Лувр до, во время и после Анри Луаретта
В апреле 2013 года директор Лувра Анри Луаретт уходит в отставку. Кто придет ему на смену? И какие проблемы придется решать новому директору?
Анри Луаретт. Фото: Франсуа Мори
Начнем с итогов. Луаретт — несомненно, одна из самых ярких фигур среди музейных директоров последнего десятилетия. Он поставил Лувр на новые рельсы, однако с самого начала проводимая им политика вызывала как восторженные, так и резко критические отзывы. На последние он предпочитал не реагировать, выбрав монархическую форму правления (кстати, для российских музеев более чем привычную). Должна признаться, что не принадлежу к числу поклонников Луаретта. Его не поддерживали мои знакомые «лувряки» (словечко заимствовано у много лет работавшей в отделе искусства Европы ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирины Кузнецовой, которая называла так своих луврских коллег), хотя на открытое противостояние мало кто решался, памятуя о том, что приход Луаретта в Лувр ознаменовался громкой отставкой — в знак несогласия с политикой директора «написал заявление об уходе» заведующий отделом живописи Жан-Пьер Кюзен (Jean-Pierre Cuzin). Кстати, Луаретт — первый из директоров Лувра, не служивший в нем до занятия директорского поста, а пришедший со стороны: до своего назначения он много лет работал в музее Орсэ, а с 1994 по 2001 год был его директором.
Луаретт — фигура, идеально соответствующая времени, и результаты его правления, как положительные, так и отрицательные, в значительной степени этим и объясняются. Безусловно, за двенадцать лет Луаретту удалось достичь многого. Он инициировал множество новых проектов, и часть из них довел до конца. Один из самых ярких — недавно открытые в Лувре исламские галереи. Когда Луаретт занял свой пост, в музее не было отдела, посвященного искусству ислама, хотя луврская коллекция исламских памятников — самая значительная в Европе (14 тыс. памятников, к которым добавили 3500 экспонатов из Музея декоративных искусств в Париже).
Исламские галереи замечательны не только с точки зрения уровня коллекции и способа ее экспонирования. Это еще один яркий пример того, как органично можно вписать смелое архитектурное решение (авторы проекта итальянский архитектор Марио Беллини и француз Руди Риччотти хотели, чтобы крыша напоминала крылья стрекозы) в традиционный архитектурный контекст. Пространство галерей, расположенных во дворе Висконти, эффектно перекрыто золотой волнообразной крышей, вызывающей самые разнообразные ассоциации: с золотым шелковым платком, летающим ковром или крылом, парящим над землей.
Исламские галереи — очень дорогой проект, стоивший $125 млн. Луаретт продемонстрировал здесь ценнейшее качество — он мастер по привлечению финансовых ресурсов, фандрайзингу на американский манер, и умеет добиваться дотаций по всему миру от Цинциннати до Гонконга. На строительство исламских галерей, которое лишь частично финансировалось правительством, пожертвовали деньги и крупнейшие компании, например, нефтяная кампания Total, и частные лица. Особо отличился принц Саудовской Аравии Аль-Валид ибн Талал, выделивший $20 млн (это самое крупное частное пожертвование, когда-либо переданное французскому музею). Отмечая заслуги Луаретта по «выбиванию» средств, все-таки напомню, что первым директором, успешно практиковавшим фандрайзинг, был его предшественник Пьер Розенбер (Pierre Rosenberg).
Еще один проект Луаретта, который завершился в декабре 2012 года, — открытие филиала Лувра в Лансе. В российской прессе об открытии «Лувра II» писали с энтузиазмом, во Франции и общественное мнение, и профессиональное сообщество с самого начала отнеслось к нему негативно, подвергая критике идею возрождения угольного бассейна Па-де-Кале на севере Франции с помощью филиала Лувра. С трудом верится, что жители экономически отсталого города ринутся в залы вновь открытого музея. Что мешало им посещать расположенные совсем рядом с Лансом превосходные музеи в Лилле или Аррасе? Пока до «Лувра II» неудобно добираться от вокзала, специальный трамвайный маршрут обещали сделать ближе к 2020 году. Не думаю, что это вдохновит туристов, которые теоретически могли бы отправиться в Ланс из Парижа. А посетители Лувра на протяжении нескольких месяцев не увидят шедевры «первого ряда», вроде «Портрета Бальдассаре Кастильоне» кисти Рафаэля или «Свободы на баррикадах» Делакруа (картину Делакруа недавно в Лансе изрисовали маркером, следы которого, слава богу, удалили реставраторы, но многие увидели в этом плохой знак).
Критики «Лувра II» часто забывают немало важное обстоятельство, которое многое объясняет в послужном списке Луаретта. Президент-директор Лувра — должность номенклатурная. Его назначают правительство и лично президент Франции, соответственно, и политику Лувра (выставочную, экспозиционную, закупочную и пр.) в значительной степени определяют правительство и Министерство культуры, которые давно вынашивали планы «двинуть культуру в провинцию». Каков президент, таков и директор Лувра. Закономерно, что предшественник Луаретта Пьер Розенбер, самый крупный из ныне живущих французских историков искусства, был назначен при Франсуа Миттеране, который уделял музеям огромное внимание (выражавшееся, в том числе, и в щедром финансировании).
