От первого лица: книжные итоги «Гаража»
Издательской программе Музея современного искусства «Гараж» за время ее существования удалось перерасти в масштабный просветительский проект. Сегодня «Гараж» осуществляет издательскую деятельность в нескольких направлениях — от собственных публикаций и издания выставочных каталогов до активного сотрудничества с издательством Ad Marginem и развития международный книжной программы. К грядущему 10-летию «Гаража» его сотрудники рассказали «Артгиду» о книгах издательской программы, которые им больше всего запомнились и полюбились.
Кот Гараж среди изданий музея. Courtesy Музей современного искусства «Гараж»
Антон Белов, директор
Моя любимая книга издательской программы Музея «Гараж» — это, наверное, Клэр Бишоп, «Радикальная музеология, или Так ли уж “современны” музеи современного искусства?». Она одна из немногих посвящена формированию музеев как институций, их трансформациям и описаниям сложных внутримузейных процессов, например, создание коллекции — нужна ли она музею, существует ли он без нее. Также книга рассматривает такие понятия, как модернизм, понятие неоднозначное: если раньше период модернизма отсчитывался с послевоенного времени, то сейчас его могут рассматривать вообще с 2000 года (а где-то задаются вопросом, состоялся ли он вообще). В книге поднимается достаточно много проблем, которые вдохновляют меня на переосмысление своей деятельности и заставляют думать о работе над собой и о развитии своей институции.
Анастасия Митюшина, куратор публичных программ
«The Irony Tower. Советские художники во времена гласности» — очень сухое и официальное название для книги с живым языком и захватывающими событиями. Звездочетовская версия названия «Планета Железяка» мне милее. Читала я ее урывками, когда хотелось духа приключений и полной свободы. Сразу много читать у меня не получалось, так как в сравнении с ошеломляющим бурлением конца 1980-х наша эпоха «развитой» арт-системы начинает казаться унылой и скучной, а машины времени еще не изобрели. Вот и приходилось удовольствие дозировать… Эндрю Соломон, попав в Москву как журналист с редакционным заданием по поводу аукциона Sotheby’s 1988 года, оказывается подлинным любителем приключений и исследователем: он попадает в гущу событий советского неофициального искусства, от концертов «Среднерусской возвышенности» до вернисажей в сквотах и на пустырях. И хотя русским Соломон не владел и про искусство мало что знал, энергичность и голос перемен в его тексте достойны группы «Кино». Дополняет издание блестящее эссе художника Константина Звездочетова, размышляющего о значении этой книги, трудностях перевода и вспоминающего встречу с Эндрю, который «обладал понятным нам чувством юмора и доброжелательным любопытством».
Андрей Мизиано, куратор
С работами бельгийско-нидерландского социолога искусства Паскаля Гилена я познакомился достаточно давно, еще когда далеко не все его статьи были переведены на русский язык. В мир современного искусства его затащил Барт де Баре, когда-то предложивший направить научный интерес Гилена в сторону искусства, так как именно в этой области оставалось еще много вопросов и проблем, требующих прояснения. Метод Гилена интересен тем, что он умеет органично сочетать сложную теорию и ясный, прозрачный способ делать научные выводы. Легкость пластики его размышлений об искусстве совершенно не упрощает знаний о нем. Вместе с тем, Гилену принадлежат многочисленные обобщения по поводу системы международного искусства — он с энтузиазмом дает сопровождаемое всесторонней аналитикой четкое описание явлений и установок художественного мира, которые, как многим может показаться, всегда были на поверхности, но почему-то в научное поле так до него и не попали.
Лада Талызина, менеджер инклюзивного отдела по работе с посетителями с особенностями интеллектуального развития
«Архитектура советского модернизма» Анны Броновицкой и Николая Малинина — притягательная книга с прекрасными иллюстрациями. С одной стороны, после нее начинаешь видеть и каким-то новым взглядом смотреть на неприметные на первый взгляд архитектурные сооружения родного города, детально рассматривать его пространство, а с другой — задумываешься о том, сколько ожиданий архитекторов на самом деле не оправдалось. Для меня это была первая книга по советской архитектуре, которая, кстати, постоянно вызывает интерес и любопытство среди моих друзей и знакомых, как только речь заходит о книжном деле музея «Гараж».
Такие размышления — прекрасная почва для занятий и дискуссий с детьми, а также базовая и наиболее понятная тема для мастер-классов по созданию идей самых разных городских объектов в стиле модернизма, которая нашла свое воплощение в сотрудничестве «Гаража» с казахскими коллегами в рамках ЭКСПО-2017 в павильоне Astana Contemporary Art Center.
