Ярмарка blazar-2023. Купите это немедленно!
Новый художественный сезон в Москве традиционно стартует с художественных ярмарок, первой из которых в этом году стала ярмарка молодого искусства blazar — большой и шумный художественный супермаркет, на котором первые опыты студентов художественных вузов соседствуют с работами тех, кто уже успел сделать себе имя, а посетители, оплатив по QR-коду покупку, снимают ее со стендов и уносят с собой. Каждый год «Артгид» отправляется в Музей Москвы, где проходит ярмарка, чтобы попытаться угадать в неофитах больших художников.
Саша Якутина. 4D. 2023. Инсталляция. Фото: Екатерина Подобуева
Саша Якутина. 4D
Галерея Sistema
Цена: 1 млн 300 тыс. руб.
Инсталляцию крайне редко можно обнаружить даже на «взрослых» ярмарках: некоммерческий медиум, в отличие от покрытого красочным слоем прямоугольника на стене (картины), вызывает непонимание у потенциальных покупателей. Современные молодые художники крайне редко обращаются к инсталляции, интуитивно понимая всю сложность (и даже коварство) этого жанра, самого синтетического из существующих. Саша Якутина не боится инсталляции и среди немногих в нашей стране авторов реализует ее в контексте искусства постинтернета[1]. Художница использует визуальную эстетику cети, смещая границы современного художественного языка в область виртуального, и, кроме того, выступает в качестве digital-архивариуса и digital-археолога, раскапывающего кладбища современности — заброшенные интернет-форумы, старые посты в пабликах соцсетей — в поисках не только фотографий и картинок, из которых потом складывает свои агорафобические и одновременно китчевые пространства, но и альтернативного представления о прошлом, лишь опосредованно связанном с событиями «газетных передовиц» десятилетней и более давности. Забыли, как выглядит пятый айфон? Ярутина поможет вспомнить и о нем, и о многом другом, что еще недавно воспринималось как знак суперсовременности, а уже через несколько мгновений становилось архаикой.
Артем Ляпин. Стена плача
Секция независимых художников
Цена: 46 тыс. руб.
В отличие от живописи и графики, текстильные работы невозможно тиражировать вне промышленного производства, но Артем Ляпин пытается найти альтернативные способы распространения этого медиума. В течение нескольких месяцев художник плетет кружевные предметы или ковры, затем пропитывает их в туши или белизне и отпечатывает на бумаге либо ткани. Эта авторская техника получила название Э.М.Т.П. — экспериментальные методы текстильной печати. Сюжеты гобеленов — а позже отпечатков с них — рождаются ситуативно, форма меняется по мере создания работы. Принты легко спутать с также расположенной на стенде графикой Ляпина — штрихи (похожие на стежки) расположены в ней так близко, что напоминают если не отпечатанную фактуру ткани, то, по крайней мере, фроттаж. В монохромной, тонкой, едва проявляющейся (будто стертая ластиком и затем восстановленная) «Стене плача» проступает не то храм с полукруглыми окнами, не то группа молящихся. Смотреть на графику хочется так же, как работает над ней автор — с мягким фокусом, без отвлечения на другие произведения, стараясь не нарушить, не смазать ее поспешным движением глаз.
Лев Кайс. Из серии «Портретный зал»
Стенд Нижегородской области (раздел «Регион года»)
Цена: 40 тыс. руб.