Зависимость президента Лувра от государственной политики объясняет и появление самого спорного из проектов Луаретта — филиала Лувра в Абу-Даби, идея которого также принадлежит правительству. В соответствии с соглашением, подписанным в 2007 году, Лувр обязался регулярно выдавать в Абу-Даби долгосрочные выставки шедевров и помогать филиалу комплектовать собственную коллекцию. Размер компенсации, которую получает французская сторона, — €1 млрд, она включает плату за использование имени Лувра. Как жестко заявил, отвечая на критику, Луаретт, «речь идет об использовании имени Лувра, которое будет оплачено». Страшно сказать, но с 2007 года практика франчайзинга в области культуры продолжает набирать обороты.
Перечисление достижений Луаретта, как правило, начинается с того, что с 2002 года число посетителей Лувра увеличилось вдвое — с пяти до десяти миллионов. Все бы хорошо, только сам Луаретт честно признает, что 80% зрителей идут в Лувр, чтобы увидеть одну-единственную картину (понятно какую). Основная в том заслуга принадлежит все-таки Дэну Брауну с его «Кодом да Винчи». А Лувр оказался не готов к «перевариванию» такой толпы, да и не должны люди проталкиваться сквозь Большую галерею, как в час пик в метро. Преемнику Луаретта придется срочно реконструировать знаменитую пирамиду Пэя, чтобы хоть как-то справиться с растущими очередями.
Но все-таки самый на сегодня животрепещущий вопрос — кто же будет преемником Луаретта? В идеале это должен быть профессионал из музейной среды, с широкими международными контактами, и одновременно отличный менеджер, способный управлять постоянно растущим мегамузеем. Понятно, что окончательный выбор за президентом Франсуа Олландом и министром культуры Орели Филиппетти, но и мнение самого Луаретта имеет значение. Известно, что он был назначен по рекомендации своего предшественника Розенбера, а тот в свою очередь был рекомендован предыдущим директором Мишелем Лаклоттом (Michel Laclotte). Из претендентов внутри Лувра называют два имени: Венсан Помаред (Vincent Pomarède), глава отдела живописи, и Жан-Люк Мартине (Jean-Luc Martinez), возглавляющий отдел античного искусства. Оба всегда поддерживали Луаретта и активно участвовали в продвижении проекта Лувр-Ланс.
Не исключено, что будущий директор будет выбран из числа директоров провинциальных музеев Франции. Выбор здесь большой, и у каждого из имен, мелькающих в этой связи на страницах французской прессы, есть свои преимущества. Так, Мишель Илэр, директор музея Фабра в Монпелье, успешно завершил масштабную реконструкцию музея. Лоран Ле Бон, возглавивший филиал Центра Помпиду в Метце, молод и энергичен, он уже успел сделать несколько выставок, вызвавших огромный резонанс: дадаизм в Центре Помпиду в 2005 году и Джефф Кунс в Версале в 2008-м. Называют также имя Сильви Рамон, директрисы музея в Лионе, которая очень грамотно выстраивает закупочную политику, приобретая как картины старых мастеров (Пуссена, Энгра), так и работы современных художников (например, Пьера Сулажа).
Американская пресса с удовольствием муссирует слухи о том, что директора Лувра следует искать за пределами Франции. Действительно, среди директоров американских и английских музеев есть несколько идеальных кандидатов. Это Нил Мак-Грегор (Neil MacGregor), успевший побывать директором Национальной галереи и Британского музея в Лондоне, Гэри Тинтероу (Gary Tinterow), возглавивший в 2011 году музей в Хьюстоне, перейдя туда из Музея Метрополитен, где он много лет отвечал за отдел живописи XIX–XX веков, наконец, Колин Бейли (Colin B. Bailey), глава Коллекции Фрика в Нью-Йорке, ранее занимавший пост директора Национальной галереи в Оттаве. Все трое — крупнейшие специалисты по искусству Франции, имеют многолетний опыт сотрудничества с французскими музеями. Впрочем, никогда не поверю, что французы даже в самой критической ситуации согласятся, чтобы главный музей страны возглавил американец или англичанин.
В конце января искусствоведческая общественность Франции была взбудоражена слухами о том, что Франсуа Олланд собирается назначить директором Лувра не искусствоведа, а профессионального политика Мартин Обри (Martine Aubry). В 2011 году Обри оказалась соперницей Олланда внутри социалистической партии, заявив о своих намерениях бороться за президентское кресло. После победы Олланда она безуспешно претендовала на пост премьер-министра в правительстве. Недавно избранный французский президент уже успел порадовать соотечественников целым рядом идиотских законов, и именно поэтому просочившиеся в прессу слухи кажутся не лишенными основания. Будем надеяться, что Франция все-таки не пойдет по российскому пути, где директорами музеев назначают бывших губернаторов и директоров мясокомбинатов.
Наконец, еще одна кандидатура, всерьез претендующая на директорское кресло, — это Лоранс де Кар (Laurence des Cars), специалист по искусству XIX века. В 2007 году она возглавила Агентство Франция — Музеи (Agence France-Muséums — AFM), которое было создано специально для руководства проектом Лувр — Абу-Даби. Именно Лоранс де Кар, а также глава отдела античного искусства Лувра Жан-Люк Мартинес считаются сегодня самыми вероятными кандидатами. Если это действительно так, выбор оказывается более чем символическим: арабский клон Лувра versus Лувр.
