Кит Макгенри: «Наши действия побуждают к социальным переменам»

Основанное в 1980 году движение «Еда вместо бомб» имеет независимые подразделения более чем в пятидесяти странах мира. Волонтеры организации были в числе первых, кто спешил на помощь пострадавшим от урагана «Катрина», первыми, кто снабжал едой спасателей во время событий 11 сентября в Нью-Йорке и беженцев в бедуинском лагере в Тунисе. Кит Макгенри, единственный из восьми основателей движения, кто продолжает активно работать и сегодня, обсудил с Аллегрой Хьюстон школу активизма и то, как молодые люди из «приличных семей» отказываются от престижного образования (например, художественного) ради того, чтобы отправиться на улицу кормить нуждающихся и протестовать против власти и корпораций.

Кит Макгенри во время одной из акций «Еда вместо бомб». 2018. Фото: Кина Паркер. Источник: goodtimes.sc

Аллегра Хьюстон: Что заставило вас начать протестовать?

Кит Макгенри: Я изучал искусство в Бостонском университете и пытался понять, чем мне заниматься в жизни. Параллельно я работал гидом в Old South Meeting House, в том самом месте, где началось «Бостонское чаепитие». И однажды доктор Хелен Калдикотт (юрист и гражданская активистка, выступающая против ядерного оружия. — Артгид) читала там лекцию о гонке вооружений. Я был так впечатлен ее выступлением, что решил посвятить свое искусство антимилитаристкому протесту.

А.Х.: «Бостонское чаепитие» началось как антикорпоративная акция протеста. На вас повлияло знание этой истории?

К.М.: Конечно. В конце войны за неза­висимость мой прапрапрапрадед Джеймс Макгенри вместе с Джорджем Вашингтоном принимал капитуляцию британцев. Я сидел на занятиях по американской истории и думал: «Джеймс Макгенри основал американскую армию, они убивали индейцев... Вся моя семья участвовала в убийстве миллио­нов людей». Мой дед был офицером Управления стратеги­ческих служб, из которого потом выросло ЦРУ, и занимался разработкой стратегии использования атомной бомбы. На стене его кабинета висело 65 фотографий разбомбленного Токио, которые он сделал с борта бомбардировщика B­29. Во время этих бомбежек пострадал миллион жите­лей, и дед очень гордился этим. Когда я был мальчишкой, то слышал, как он спорил по телефону с генералом Кертисом Лемэем и министром обороны Робертом Макнамарой о том, чтобы сбросить атомную бомбу на Ханой.

А.Х.: А ваш отец участвовал в испыта­ниях межконтинентальных баллистических ракет?

К.М.: Он работал в компании Morton-Thiokol в Юте. Они взрывали горы. Мальчишками по воскресеньям мы ходили и смотрели, как целые склоны гор взлетают на воздух.

А.Х.: Вы чувствовали, что ваша ответ­ственность…

К.М.: ...повернуть вспять эту традицию? Да. Странно, но у меня возникло такое чувство, что если мои предки так сильно повлияли на развитие обще­ства, может, я могу попробовать дви­нуть общество в противоположном направлении.

А.Х.: Как началось движение «Еда вме­сто бомб»?

К.М.: Совпали три события. 24 мая 1980 года в Сибруке, штат Нью-Гэмпшир, прошла демонстрация против строительства атомной электростанции, и одного из моих одноклассников арестовали. Нам нужно было собрать денег на адвоката, и возникла идея продавать выпечку. Семья одноклассника сделала плакат «Как прекрасен был бы день, когда школы получили бы все деньги, которые им нужны, а военным пришлось бы продавать выпечку, чтобы купить себе бомбардировщик». Мы подумали: «Вау, какая гениальная идея!». И вышли с нашей выпечкой на улицу, переодевшись генералами. Это отлично сработало, привлекло внимание людей. Так мы стали коллективом единомышленников. Потом я работал в одном из первых магазинов по продаже органической еды Bread & Circuses. Мне очень не нравилось, что эти замечательные органические продукты иногда приходилось выбрасывать, и мы с друзьями начали относить их в бедные дома. Однажды в Кембридже я спросил у людей, которым мы отдавали еду: «А что это за современное здание через дорогу от ваших домов?» Они ответили: «Это Draper Laboratories, там создают атомное оружие». Так родилось название нашего движения — «Еда вместо бомб». А потом мы узнали, что члены совета директоров банка Бостона также заседают в совете директоров атомной электростанции в Сибруке. Мы придумали провести акцию — приготовить суп, одеться, как бродяги, и отправится на собрание совета директоров. Там мы разливали суп и рассказывали, что политика этих людей ведет нас к экономическому кризису и в скором будущем тысячи семей будут вынуждены жить подаянием. После заседания совета директоров мы со своим супом отправились в приют для бездомных (а в марте 1981 года в Америке на самом деле было очень мало бездомных), где в полночь я толкнул там речь. Бездомным она очень понравилась, они хвалили меня: «Круто, протест, как в 1960-е!». Все это было так захватываю­ще, что после всех этих событий мы решили, что отныне будем заниматься только сбором нераспроданной еды и распределением ее среди нуждающихся.