«Нижегородцы с особым трепетом относятся к своему городу», — и эта фраза вовсе не клише, которое появляется в тексте, когда автору нечего сказать о том или ином художнике либо работе, а сказать надо. Прекрасный и древний Нижний — уходящая натура: современность стирает его черты, сжигая, сгнивая и снося «ветхие конструкции» старого города — резные деревянные домики, якобы безликие советские бараки, и, наверное, скоро доберется до их наследника — типового жилья, построенного по принципам максимальной экономии ресурсов. Но художники давно нашли способы победить бульдозер — не на физическом (это невозможно), а на метафизическом уровне. Обломки старого мира бережно собираются и становятся материалом для создания произведений, из обломков же вырастает поэтика искусства Нижнего. «Старый мир» объектов серии «Портретный зал» стрит-артиста и архитектора-реставратора Льва Кайса имеет конкретный адрес — Короленко, 38: деревянный дом начала XX века, который осенью прошлого года стал героем проекта «Переходное состояние» (дому повезло, он был признан памятником, и его ждет реставрация). Художник рассказывает про живших здесь людей, «не оставивших никаких следов в истории». Даже лица их давно стерты из памяти, но дом все еще хранит следы (буквально отпечатки) их рук на своих поверхностях.
Кирилл Доешвили. Не забывайте про солнце
Галерея a—s—t—r—a
Цена: 33 тыс. руб.
Зрителям, давно знакомым с искусством Кирилла Доешвили, будет непросто опознать его на стенде галереи a—s—t—r—a: так разительно изменилась техника художника за последние несколько лет. Вместо плотных монохромных работ маслом — полупрозрачные акварели с наивными (лишь на первый взгляд) сюжетами и персонажами. За иллюстрациями «как из детской книжки» обнаруживаются порой тревожные сюжеты. Поэтические названия работ («Разрезая три времени», «Забит до бесчувствия собственным сердцем») не дают ключей к их разгадке, но только намекают на происходящее.
Смене техники — а по словам художника и образа жизни, взглядов на нее — предшествовала поездка в Марокко в 2020 году. Созерцание природы, наблюдение за течением времени, наслаждение свободой и общением с близкими научили Кирилла потоковому состоянию. Его продлению способствовало и обращение к акварели, которая была нова для художника, капризна, требовала освоения, точности и спокойствия. В «новом» периоде Кирилла Доешвили исчезли тяжесть, надрыв, крик — от них остались лишь тени (а вернее — разводы) в акварельных портретах на двунитке, также представленных на ярмарке.
Полина Уварова. Канун
Секция независимых художников
Цена: 35 тыс. руб.
«Если сильно порезаться, мы ведь зеленкой не в рану лезем, а вокруг нее», — по мысли Полины Уваровой, порой с помощью «приблизительных» слов и метафор можно изложить идею куда точнее, чем называя вещи своими именами. Художница относится к слову трепетно, но не переоценивает его, помнит: слово может и потеряться по пути, оказаться неуместным, а первична все-таки живопись. В случае Полины — акварель, вбирающая цвет, будто наливающиеся синяки: едва воспаленный «Я вовсе не красный», уже поживший и начинающий восстанавливаться «Открываем окна, чтобы запах болезни в ы в е т р и л с я» (именно так, с пространством, свежим воздухом между буквами). Если графика закрепощает своих матиссовских героев в прямоугольнике листа, лишает их движения и только фиксирует состояние — утомленное, безнадежное, то тонкие латунные скульптуры с конями, птицами и людьми возвращают им витальность, провозглашают бунт против апатии и уныния.
Вера Баркалова. Фотографии 2022–2023 годов
Секция Агентства креативных индустрий (АКИ)
Цена: 27 тыс. руб.
Вера Баркалова — emerging artist с большим выставочным и проектным опытом. Резидентка мастерских «Гаража» и выпускница мастерской Игоря Мухина в Школе Родченко, участница международных и российских выставок V–A–C Foundation, МОМА, Биеннале молодого искусства и других институциональные проектов. Она создает масштабные инсталляции, сочетая разные медиумы: фотографию, скульптуру, видео и звук. При этом любая часть такой инсталляции самодостаточна и может восприниматься самостоятельно. На стенде художницы в секции АКИ представлены фотографии 2022–2023 годов. Необъяснимые, зловещие сюжеты снимков напоминают то, что может присниться во время болезни. Антропоморфное существо из земли, зеркальный слиток-гроб в зацветшей воде, парящие в воздухе детские платья — здесь нет людей, на их месте доппельгангеры, имитирующие человеческое присутствие.
