Ярмарка blazar-2020. Купите это немедленно!
Ярмарка молодого современного искусства blazar, работающая с 9 по 13 сентября 2020 года в Музее Москвы, — сателлит московской международной ярмарки Cosmoscow и одновременно спецпроект VII Московской международной биеннале молодого искусства. Организаторы изначально сделали ставку на молодых художников, находящихся в поиске своего визуального языка. Среди участников проекта не только галереи, но и художники, работающие вне их структур, а также учебные заведения: представлено 400 работ 66 художников. «Артгид» выбрал самые интересные и настоятельно советует их немедленно купить.
Алиса Горшенина. Фотография из серии Huarealism. 2020. Фотопечать. Тираж 20. 25 тыс. рублей
Рассказывая о blazar, соорганизатор ярмарки Анна Дюльгерова сравнила ее с супермаркетом. Отчасти похоже: в Провиантских складах Музея Москвы разместились ряды стендов, в каждом — с десяток работ молодых художников, которые только начинают свой путь или занимаются поиском собственной художественной стратегии. Однако подобное сравнение едва ли можно расценивать как отрицательное — посетители ярмарки окружены медиаторами, готовыми рассказать о каждом стенде, по QR-коду можно перейти на страницу художника или художницы на сайте ярмарки, тут же получить всю важную информацию и — что самое главное — сразу же купить работу. Если новая ярмарка молодого искусства и напоминает супермаркет, то небольшой и уютный, в котором приятно удивляют цены и дружелюбный подход.
Среди художников, выбранных «Артгидом», — Алиса Горшенина, участница Триеннале российского современного искусства музея «Гараж». Она не ограничивается конкретным кругом тем и сюжетов, хотя по сути сюжет один: «я», помещенное в пространство языка искусства. Искусство, как говорит сама художница, с самого детства стало неотъемлемой частью ее жизни. В атмосфере дикой глуши (Горшенина родилась в маленькой деревне) художественная практика стала единственным развлечением, эрзацем друзей и подруг. По мнению художницы, при попытках как-то обозначить вектор мысли или же определить конкретную область действий теряются специфика и сам смысл повествования на языке искусства, поэтому она наполняет свои работы множеством персональных символов, которые предлагает разгадать как зрителю, так и себе.
Цветочные силуэты Маши Обуховой — это дети, чья общность складывается через соседские отношения между домами и дворами. В проекте «Повелитель мух» она принимается за псевдоантропологическое исследование детских сообществ, пытаясь понять, как они делятся на «племена» или как внутри них дети примеряют на себя те или иные социальные роли. Цветочные узоры, возникающие на ее работах, — отсылка к миру природы и животных, иррациональным мотивациям, которые управляют не только детьми, но и социумом в целом. Правда, в отличие от Уильяма Голдинга, у которого заимствовано название проекта, Маша без опаски изучает эти социальные связи, находя в них, скорее, что-то умилительное, а не устрашающее.
Лубочная керамика Ульяны Подкорытовой подкупает непосредственностью и яркой палитрой. Исследуя фольклорные мотивы, Подкорытова представляет керамические работы, которые отдаленно напоминают несуществующих героев русских сказок. Тетеньки, как несложно догадаться, представляют собой трех абстрактных барышень, модный фасон платьев которых навеян золотистыми куполами православных церквей.
«Комната Ипатьева» — одна из самых масштабных (и дорогих) работ на ярмарке. Монументальное произведение сшито из нескольких кусков холста и брезента. Своей «археологической живописью» Федоричев пытается представить разные культурно-временные промежутки, которые наслаиваются друг на друга, как наслаиваются в его работах краски, ткани и промышленный мусор, найденный на строительных свалках. Название работы отсылает к уже несуществующему дому Ипатьева, где был убит Николай II. Мешанина фактур и цветов у Федоричева переводит события вековой давности на язык абстрактной живописи.
