С чего началась коллекция Г.Д. Костаки?
Мартовский номер газеты «Ростовская старина» (выпуск №12/181), которую издает Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль», полностью посвящен этапам бытования в музее коллекции авангарда и актуальной сегодня проблеме подделок произведений искусства первых десятилетий XX века, которая, к сожалению, не обошла стороной и сам музей. Редакция «Артгида» благодарна заместителю директора по научной работе Музея-заповедника «Ростовский кремль» Сергею Сазонову, который позволил нам перепубликацию этих важных текстов на электронных страницах нашего издания. Заключительный текст трилогии посвящен коллекции Георгия Костаки, а также тому, с какой именно работы Ольги Розановой началось его страстное увлечение русским авангардом.
Георгий Костаки в своей квартире на проспекте Вернадского в Москве. 1974. Фото: Игорь Пальмин
Коллекция авангарда Георгия Дионисовича Костаки началась с произведения Ольги Розановой. Об этом написано в неоднократно издававшихся воспоминаниях коллекционера. Г.Д. Костаки пишет, что его коллекционирование старых голландцев зашло в тупик. Все это уже было и в музеях, и в частных собраниях. И вот «в одной московской квартире» он увидел произведения авангардистов.
Мне этот текст известен в четырех разных, но очень близких вариантах. Привожу по последнему изданию, подготовленному В.И. Ракитиным: «Как-то совершенно случайно попал я в одну московскую квартиру – не помню, где и у кого это было. Там я впервые увидел два или три холста авангардистов, один из них – Ольги Розановой… Работы произвели на меня сильнейшее впечатление. Потому что голландцы, которых я собирал, уже начали меня раздражать. Висят на стене тридцать картин, одинаковых по колориту, и разница только в сюжете. […]
И вот я купил картины авангардистов, принес их домой и повесил рядом с голландцами. И тут произошло чудо! Было такое ощущение, что я жил в темной комнате с зашторенными окнами, а теперь они распахнулись и в них хлынул поток солнечного света. Душа моя затрепетала. С этого времени я решил расстаться со всем, что успел собрать, и приобретать только авангард».
Это, безусловно, сильный текст. Отражающий сильнейшее впечатление, которое произвело на Г.Д. Костаки это новое для него искусство.
Что же за работа Ольги Розановой так потрясла Георгия Дионисовича?
В популярной литературе этой работой неоднократно называли «Зеленую полосу». Однако с этим невозможно согласиться. «Зеленая полоса», с высокой долей вероятности, является позднейшей подделкой, полученной Г.Д. Костаки от коллекционера И.В. Качурина. Да, Костаки смог за этой подделкой разглядеть подлинную «Зеленую полосу» и верно оценить ее значение. Но это была совсем другая история, произошедшая совсем в другое время и при других обстоятельствах. Г.Д. Костаки подробно описывает ее в воспоминаниях, опубликованных в книге П. Робертса (Roberts P. Georg Costakis. A russian life in art. Ottawa, Canada. 1994. P. 63). Привожу этот текст в переводе.
«Однажды вечером он (Качурин – С.С.) позвонил мне и спросил: "Георгий Денисович, вы дома? Я хочу зайти к вам на чашечку чая". "С огромным удовольствием", — ответил я ему. Когда он пришел, он держал в руках картину, завернутую в газету. Он присел, распаковал ее, и поставил около стены. "Вот, я нашел это для тебя и принес тебе в качестве подарка. Ты собираешь всякого рода хлам, поэтому подумал, что она может тебя заинтересовать». Я быстро взглянул на работу, и у меня замерло сердце. Это была "Зеленая полоса" О.В. Розановой — мой друг, непонятно как, непонятно где, может, даже случайно, просматривая коллекции, заметил данную картину и вспомнил, что его дорогой Георгий Денисович любил кубы, квадраты и другой подобный "мусор", и он взял это произведение, принес ко мне и подарил. Сегодня данная работа является жемчужиной моей коллекции. Это чудо датировалось 1917 годом».
Как видим, здесь все по-другому. Не в «одной московской квартире», а в доме самого Костаки. Не случайно увидел, а специально принесли. Не «не помню у кого», а совершенно конкретный И.В. Качурин. Не начало коллекционирования авангарда, а то время, когда коллекция уже имелась — уже «любил кубы, квадраты и другой подобный "мусор"».
Нет, не с «Зеленой полосы» началась коллекция Костаки. Это была какая-то другая картина О. Розановой.
Оказалось, что выбор у нас небольшой. В коллекции Г.Д. Костаки было всего три живописных работы О. Розановой. «Зеленая полоса», как мы убедились, отпадает. «Кубистическая композиция» (№ 1031 по каталогу 1981 года) приобретена в Ленинграде. К тому же, этот предмет атрибутировал Розановой В.И. Ракитин, а не Г.Д. Костаки.
Остается только одно произведение. Это «Парикмахерская» — хорошо известное произведение О. Розановой, находящееся сейчас в Третьяковской галерее. Розанова написала его в 1915 году, в свой футуристический период. Именно это произведение произвело на Г.Д. Костаки такое сильное впечатление, что фактически изменило всю его жизнь. И в значительной мере изменило судьбу русского авангарда.
Эта работа была приобретена у Н. Харджиева. Таким образом, мы можем установить тот дом, где Г.Д. Костаки впервые увидел произведения авангарда. Мы понимаем, что их было невозможно встретить в первом попавшемся, случайном «московском доме». Это должен был быть какой-то «особый дом». Дом Н.И. Харджиева, специалиста по литературе и искусству этой эпохи, был именно таким домом.
В.И. Ракитин пишет, что во время подготовки каталога-резоне собрания Костаки (1981 год) Харджиев долго не соглашался на упоминание своего имени. К тому же, по словам того же В.И. Ракитина, во взглядах на авангард Костаки и Харджиев быстро стали антагонистами. Возможно, эти обстоятельства привели к тому, что его имя как человека, резко развернувшего жизнь Г.Д. Костаки, исчезло еще на раннем этапе формирования воспоминаний.
«Зеленая полоса» — особое произведение Розановой, далеко обогнавшее свое время. Вызывает сомнения, что эта работа могла произвести столь сильное впечатление на человека, пусть очень способного, но еще не вышедшего в своих пристрастиях коллекционера за круг малых голландцев. Дорогу к «Зеленой полосе» Костаки еще только предстояло пройти.
Совсем другое — розановская «Парикмахерская». Это произведение стоит в ряду подобных же ярких работ, в которых Розанова исследует, «инвентаризирует» окружающий ее мир повседневности. Она аналитически разымает его на составные части. И этими частями оказываются обычные «малые предметы», и «именно ради этих малых предметов затеяна ею разработка всей темы» (А. Эфрос). Дальше этого самого простого «разъятия» Розанова еще не пошла.
Но разве не то же самое, но по-своему, делают те же малые голландцы, выстраивая картину мира через множество бытовых деталей?
Розанова делала то же самое, что голландцы Костаки. Но делала это совсем по-другому. Наверное, Костаки был поражен именно этим. Это был знакомый ему мир, уже однажды освоенный. Он мог там ориентироваться. Но, тем не менее, мир другой, новый. Работа Розановой ему этот новый мир открыла.
Благодарю А.Г. Мельника, в диалоге с которым были сформулированы некоторые использованные здесь идеи.
