In press: о чем говорят в мире-4

Текст: Анна Матвеева

Эпическую картину нарисовали художники Уильям Поухида и Джейд Таунсенд. Огромный рисунок изображает «войну всех против всех», и так и называется. Сотни персонажей рисунка — участники всемирного арт-сообщества, представленного как набор враждующих племен. Перед зрителем разворачивается битва абстракционистов с фигуративистами, наследников модернизма с постпостмодернистскими технократами, Ричард Серра предстает в виде Голема, некая фабрика штампует развеселые блестящие объекты (памятник Такаси Мураками стоит у входа), некий Остров вечного возвращения — территорию историцизма в искусстве — штурмуют молодые да ранние дарования в масках Уорхола и Пикассо. Николя Буррио с его «эстетикой взаимоотношений» открывает забегаловку с бесплатным фастфудом, в общем, выстроен целый Вавилон со знакомыми персонажами. А маленький лагерь арт-критиков атакуется со всех сторон. Это очень, очень едкая сатира на мировую арт-сцену и всех и каждого, кто на ней засвечен. Чтобы проникнуться юмором, нужно хорошо разбираться, кто есть кто в международных рейтингах искусства, но Artnews показывает картину по частям и сопровождает каждый фрагмент расшифровкой для тех, кто не в теме.

Да, арт-критиков атакуют со всех сторон процесса, доля арт-критика вообще незавидна. Работу нормальную фиг найдешь. Перед тем, как получить хотя бы копеечную колоночку в заштатном издании, многие годами создают себе имя, бескорыстно ведя блоги для собственного удовольствия. Многих это достает, и они уже эти свои блоги начинают считать основным местом работы и монетизировать: в конце концов, лучше сейчас зарабатывать копейку как фрилансер и ни от кого не зависеть, чем биться головой об стену, чтобы получить контракт и нормированный рабочий день. Но такая модель критического производства имеет свои особенности, которые влияют не только на критика, но и на все смысловое поле, в котором он существует и которое своими действиями создает и преображает. Об этом пишет критик, журналист и основательница издательства Green Lantern Press Кэролайн Пикард в статье «Блог как медиа».

«Модель бесплатного труда привлекательна для корпораций. К тому же есть серьезные подозрения, что из критических суждений устраняется их сила и опасность (например, ироническое восприятие прошлого в Mad Men обращается простым повторением старых иерархий. Или посмотрите, как восприятие акции The Yes Men, когда они выпустили поддельный номер New York Times, свело на нет очень серьезный критический месседж, заложенный в их поддельной газете). Это верно и для интернет-эпохи, которая дает нам возможность в любой момент переписать историю. И, конечно, никуда не деться от темного происхождения самого интернета: «история интернета уходит корнями к попытке Америки создать систему связи на случай атомной войны с СССР, она была предпринята под эгидой Агентства передовых исследовательских проектов (ARPA) — подразделения Министерства обороны США» (Мартин Патрик, «Беспокойство и принятие: трансформация арт-критики в эпоху блогосферы»). К тому же письмо для сети позволяет известную небрежность. Но если вынести небрежность за скобки, то снискать славу в сети оказывается быстро, надежно и дешево — посмотрите, например, как легко и просто заимствуются, перепубликуются, изменяются, перетолковываются и т.д. наши картинки, тексты и идеи. С одной стороны, открытость этого пространства, еще никем не занятого и не определенного, завораживает; для него еще нет общепринятых определений. Оно пока еще экспериментальное, не застывшее, у него масса перспектив. С другой стороны, остается вопрос: как исчерпать его потенциал как пространства для культурного производства? Как объять это необъятное со всеми его преимуществами и недостатками? И способно ли оно по-настоящему бросить вызов канонической концепции истории искусства?

Кураторам не лучше. И у них та же проблема — аудитория. Кто эти люди — зрители, и как до них достучаться? Такой вопрос задает журнал On Curating Уте Мете Бауэр и Ивонн Додерер, большое интервью с которыми опубликовано в последнем номере. И что они отвечают?

Уте Мета Бауэр: Мне непонятен термин «аудитория». Я бы скорее говорила о «публике», о попытке художников и кураторов выстроить публичное пространство. Потому что «аудитория» кажется мне пассивной. Если вы говорите о публике, то начинаете устанавливать диалог между художниками, кураторами и теми, кто к диалогу присоединяется, и получается дискурсивный треугольник. Мне как куратору нужна публика, а не аудитория.

Ивонн Додерер: Я согласна.

УМБ: Дело в диалоге. Если вы выставляете произведение искусства, вы тем самым на что-то реагируете. Диалог может вестись на разных языках. Но это всегда обмен опытом.

ИД: С другой стороны, публика ведь тоже оказывается одна, например, когда приходит на выставку. Потому что прямая коммуникация и взаимодействие между художником, куратором и публикой возможны не в любой момент — поэтому многие кураторы и главы арт-институций организуют конференции и дискуссии, создают платформы для обмена мнениями между теми, кто производит искусство, теми, кто его воспринимает, и посредниками этого процесса. К концу такого дня возможно даже — как сказал Ролан Барт в «Смерти автора», — что публика создает свою собственную выставку посредством того, как она по-своему ее «считывает».

УМБ: Я думаю, публика никогда не остается одна.

А уж у художников какие проблемы с востребованностью — ну, что уж тут, не мне вам рассказывать. В корни проблем репрезентации искусства погружается Ларс Банг Ларсен в совершенно великолепной статье на e-flux. Статью нужно читать целиком, Банг Ларсен там выводит целую философию современного общества как «общества без свойств», подобно музилевскому «человеку без свойств». Он очень долго рассуждает об обществе, чтобы начать потом разговор об искусстве как инструменте анализа общества и противостояния ему, а затем от искусства переходит к политикам его репрезентации. А я дам только короткую выдержку.

«"Искусство не умерло. Но оно превратилось в машину реальности" (Сёрен Андреасен). Сегодня искусство является нормой: оно познаваемо, доступно, оно диктует нам, как его понимать и любить. Художник больше не изгой и не пария — он считается образцовым активистом, решателем проблем, воплощением субъекта, пожирающего самого себя. Все это уже не новость, художники уж выработали стратегии противостояния.

Две главных модели репрезентации в культуре — рынок и парламент: магазин с широким выбором популярных брендов или демократический форум, уполномоченный действовать во благо общества.

Многие выставки, особенно биеннале, организованы по принципу рынка или парламента: они собирают все интересное, составляют из него некую антологию, стремятся к консенсусу, воспроизводят основы самовыражения, выразительных средств, географии и политики. Однако, какую бы полноту или адекватность бы они ни обещали, они лишь отражают существующее положение вещей. Так почему кураторы так часто всё сводят к репрезентации определенного перечня, а не пытаются подчеркнуть различия? Модели репрезентации — это пространственные модели; они отражают понятие современного искусства как некоего поля, «арт-мира», и потому не стремятся разорвать замкнутый круг, в котором существует наш мир. Разрушить миметический шаблон, по которому строится курируемое пространство — вот что могло бы стимулировать временнóе измерение в создании выставок, и тем самым обострить наше чутье перемен».

Очень красивая статья Ларсена, искренне советую прочесть полностью.