Серия фотографий Маши Шпрайзер, студентки Института современного искусства Иосифа Бакштейна, на первый взгляд, документирует традиционный советский быт — такие домашние зарисовки могут показаться не более чем исследованием повседневности прошедших десятилетий. На самом же деле ее работы посвящены спрятанной в интерьере семейной реликвии — мезузе, свитке с отрывками из Торы — которая, по иудейским обычаям, должна висеть на дверном косяке. Вокруг этого предмета, который художнице передала бабушка, строится весь проект: мезузу невозможно было оставить на видном месте, приходилось прятать в укромное. И в конечном счете эта реликвия становится метафорой тех форм дискриминации по национальному признаку, что преследовали семью художницы. Эта серия — своеобразная игра в прятки, попытка начать разговор о юдофобии в дореволюционное и советское время, показать семейный артефакт, который косвенно определяет идентичность художницы.
Нарочито примитивные работы Стефана Дюбуса посвящены неудачам и провалам, которые раз за разом преследуют его неуклюжих и забавных героев. Пытаясь скопировать лапидарные рисунки своей семилетней дочери, Дюбус воспроизводит абсурдные сюжеты — первый персонаж рисует аляповатый пейзаж, пытаясь научить художественному ремеслу зрителя, второй замирает в нелепой позе, третий занимается зарядкой, а остальные вопросительно рассматривают работы в галерее. Несмотря на все невзгоды, персонажи Дюбуса всегда сохраняют счастливую, слегка ироничную улыбку и, кажется, приглашают зрителя смотреть на них самих с таким же веселым настроением.
В проекте Animal Love Нина Стадник задается вопросом: что было бы, если бы человек мог перенять не присущие ему животные повадки? Она наделяет образы животных человеческими качествами, и наоборот, размышляет, как люди могли бы попробовать не свойственные им сексуальные практики животных. «Единорогов-леопардов», к сожалению, не существует в реальном мире, как и не существует вечной и идеальной любви. Правда, скульптуры Стадник живут в ином мире, где возможно представить скрещенных единорога и леопарда и, очевидно, самые идеализированные отношения, символами которых становятся эти причудливые существа.
Определяющую роль в творчестве Миши Бурого, еще одного участника Триеннале российского современного искусства, играет культурная индустрия, точнее, ее отходы. В посвященной экологии и культуре потребления серии объектов Clot («Сгусток») художник противопоставляет индивидуальное высказывание массовой культуре и использует отходы рекламного производства — бракованные копии печатных материалов, бумажные макеты и другую полиграфию.
Визуальный язык Софьи Скидан складывается из пересечения противоположностей — цифрового и природного миров, западной и восточной систем философии, живой и неживой материи. В серии (memory) not overcast or nothing она продолжает развивать свою художественную стратегию, смешивая изображения разных пейзажей. Но несмотря на обращение к мотивам естественной природы, художница постоянно акцентирует искусственную, техногенную природу своего творчества: вживую ее работы выглядят как мятые листы пластика, на которые нанесен рисунок, представляющий собой изрезанный фотошопом пейзаж.
Весь стенд института «База» отдан одному художнику, Андрею Ишонину, который тут же встречает гостей и, как профессиональный медиатор, проводит небольшую экскурсию, иронично замечая, что здесь продается некоммерческое искусство. В сущности, стенд пародирует традиционное музейное пространство — от помпезного красного ковра до золотых табличек, которые прибавляют пару очков символического капитала простым объектам, сделанным из подручных материалов. Ишонин предлагает заново взглянуть на привычные предметы быта, пересобирая их из макарон, ваты, камней или пластиковых пакетов. «Я заполнил холодильник своим дыханием» — еще одна издевка над покупателем и зрителем. Эфемерный и легкий воздух превращается в увесистые и массивные пакеты, которыми набит холодильник. На ярмарке обещают доставить первые 100 работ абсолютно бесплатно — интересно посмотреть, как справится служба доставки с такой прихотливой работой.