Зухра Салахова. «Трубачка 1» и «Трубачка 2»
Центр современной культуры «Смена»
Цена: 15 тыс. руб.
Вышивка продолжительное время сохраняла за собой статус «ремесла», априори несовместимого с современным искусством и тянущего за собой ворох стереотипов вроде «женского рукоделия». За последние пятьдесят лет от ремесла осталась техника, сохраняющая связь с традициями, но не подчиняющаяся им. Поэтому неудивительно обнаружить на ярмарке молодого искусства не одну и даже не две текстильные работы. Среди них объекты Зухры Салаховой — художницы из Казани, участницы кураторского коллектива Plague и соосновательницы пространства Plague Office. Вышивка в ее традиционном виде хорошо знакома Салаховой, в прошлом студентке отделения декоративно-прикладного искусства Казанского художественного училища. Источником образов и мотивов ее работ становится широко понимаемая мифология: в художественной системе сосуществуют библейские и сказочные сюжеты. Элементы и цвета татарского орнамента могут быть визуально неразличимы, но всегда вплетены в работы. «Трубачка 1» и «Трубачка 2» — небольшие по размеру произведения, каждое из которых представляет собой две совмещенные фигуры, напоминающие то ли ангелов — предвестников Апокалипсиса, то ли пастухов с трубами (здесь — отсылка к татарской музыкальной традиции и такому инструменту, как сурнай).
Полина Фролова. Серия «Голуби»
Галерея Shift
Цена: 20 тыс. руб.
Еще один пример художницы, занимающейся вышивкой, — Полина Фролова, представленная на стенде галереи Shift. Во время обучения в Школе дизайна НИУ ВШЭ она попала на курс Дмитрия Цветкова, художника и «мастера по ткани» старшего поколения, и в его мастерской начала активно работать с текстилем. За последний год она создала несколько серий работ, центральным образом которых стал голубь. Символ мира, в вышивке Фроловой он едва ли имеет что-то общее, например, с голубкой Пикассо: здесь мертвые голуби изранены красным бисером. Птицы вышиты фактурными стежками на плоскости натянутой в пяльцах ткани. Иллюстративность и даже прямолинейность работы не умаляет ее трогательности. «Голубь №1» вызывает сочувствие, и все же натурализм работы не отвлекает от ее красоты. Наверное, в этом и состоит суть привыкания к жестокости: при долгом всматривании в мерцание бусин страх исчезает.
Мила Гущина. Графика
Галерея Victoria
Цена: 5 тыс. руб.
На первый взгляд, графика художницы из Самары — разноцветный наив «русской Нарнии» из фольклорных образов, сказочных сюжетов, библейских мотивов и прочих стилизованных прелестей «старины», многократно переваренных искусством за последние два столетия. Но, кажется, в этих небольших листах есть что-то еще. И если искать аналоги поэтического чувства, которым явно обладает Гущина, то прежде всего стоит вспомнить про польско-еврейского писателя Бруно Шульца — создателя мира непрерывной трансформации, где уже неживая материя бесконечно порождала новые, еще более причудливые, чем прежде, формы жизни (пока не пришли нацисты и окончательно не разрушили этот древний миропорядок). Второй, как кажется, близкий художнице (даже если сама она об этом не подозревает) писатель — Андрей Платонов. Как и он, Гущина пристально всматривается в природу, от которой давно отрекся современный человек, и через энергию цвета стягивает грани разлома человеческого мира и нечеловеческой материи, состоящей из органического и неорганического: туманного дыхания земли, бесконечного шевеления в ней большой, маленькой и вовсе незаметной жизни, симбиоза организмов, врастания и прорастания, «живого вещества», пустившей корни избушки и зайчонка за пазухой у охотника.
Примечания
- ^ Этот термин, предложенный в 2008 году американской художницей Марисой Ользон для определения и исследования творчества нового поколения художников, в России известен с начала десятых; об искусстве постинтернета рассуждают в художественных школах, но убедительных его представителей в нашей стране не так уж много.
