Выставки недели в Москве: выбор «Артгида». Июль 2023
Иконы, князья и человек в облаках — на столичных выставках июля.
Вильгельм Котарбинский. Плач ангелов на Голгофе. 1880–1890-е. Рисунок. Фрагмент. Музей христианского искусства «Церковно-археологический кабинет» Московской духовной академии. Courtesy Музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева
Модерн в русской иконе
Музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева
В последние десятилетия XIX — начале ХХ века по всему миру распространяется «новый художественный язык» — стиль модерн. Он вбирает в себя элементы из самых разных направлений искусства: древнеегипетского, реалистического, дальневосточного, раннехристианского и византийского. Со временем он проникает и в православную культуру. Художникам модерна, как и древнерусским мастерам, было неважно, какие материалы использовать — драгоценные или обычные. Особое внимание они уделяли линии, цвету и орнаменту. В России движение достигло своей зрелости к 1900-м годам и закончилось уже с революцией, хотя работы отдельных художников — например, «Всадники» (1932) Михаила Нестерова, представленные на выставке «Модерн в русской иконе», — раздвигают границы этого периода.
Произведение Нестерова, казалось бы, не отвечает названию проекта, но «икону» здесь стоит понимать широко, как религиозное искусство вообще, будь то живопись, стенопись, архитектура или произведения декоративно-прикладного искусства. Так, в состав экспозиции вошли лучшие образцы русского ювелирного мастерства — оклады, складни и киоты, выполненные известными школами Оловянишниковых и Овчинникова. Картины Михаила Нестерова и Виктора Васнецова в соседстве с работами выдающегося московского иконописца Алексея Вашурова позволяют увидеть, как живопись повлияла на русскую икону.
Произведения религиозного искусства часто относят к модерну, основываясь исключительно на времени их создания, но не уделяя должного внимания стилистическим особенностям. Выставочный проект в Музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, представляющий работы из частных и музейных собраний, пытается решить эту проблему и четче артикулировать понятие модерна в русском религиозном искусстве.
Поля-двойники
Фонд Ruarts
Живопись нонконформиста-шестидесятника Игоря Вулоха традиционно причисляют к абстракции и минимализму, но сводить ее к этим чисто формальным направлениям было бы ошибкой. Его работы действительно далеки от фигуративности, но только потому, что, по словам художника (процитированным в одном из залов выставки «Поля-двойники»), он рассматривает «общее визуальное напряжение вещи», создает образ не конкретного предмета или ситуации, но вызванного ими ощущения. Эволюция этого метода представлена в трех залах экспозиции: их названия, как и название проекта в целом, отсылают зрителя к произведениям Геннадия Айги — близкого друга художника, для книг которого он создавал иллюстрации.
Первый этаж «Начала полян» представляет серию монохромных, сравнительно небольших квадратных графических работ — визуальных метафор к произведениям Геннадия Айги и Тумаса Транстремера, шведского лауреата Нобелевской премии. Лишенные цвета, они заставляют зрителя сфокусироваться на композиции линий и пятен. Та же графика была использована для создания расположенных рядом фарфоровых тарелок Бориса Калиты по эскизам Вулоха. В «Холмах-двойниках» второго этажа работы «белого периода» 1970–1980-х годов вступают в диалог с произведениями вдовы художника, Наталии Туколкиной-Охоты: по мотивам картин мужа она создавала тарелки и авторские наряды. Мраморные «Слезы» Айдан Салаховой рифмуются с фактурой живописи Вулоха этого периода — рельефно, густо положенной краской, линиями и точками. Во «Времени оврагов» на смену медитативности в работы художника приходит яркий цвет, эмоция и хаос. В последние годы жизни, тяжело болея, автор создает серию «Ускользающие предметы». Эту часть экспозиции сопровождают записанные специально для выставки интервью членов семьи — дочери Лидии Вулох, вдовы Натальи Охоты и пасынка Егора Альтмана.
Точечные включения объектов других художников — уже упомянутых Бориса Калиты и Айдан Салаховой, а также Валерия Генде-Роте, Владимира Яковлева, Даниила Антропова и 0331с — не связаны с автором напрямую, но, по словам куратора Катрин Борисов, являются его «эхом» в сегодняшнем дне.
Два князя и царь железного камня
XL Галерея
Лет десять назад после очередного вернисажа Константин Звездочетов объявил собравшимся (вернее, припозднившимся) зрителям, что, поскольку он уже состоялся как «великий художник», в планах у него стать «великим писателем», то есть ничего больше не делать. Нет, выставки Звездочетова, конечно, случались и после этого, но классик, как и положено классику, упорно повторял себя и не демонстрировал новых амбиций. Однако, как оказалось, Звездочетов всех обманул — снова переобувшись в воздухе из «классиков» в «великие художники».