А.Х.: Вас пытался кто-нибудь остановить?

К.М.: Как ни странно, нет. Когда я предложил организовать марш протеста к Draper Laboratories в годовщину бомбардировки Хиросимы, городской совет Кембриджа стал одним из спонсоров этой акции. Я зашел в город­ской совет, чтобы оставить несколько плакатов, а секретарша мне говорит, что к ним заходил человек из ЦРУ, искал меня. Я подумал: «О, я слышал о ЦРУ, обычно они занимаются всякими государственными переворотами в Латинской Америке». Я не знал, как позвонить в ЦРУ, так что позвонил в Draper Laboratories и попросил соеди­нить меня с их президентом. Его звали генерал Даффи, и он согласился встретиться. Он мне объяснял: «Мы с вами заодно, мы работаем ради мира, потому что если у нас будут эти ядерные ракеты, никто на нас не нападет». Потом он пришел на марш протеста, стоял и смотрел на нас. Ну я взял бостонский телефонный справочник, облил бензином и сказал: «Если бы здесь упала атомная бомба, мы бы все сгорели», — и поджег. Было круто. А на третьем марше протеста генерал Даффи спросил, может ли он выступить с речью.

Кит Макгенри. Эмблема движения «Еда вместо бомб». 1980-е. Источник: wikipedia.org

А.Х.: Каковы принципы «Еды вместо бомб»?

К.М.: Еда всегда бесплатна для всех — богатых и бедных, пьяных и трезвых, вегетарианцев и веганов. Мы занимаемся прямыми ненасильственными дейст­виями — мы не благотворитель­ ность. Мы принимаем решения сообща, нам не нужны лидеры. И будь это богатая капиталистическая страна или страна третьего мира, мусульманская страна или Израиль, наши дей­ствия побуждают к социальным переменам.

А.Х.: Вчера я видела парня, на бейсболке которого было написано «Велосипеды вместо бомб». Ваши идеи весьма заразительны.

К.М.: Конечно. Предположим, вы идете по улице и видите не одного голодного бездомного, а несколько сотен людей в очереди за едой. Это зрелище оказывает гораздо более сильное эмоциональное воздействие: вы видите, что кто­-то раздает еду людям, которые действительно голодны и нуждаются в пище, и дело не в том, что они глупы или ленивы, а в эконо­мической ситуации. Я всегда призываю там, где раздается еда, ставить стол с книгами. В результате неголодные и небездомные люди начинают тусо­ваться вместе с бездомными, и это прекрасно.

А.Х.: Не для всех.

К.М.: Верно. В 1988 году в Сан­-Франциско полицейские арестовали девять на­ших активистов за то, что они раздавали еду без разрешения. На следующий день вышел номер газеты Chronicle с материалом, посвященным этому аресту. А через неделю 150 человек вышли на акцию протеста против полицейского произвола. Сила медиа и общественной солидарности!

А.Х.: Вас и ваших соратников преследуют власти. Иногда дело доходит до арестов. Вам никогда не приходило в голову, что пора остановиться?

К.М.: Первый арест в начале 1980-х меня очень напугал. Но я подумал, что если люди увидят, что мы испугались, то у них исчезнет надежда на лучшее завтра.

А.Х.: И именно в этот момент «Еда вместо бомб» приобрела широкую известность.

