In press: о чем говорят в мире-2

Фонд Уорхола обвиняют в коррупции, в Нью-Йорке показывают Джеффа Кунса и того, кто научил его надувать шарики, Йозефа Бойса обвиняют в симпатии к нацистам, блогеры заставляют музеи разрешить им твиттить и инстаграмить, а Hyperallergic учит художников, как отшить возмущенного зрителя.

Текст: Анна Матвеева

^{Энди Уорхол. Автопортрет. 1986. Фото: © Timothy A. Clary/AFP/Getty Images}

Пока не открылась Венецианская биеннале, мы делаем обзор мировой художественной прессы (и ни слова о биеннале!). Большую, яркую и злющую статью написал для New York Review of Books арт-критик Ричард Дормент. В бумажной версии статья «Энди Уорхол и его фонд: вопросы» выйдет 20 июня, но на сайте доступна уже сейчас. Дормент буквально размазывает по стенке мемориальный фонд Уорхола. Он выражается настолько жестко, что рассказывать об этом хочется в терминах реальных пацанов. Короче, реальный пацан от искусства выкатил фонду Уорхола нехилые предъявы:

— на каком основании эксперты аутентификационного совета фонда Уорхола монополизировали атрибуцию работ художника? Почему она проходит при закрытых дверях, почему эксперты категорически отказываются аргументировать вынесенные решения, даже когда доказана их ошибочность, и владельцам спорных работ остается только судиться с фондом, как уже случалось?

— Почему в случае суда эксперты все равно не предъявляют ни единого доказательства своей правоты, предпочитая затягивать процесс, пока истец не согласится сам прекратить дело из-за непомерных судебных издержек?

— Чем руководствуется фонд, выставляя на аукционы тысячи оригинальных рисунков и фотографий Уорхола, фактически распродавая его архив? Фонд заявляет, что вырученные деньги пойдут на программы грантовой поддержки музеев — так можно ли, спрашивает Дормент, на эти программы посмотреть?

— Фонд и аутентификационный совет считаются независимыми друг от друга организациями. Почему их долгое время возглавлял один и тот же человек — Джоэл Вакс?

И дальше Дормент долго, дотошно и ядовито описывает действительно подозрительные махинации с сомнительными работами Уорхола, противоречащими друг другу экспертизами, поддельными подписями и прочими мафиозными разборками. Статья Дормента — не просто информация к размышлению, это юридически полноценное обвинение (и в случае если оно не подтвердится, Дормент будет отвечать за клевету). Фонд Уорхола будет обязан дать в ближайшее время официальный ответ.

^{Джефф Кунс. Gazing Ball. Courtesy David Zwirner Gallery}

Джеффом Кунсом наполнен Нью-Йорк в этом мае. Новая выставка художника открылась в галерее Дэвида Цвирнера, а другая почти точно напротив — в галерее Ларри Гагосяна. Кунс по-прежнему играет со своими любимыми игрушками — металлизированными воздушными шарами и античными статуями. Об этом пишут все-все-все и в частности Blouinartinfo, где Тайлер Грин прилежно и любовно описывает и шары, и статуи, и хвалит шары, и почти не ругает статуи, и наслаждается талантом Кунса «убеждать своих поклонников, что отсутствие многоплановости в его работах — вовсе не недостаток, а продуманный эффект: способ дать отпор всем этим себе-на-уме интеллектуалам, которые вечно на что-то жалуются. По словам Кунса, если ты что-то критикуешь, то ты уже вне игры». Однако именно многоплановую и весьма интересную статью Карла Свонсона в преддверии двойного вернисажа Кунса опубликовал Vulture.com. «Джефф Кунс — самый успешный американский художник после Уорхола. За что арт-мир его так не любит?»

Не любят, понятно, потому что завидуют. Кунс — самый дорогой из живущих американских художников, его новые работы стоят в среднем 4–6 миллионов долларов за штучку (и коллекционеры, по слухам, платят эти деньги еще до того, как работа закончена), аукционные цены нередко достигают десятков миллионов. Не любят за «буржуазное происхождение»: Кунс ведь по первой профессии брокер с Уолл-стрит, плоть от плоти плутократов. Не любят за отказ соответствовать художественным правилам хорошего тона, предписывающим, что произведение должно отражать личную позицию, содержать социальную критику, быть многоплановым. В общем, из статьи можно заключить, что на современной художественной сцене самый возмутительный анфан террибль — это бывший бизнесмен, крепкий семьянин с шестью детьми, который носит костюм с галстуком и делает блестящую бижутерию из воздушных шариков, не требующую использования в описании слова «дискурс».

Кстати, о воздушных шариках. У Кунса есть личный консультант по воздушным шарикам! Выступает под псевдонимом Buster Balloon, мастер своего дела. Дотошный Artinfo вам все про него расскажет.

^{Йозеф Бойс в суде добивается возвращения ему должности профессора в Дюссельдорфской академии художеств. 1973. Источник: Spiegel.de}

Ах, какая неприятность. Вышла биография Йозефа Бойса, написанная Хансом Петером Ригелем, а там обвинение на обвинении. Отправные точки биографии пересказывает Spiegel. Все ужасно: Бойс, оказывается, не только в юности служил в гитлеровской армии, но и позже у него были друзья и покровители с нацистским прошлым. Да что там, даже тесть Бойса, профессор-зоолог, имел наглость в гитлеровские времена продолжать научную карьеру в университете и в Академии наук. Ханса Петера Ригеля, кстати, можно считать уже серийным убийцей авторитетов — в предыдущей книге он рассказывал о Йорге Иммендорфе (у которого в молодости работал ассистентом), и тоже в крайне неприглядном свете: Иммендорф, мол, грешил кокаином и проститутками, а главное — был абсолютной бездарностью. А Бойса, кстати, Ригель считает еще и патологическим лжецом. Отойдя от первой оторопи, свое недоумение автору биографии высказывают многие — например, Джиллиан Штайнхаузер в Hyperallergic.

^{Источник: photopoly.net}

Почему, почему, ну почему запрещается фотографировать в музеях? Что в этом криминального-то? Таким вопросом задается в Art News Каролина Миранда, известная как автор одного из лучших арт-блогов C-Monster. Мы живем в эпоху, когда фотографируют все и фотографируют всё. Фотокамера есть в любом мобильном телефоне, планшете, чуть ли не в зубной щетке. Фотографии делаются моментально, и также моментально выставляются на всеобщее обозрение в социальных сетях. Люди все больше общаются между собой изображениями, а не текстами, чаще показывают, чем рассказывают. И это, по мнению Миранды, требует от музеев переосмыслить исторически сложившийся запрет на фотографирование в залах.

Основные причины запрета на фотографирование — либо вред, который произведениям искусства может нанести фотовспышка, либо вопросы авторских прав. Если первого можно избежать, попросту запретив использование вспышки, то второе — большой серьезный геморрой. Однако и этот бастион потихоньку сдается: поняв, что эпидемию «несанкционированных» фото из музеев, которыми изобилуют все соцсети, остановить не удастся, многие крупные музеи — в том числе МоМА, Музей Гетти, вашингтонская Национальная галерея — уже разрешают фотографирование с условием некоммерческого использования снимков.