Сам автор признается, что идея «Двух князей и одного царя» уходит в глубины веков, точнее, в 1978 год, когда начинающие художники (Звездочетов и Андрей Филиппов) случайно оказались на сеансе «Ивана Грозного» Эйзенштейна в Кинотеатре повторного фильма и незаметно для себя прониклись Третьим Римом и неистребимым византийством. На протяжении следующих 45 лет на это первое впечатление наслаивались другие, и каждый раз Звездочетов хотел воплотить их в монументальных формах (мрамор, бронза), но что-то (например, спонсоры) не срасталось. «Ёксель-моксель! Так помру и ничего не сделаю!» — подумал в 2023 году художник… Так узоры интенций, наконец, сложились в историософскую инсталляцию (собранную, правда, по законам редукции, то есть без драгоценных мраморов и дорогостоящих бронз). Оказалось, что, вставив в византийскую рамку «Броненосец Потемкин», «Александра Невского» и «Ивана Грозного», можно сказать все (и одновременно ничего) о настоящем историческом моменте: Россия всегда под гнетом царизма, всегда накануне революции, да все никак. Так и живем в «колее» — как выражается декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. И даже неплохо в ней обжились — добавил бы великий художник.
Перкуссия. Живопись ХХI века из Майкопа
Московский музей современного искусства на Гоголевском
Первые шаги к искусству художник Вова Перкин делает еще в школьные годы, разрисовывая стены родного Майкопа изображениями выдуманных персонажей. Позже автор переходит от граффити к холсту, переезжает в столицу (в мифологии художника вымышленная утка Перкуссия, давшая название проекту, направляется именно из Майкопа в Москву), становится узнаваем, но при этом не изменяет сюжету своих работ и их главному источнику — собственному воображению. Сегодня героев, заселяющих мир художника, уже больше 1500. Свое художественное направление, которое отличает яркость, контрастность и утрированность, он называет «перкинизмом». В некоторых работах Перкина появляется текст — порой ключ, а иногда и препятствие к пониманию его вымышленного мира. Занимаясь перформансом, фотографией, скульптурой и ковроткачеством, художник все же отдает предпочтение живописи на холсте. Масштабная ретроспектива, собранная из частных и музейных коллекций, предлагает сфокусироваться на этом медиуме и проследить за его развитием в творчестве автора на примере 160 произведений, созданных с 2016 по 2023 год.
О разных Маяковских
Дом Любощинских — Вернадских (Государственный литературный музей)
В 1915 году Владимир Маяковский пишет статью «О разных Маяковских», где называет себя нахалом, циником, извозчиком и рекламистом, одновременно предупреждая критику и провоцируя читателей прочесть произведение «совершенно незнакомого поэта». Совместный проект Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля и Государственного музея В.В. Маяковского следует логике автора и предлагает взглянуть на него через девять образов-метафор, которыми он описывает себя в своих сочинениях.
Эти образы-темы развиваются в пространстве выставки в хронологическом порядке: от ранней лирики 1911–1914 годов «нахала в желтой кофте», сквозь «человека в облаках», «будетлянского силача или Нового Ноя», «не для денег родившегося», «человека большого РОСТА», «людогуся», «щена и других», «вырабатывающего счастье» до, наконец, «непонятного массам» автора конца 1920-х годов. В каждой из ролей поэт представлен в контексте времени: в сопровождении собственных текстов, личных вещей (записных книжек или, например, парных с Лилей Брик золотых колец-печаток) и изобразительных материалов — «Окон РОСТА», афиш выступлений, эскизов костюмов и декораций к «Мистерии-буфф» (впервые будут показаны в полном объеме). Всего на выставке показано больше трехсот музейных экспонатов, а также арт-объекты и инсталляции современных художников. Экспозиция затрагивает и тему неоднозначного отношения к личности и творчеству поэта на протяжении ХХ века.
«Таков вот есть Владимир Владимирович Маяковский, молодой человек двадцати двух лет», — пишет поэт в статье, давшей название проекту. Отмечая 130-летний юбилей Маяковского, создатели выставки предлагают представить его не человеком прошлого, жившим без малого столетие назад, но нашим современником, актуальным и ярким персонажем, который сегодня, вероятно, мог бы стать успешным блогером, дизайнером, репером или художником стрит-арта. Современные издания произведений автора, представленные в отдельном зале, подтверждают идею о его вечной актуальности.