Юрий Юркин, координатор научного отдела
Книга, о которой пойдет речь, — первое издание на русском языке двух разных трудов («Реляционная эстетика», 1997 и «Постпродукция, 2001) французского критика и искусствоведа Николя Буррио. Переводы этих небольших книг произвели микрореволюцию в российском современном искусстве — благодаря им было введено в оборот название жанра «эстетика взаимодействия», который до этого относили то к перформансу, то к акции, то вообще к «что это такое, это вообще не искусство». В первой части Буррио описывает переход от «визуального» западного искусства в 1990-е к искусству, медиумом которого становится общение, сопричастность, действие (важно отметить, что здесь нет речи о театре и о театрализованном представлении). Художники, которые работают c подобным медиа, создают максимально простые ситуации, приближенные к повседневности с отсутствием какой бы то ни было драматургии.
Сегодня подобные практики плотно слились с рутиной художественных и околохудожественных событий в России и начинают заменять собой выставки «искусства как вещи», которые мне лично порядком поднадоели. Буррио структурировал и описал основные процессы искусства взаимоотношений. А собранный им опыт художников 1990-х формирует поле для новых высказываний (которые мне интересны именно как куратору и исследователю), не замешанных на периодах, стилях и направлениях, сложносочиненных и высосанных из пальца концепциях.
Марина Сидакова, менеджер издательской программы
Пожалуй, трудно найти что-то более интересное для чтения, чем реплики- интерпретации философа, трактующего другого философа. Так получаешь «два в одном»: и новую философию, и новый аспект старой доброй.
Модный ныне Делез с большим почтением относился к главному представителю философии Нового времени Бенедикту Спинозе. Казалось бы, этот изученный вдоль и поперек пантеист XVII века вряд ли может чем-то удивить современного читателя, но Делез находит новый подход к его концептам, анализирует и трансформирует их через призму своего собственного понимания. Книга «Лекции о Спинозе» включает в себя 11 лекций, прочитанных Делезом в период 1978–1981 годов. Издание имеет двойное преимущество: живой язык и внятность, свойственные хорошим лекциям (тексты Делеза изобилуют примерами «из жизни»), и логически стройную структуру. В своих лекциях Делез уделяет большое внимание спинозовским понятиям «аффекция» и «аффект», проблеме Бога и (как ни странно) смерти. «Я бы хотел объяснить вам, почему у Спинозы была весьма мощная репутация материалиста, тогда как он непрестанно говорил о духе и душе, — репутация атеиста, тогда как он непрестанно говорил о Боге, это весьма любопытно». И это действительно любопытно!
Александра Сербина, PR-менеджер
Переиздание книги Виктора Пивоварова «Влюбленный агент» было приурочено к открытию выставки «След улитки», которая в числе других открывала весенний сезон 2016 года в музее. Это было мое первое открытие в составе команды «Гаража», которого я ждала с нетерпением; я много раз бывала на выставке, путешествуя по ее главам, почти восторженно (что мне не свойственно) подписала книгу у самого художника и оставила ее... до отпуска. «Влюбленный агент» состоит из воспоминаний художника о его детстве, учебе, обретении и потере друзей, там описываются детали их быта, быта соседей а также гулянки, праздники, безденежье, беды. На первый взгляд, незамысловатое описание окружающей действительности.
Однако могу точно сказать, что это произведение возвращает веру в человечность и дружбу. В художественной, да и в любой другой конкурентной среде сложно найти примеры такого отношения к другим. У Пивоварова для всех есть место — и в книге, и в сердце. А для многих — еще и в его картинах. На одной странице рассказ про кухню Штейнбергов, а рядом прекрасная иллюстрация — работа художника «Эдик Штейнберг, его жена Галя и его собака Фика» из альбома «Действующие лица», вот глава о художественной жизни в новом тысячелетии, а рядом «Тело московского неофициального искусства 1960–1970-х годов». Представители неофициального искусства советского времени, от поэтов Игоря Холина и Генриха Сапгира до художников Ирины Наховой и сына Пивоварова Павла Пепперштейна, чьи выставки теперь проходят по всему миру, на страницах книги предстают обычными и любимыми людьми со своими проблемами, заботами и курьезами. Могу сказать точно: если было бы можно снова поехать в тот отпуск и заново, по-новому прочесть эту книгу — я бы согласилась на все 100%.
