Выставки недели в России: выбор «Артгида». Ноябрь 2023
В Нижнем Новгороде камерно отмечают юбилей Эрика Булатова, в Омске и Казани рассматривают неровные отношения разных художественных групп и эпох, а Музей PERMM переехал в новое здание и не может определиться. Подробнее — в нашей подборке.
Фрагмент экспозиции выставки «Вопреки» в Посольстве Музея современного искусства ZAMAN. Уфа, 2023. Courtesy посольство
Вопреки
Посольство Музея современного искусства ZAMAN
В своем знаменитом эссе «Почему не было великих художниц?» (1971) Линда Нохлин не дает однозначного ответа на вынесенный в заглавие вопрос, но определяет ряд препятствий, так или иначе мешающих женщинам занимать видные места в истории искусства.
В соответствии с названием выставки — «вопреки» обстоятельствам — развивали свою творческую практику и художницы, представленные в проекте Посольства Музея современного искусства ZAMAN. Руке Веры Морозовой принадлежит первый в СССР памятник Антону Чехову в Таганроге (она жила здесь вместе с мужем и занималась спасением дома-музея писателя). Оказавшись в Уфе в качестве ссыльной жены «врага народа», она встала у истоков башкирской школы скульпторов. Адию Ситдикову любовно называют «башкирским Сезанном» (особенно популярен в ее картинах «медовый» мотив), хотя живописный талант швеи вышел на первый план случайно, когда она устроилась работать на художественный комбинат. Клара Тайганова начала писать картины только в 42 года, став руководителем Дома культуры, а Фания Шевчук получила художественное образование уже в 48 лет, предварительно вырастив троих детей и много лет проработав в училище искусств, музыкальном педагогическом училище и на худграфе педагогического института. Произведения художниц — 14 картин, две маски, кукла и скульптура — служат физическим доказательством и напоминанием: начать никогда не поздно, а все препятствия — преодолимы.
Выставка «Вопреки» является частью проекта «Нафиса» (женское имя тюркского происхождения, образованное от «нәфис», то есть «художественный»), который исследует визуальное искусство женщин на территории Республики Башкортостан с начала ХХ века до настоящего времени.
Горизонт. К 90-летию Эрика Булатова
Нижегородские Пакгаузы
90-летний юбилей можно отмечать по-разному: например, широкой ретроспективой творчества художника или показом небольшого числа редко экспонируемых работ. Выставка «Горизонт» в нижегородских Пакгаузах пошла по второму пути: на ней собрано двадцать произведений с середины 1960-х годов до парижского периода из 11 частных российских коллекций и двух музеев — ГМИИ им. А.С. Пушкина и Третьяковской галереи.
Несмотря на количество полотен камерной выставку не назовешь: все работы крупного формата и как нельзя лучше позволяют оценить эксперименты Булатова с пространством и перспективой. Этому способствует и архитектура экспозиции. В длинном помещении Пакгаузов друг за другом выстраивается ряд перегородок: они создают для каждой картины индивидуальное пространство осмотра, что фокусирует внимание зрителя, снижает риск сравнения соседних холстов и, главное, позволяет наконец подчиниться законам живописи Булатова, последовать за перспективой вглубь полотна и пропасть в нем.
И да и нет
Музей современного искусства PERMM
Музей современного искусства PERMM — пример того, что в России возможно невозможное. В конце нулевых, когда все начиналось и в Перми высадился десант художников с выставкой «Русское бедное», сама идея появления музея современного искусства в городе, брутализмом которого (промышленным, криминальным и даже гастрономическим — чего стоит одно название местного кулинарного специалитета «посикунчики») пугали московских барышень, казалась если не изначально завиральной, то мало реализуемой. C тех пор прошло почти 15 лет — и в Перми сложилась одна из лучших коллекций современного искусства в стране, сформировался коллектив, который с 2019 года возглавляет Наиля Аллахвердиева, и целое созвездие реализованных проектов.
