не кончается»

О переработке существующих образов и мутациях прошлого.

Хейли Меллин: «Мы уже так долго разговариваем. У тебя суп стынет…»

Что обсуждают художники и галеристы наедине друг с другом.

Мэтью Барни: «Мое искусство — и шифр, и расшифровка»

Художник о том, почему не стал пластическим хирургом и об опыте взаимодействия с масонами.

Джеймс Брэдберн: «Выставки современного искусства часто по сути глубоко традиционны»

Директор Пинакотеки Брера о том, зачем он пишет книжки для детей и стоит ли включать в экспозиции старых мастеров современное искусство.

Елизавета Лихачева: «Самую большую опасность для культурного наследия представляют простые граждане»

Директор Музея архитектуры имени А.В. Щусева об ответственности каждого. 

Юлия Глазырина: «Природа, пока она нас не беспокоит, живет своей жизнью очень тихо»

Куратор Музея пермских древностей — об экологии институций и подходах к антропоцену.