К.М.: Да, на тот момент в мире было всего три группы «Еды вместо бомб» — в Бостоне, Сан-­Франциско и на Лонг-Бич. Я как-то встретил женщину, которая рассказала, что ее замужем за парнем из Наци­ональной гвардии. Парень, увидев наш значок на одежде этой женщины сказал: «О, а мы тут как раз изучаем “Еду вместо бомб”, это одна из самых крутых террористических групп в Америке». Это было давно, но недавно я увидел передачу по телевидению, где людей, которые раздают бесплатную вегетарианскую еду в парках, сравнивали с «Аль-Каидой». Выясняли, кто из них опаснее для общества. Представитель Госдепартамента говорил, что опаснее те, кто раздает еду. Они, дескать, заставляют людей задуматься о том, чтобы деньги, которые тратятся на вооружение, направлялись на другие цели, а это все ведет к ослаблению вооруженных сил. Таким образом организация вроде нашей угрожает национальной безопасности. Представляете?

А.Х.: Как ваш отец относился к вашей деятельности?

К.М.: В пансионе, где он провел свои последние годы, он всегда представлял меня своим приятелям так: «Вот мой сын Кит, голодающий художник». Он никогда не упоминал, что я являюсь одним из основателей «Еды вместо бомб». Я как-то предложил ему пожертвовать денег на бесплатную школу «Еды вместо бомб», и он очень разозлился. Разозлился и выставил мне ответный счет, где перечислялись все суммы, которые он когда-либо одалживал мне.

А.Х.: У вас есть герои?

К.М.: Мартин Лютер Кинг и Ганди черпали вдохновение у Генри Торо. Отец давал мне его «Уолдена», и потом я читал его эссе «О гражданском неповиновении». Я видел, какими ужасными вещами занимался мой дед и как мой дядя призывал убивать вьетконговцев, а я в это время читал, как не платить налоги на войну. У меня активистское сознание начало развиваться еще в начальной школе.

Бесплатный суп для революции. Эмблема движения «Еда вместо бомб». Источник: wikipedia.org

А.Х.: Можно ли говорить, что деятельность «Еды вместо бомб» и других групп прямого действия привела к определенным переменам в современном обществе?

К.М.: В 1980–1981 годах было чувство, что активизма почти умер. Вьетнам давно прошел. Мы ощущали себя средневековыми ирландскими монахами, в том смысле, что нужно было стараться поддерживать огонь этих идей. Протесты против Всемирной торговой организации в Сиэтле, кото­рые мы инициировали, открыли миру ту часть политики, которая была как бы невидимой целых пятьдесят лет. Это изменило взгляд на ситуацию. С самого начала «Еда вместо бомб» связывала органическую и местную еду с отрицанием власти корпораций.

А.Х.: Каков ваш идеальный мир?

К.М.: Я не думаю, что мы можем добиться социальных изменений посредством выборов. Власть должна быть децентрализована. Когда избавляешься от старой системы, закладываешь основы новой, вот поэтому мы принимаем решения на основе консенсуса, поэтому мы привержены ненасильствен­ным действиям.

А.Х.: Что­то типа политики «оккупай»?

К.М.: Мы уже много лет вынашивает планы оккупировать Белый дом. Мы пытались сделать это в 2006 году, но в тот раз не получилось. Одна из причин, почему правительство так обеспокоены нашими действиями, кроется в понимании, что наш протест может длиться неограниченное время.

А.Х.: Бесплатная и доступная еда действительно может изменить мир?

К.М.: Мне было двадцать два, когда я был без гроша в кармане придумал «Еду вместо бомб». Мы смогли пройти путь от небольшой группы энтузиастов, состоящей из восьми моих однокурсников, до десятков тысяч людей по всему миру. «Еда вместо бомб» инициировала восстание в Исландии после банковского кризиса 2008 года. Исландское правительство видело в нас идиотов, которые раздают еду на улице, но ровно до того момента, когда после одной из раздач еды люди решили пойти мар­шем к парламенту. Как вы помните, закончилось все изменением конституции.

А.Х.: А чего вы лично хотите достичь?

К.М.: Я стремлюсь мыслить нестандартно и провоцировать людей на диалог. И чем шире пространство диалога, тем больше необычных и поэтому более вдохновляющих идей.