Месяц назад музей открылся по новому адресу — в здании бывшего автосалона: сюда институция переехала из здания торгового центра, где прожила почти десять лет в пространствах сложной геометрии. Конверсия автосалона в музей современного искусства иронично обыгрывается во встречающей посетителя в фойе инсталляции «Антиформа №15» Василия Кононова-Гредина, которая представляет собой буквально вывернутый наизнанку «гелендваген» (а вы знали, что эти брутальные машины специально для российских «серьезных господ» перекрашивают в черный из веселых желтых, красных и зеленых цветов?). Еще одна инсталляция — прозрачные перепутанные пластиковые лианы «Баньяна» Дмитрия Булныгина, свисающие с потолка гигантского атриума в самом центре музея. Этот «зал», видимо, станет одновременно главным достоинством институции и ее главным вызовом: в России традиционно мало художников с развитым пространственным мышлением, способных освоить подобное помещение. На парковке (то есть в прямом смысле слова в андеграунде) располагается сложный проект кураторов Эльмиры Минкиной и Валентина Дьяконова «Хранители огня» — история пермской музыкальной сцены от группы «Дом» Олега Новоселова начала 1980-х до проекта Permsky Kray, который в 2021 году основал 20-летний уроженец Беларуси, вдохновившийся эстетикой ситкома «Реальные пацаны». Но главное — музей наконец получил возможность (вернее, квадратные метры) показать свою коллекцию — первая выставка под кураторством Арсения Сергеева называется «И да и нет». Неожиданным образом она отсылает к истокам или даже доPERMMскому периоду — уже упоминавшейся выставке «Русское бедное», на которой пермяки и понаехавшие представители художественного сообщества впервые увидели современное российское искусство в его нигилистской первооснове и без желания нравиться и украшать — работы Ольги Флоренской, Владимира Козина и других, тех, кто смог сотворить такую узнаваемую, чисто российскую современность из резины, древесины, жести и ржавчины.
ТАТАХРР/ТАТЛЕФ: единство и борьба противоположностей
Национальная художественная галерея «Хазинэ» ГМИИ Республики Татарстан
В 1923 году в Казани появились два художественных объединения, которые стремились к общей цели — способствовать утверждению идеалов революции и построению нового государства средствами искусства, — но, как это часто бывает, по-разному видели пути ее достижения.
«Татарский левый фронт» (ТатЛЕФ) отрицал культурное наследие прошлого и академизм, выдвигал концепцию «производственного искусства» и «литературы факта», выступал за прямолинейность, «утилитарность, социальную необходимость и изобретение». Поисками «нового стиля» лефовцы занимались в стенах Казанских архитектурно-художественных мастерских, которые активно меняли в соответствии с идеями объединения, изымая, например, из учебных планов анатомию и работу с натуры. Сторонники реалистической живописи, Татарская ассоциация художников революционной России (ТатАХРР), критиковали лефовцев за «абстрактные измышления», ратовали за искусство, понятное народу, и видели свою задачу в том, чтобы изобразить быт Красной Армии, рабочих, крестьянства, деятелей революции и героев труда.
Эти противоречия особенно обострились во время реорганизации (и слияния) Архитектурно-художественных мастерских и Художественно-технического института в 1925 году. Постановление ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы» того же года подспудно обозначило предпочтение реализму и в других областях искусства, в связи с чем члены ТатАХРРа стали претендовать на монополию. Однако в итоге к составлению учебных планов и преподаванию все же были привлечены представители обеих организаций.
Так же, как когда-то в стенах технического института, члены ТатЛЕФа и ТатАХРРа встречаются на выставке в галерее «Хазинэ». Экспозиция строится как модель конкурсной выставки Казанских мастерских, собирая главные для студентов и педагогов темы: исторические события, НЭП, сельское хозяйство, быт и культура, спорт и просвещение и другие. Для расширения контекста региональные художники обоих направлений показаны рядом со «столичными» лефовцами и ахрровцами. Впрочем, говоря о «столичности», нужно помнить: Павел Радимов, Федор Модоров, Петр Котов и Александр Родченко когда-то были учениками Казанской художественной школы.
Консерваторы и бунтари
Центр «Эрмитаж-Сибирь»
Для ориентации в длинной и многообразной истории искусства часто хочется расставить реперные точки — определить имена, произведения или открытия, которые повернули ее ход и изменили художественную практику. В реальности трансформации не происходят одномоментно, течения не сменяют друг друга, а существуют параллельно, пока (и если) «новая школа» не вытеснит «старую». Выставка «Консерваторы и бунтари» в омском Центре «Эрмитаж-Сибирь» показывает, что во французском искусстве XIX века неоклассицизм наполеоновской империи отнюдь не уступил место романтизму, а затем реализму, импрессионизму, постимпрессионизму, и отмечает взаимовлияния академистов и новаторов.
При описании экспозиции сложно избежать некоторых клише. В просторном зале, разграниченном редкими временными стенками в центре, консерваторы и бунтари действительно «встречаются лицом к лицу», одновременно «вступают в диалог» и «контрастируют»: пейзажи барбизонцев Жюля Дюпре и Констана Тройона — с картинами постимпрессионистов Поля Сезанна, Винсента Ван Гога и Поля Гогена, «Купающиеся придворные дамы» (1888) Франсуа Фламенга — с живописью импрессионистов Альфреда Сислея, Камиля Писсарро, Клода Моне, Огюста Ренуара и Эдгара Дега. Произведения других «академистов» — например, анималистическая скульптура «Фигура льва, давящего змею» Антуана-Луи Бари — академична лишь по форме, а скрытым в ней подтекстом вполне близка идеям и нраву Гюстава Курбе, также представленного на выставке в числе «новаторов».
