Марина Лошак о реституции
В ГМИИ им. А.С. Пушкина проводится исследование и реставрация ренессансных скульптур, хранившихся в берлинском Музее кайзера Фридриха (ныне Музей Боде) и поступивших в ГМИИ в конце Второй мировой войны. Среди них работы Донателло, Николы и Джованни Пизано, Луки делла Робиа, Андреа Веррокьо и других мастеров Возрождения. Они считались утраченными во время серии взрывов в бункере парка Фридрихсхайн, куда во время войны были свезены музейные ценности, и обнародованы в начале мая 2016 года старшим научным сотрудником ГМИИ Василием Расторгуевым и хранителем Музея Боде Невиллом Роули, представившими доклад в немецком Институте истории искусств во Флоренции. То, что эти скульптуры находятся в ГМИИ, — вовсе не сенсация (ГМИИ хранит множество трофейных работ, представляющих собой обломки и осколки и требующих исследований и многолетней реставрации), а лишь очередной виток обсуждений судьбы «перемещенных ценностей». Шеф-редактор «Артгида» Мария Кравцова попросила директора ГМИИ им. А.С. Пушкина Марину Лошак прокомментировать ситуацию.
Николо Пизано. Вознесение епископа. Около 1280. Courtesy Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Фото: © Государственные музеи Берлина. Рельеф, поступивший в ГМИИ во время Второй мировой войны из Музея кайзера Фридриха
Мария Кравцова: Марина Девовна, в связи с тем, что скульптуры из Музея Боде вошли, скажем так, в медийный оборот, у нас появился еще один повод обсудить проблемы реституции. Позиция прежнего директора, а ныне президента ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирины Александровны Антоновой, которая не раз давала интервью по этому поводу, в частности, касательно коллекции Шлимана, известна. Хотелось бы узнать вашу точку зрения. Как вы представляете себе дальнейшую судьбу конкретно этих скульптур и как лично вы относитесь к проблеме реституции?
Марина Лошак: Любой директор музея, несмотря на мои идеальные представления, действует в конкретных обстоятельствах, в которых работает и осуществляет свою миссию — миссию музея. Миссия музея заключается в том, чтобы сохранять, реставрировать, показывать и публиковать работы из его собрания, а также способствовать их включению в широкий культурный оборот. И именно это я считаю самым важным в данном случае. Сегодня мы проводим политику максимальной открытости, выстраиваем партнерские отношения и активно сотрудничаем со всеми мировыми музеями. И частью этой политики является открытость музея, и в том числе то, что мы предоставляем нашим партнерам доступ в фонды, прекрасно понимая наши общие задачи и общие цели, которые заключаются в изучении и реставрации вещей, а также в их включении в культурное пространство через выставочную деятельность и публикации. Собственно, это самое важное, что мы должны делать, без высоких идеологических лозунгов. И сейчас совместно с берлинскими музеями и другими институциями мы работаем в этом направлении.
Наша задача-максимум — показать все, что у нас есть. Причем показать в идеальном музейном состоянии, что непросто, потому что на реставрацию нужны время и средства, государственные и спонсорские, которые мы сейчас активно привлекаем. К тому же мы консультируемся с международными специалистами и привлекаем к сотрудничеству музеи, которые могут нам помочь в атрибуции и реставрации этих вещей. Многие вещи из особого фонда уже заняли свое место в экспозиции нашего музея, многое мы показываем на выставках, а когда мы будем обладать большим количеством выставочных площадей, то будем показывать еще больше произведений, которые сейчас хранятся в запасниках. Но перед тем как помещать эти вещи в экспозицию музей должен провести гигантскую работу — проверить атрибуцию, провести реставрационные работы и так далее. Также мы стремимся к тому, чтобы показать все вещи на сайте Lost Art Internet Database. Это то главное, что мы должны делать и делаем. Единственное — закон о культурных ценностях на данный момент не позволяет отправлять эти вещи на зарубежные выставки (федеральный закон от 15 апреля 1998 года «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации». — Артгид). Открытость — это кодовое слово нашего музея. Мы открыты не только для посетителей, но и для межмузейного сотрудничества и культурного оборота.
