Искусства много не бывает?!

С 1 по 4 декабря 2016 года в городе Майами-Бич во Флориде в 15-й раз прошла очень важная для арт-рынка всего американского континента ярмарка, дочерняя антреприза Art Basel — художественной ярмарки, проходящей в швейцарском Базеле ежегодно в июне. Гигант Майами — крупнейший банковский и финансовый центр Флориды. В городской агломерации Майами живет более пяти миллионов человек. Майами-Бич — маленький, но веселый сосед Майами — лежит на длинном острове, параллельном материку, соединяется с Майами несколькими мостами и традиционно служит местом отдыха и развлечений жителей Южной Флориды. Где финансы и развлечения, там и современное искусство. Судя по размаху мероприятия, базельский филиал открылся в правильном месте. Посещение Art Basel Miami Beach наши корреспонденты — арт-критик Ольга Козлова и специалист по арт-рынку Григорий Козлов — решили традиционно оформить как разговоры во время прохода по стендам и обмен впечатлениями.

Вид стенда Gagosian Gallery с работой Джеффа Кунса. Фото: courtesy Art Basel

Ольга Козлова: Ярмарка проходит в экспозиционном комплексе Convention Center в центре Южного Пляжа Майами-Бич и занимает всю его гигантскую площадь. В списке участников 269 галерей из 29 стран. Из России, сразу отмечу, ни одной. Получив в пресс-центре информационную папку, я еще накануне пресс-конференции не поленилась проанализировать список участников и пришла к некоторым интересным выводам. Размах ярмарки не уступает самой Art Basel, однако среди участников гораздо больше галерей из США (около 70%), что неудивительно. Из европейских галерей (20% стендов) многие являются постоянными участниками основной Art Basel. Среди участников — самые реномированные галереи с прекрасной мировой репутацией, такие как Galerie Thomas (Мюнхен), Gаlerie Karsten Greve (Санкт-Мориц — Париж — Кельн), Sprüth Magers (Берлин — Лондон — Лос-Анджелес), Galerie Perrotin (Париж — Гонконг — Сеул), White Cube (Лондон) и многие другие.

Неожиданно мало представлены Центральная и Южная Америка (всего около 10% галерей). Казалось бы, ярмарка в Майами могла бы превратиться в место раскрутки новых форм латиноамериканского искусства, но, очевидно, высокая стоимость стендов и очень строгие критерии отбора галерей специальной отборочной комиссией Art Basel не дают этому осуществиться. Все больше становится галерей с причудливой комбинацией мест расположения филиалов. Лидирует в этом списке Gagosian Gallery с ее девятью филиалами, среди которых, кроме Нью-Йорка, Гонконг и Афины. Но есть и менее известные галереи, такие как Urs Meile, присутствующая, например, в Люцерне и Пекине, а Michael Werner, помимо Нью-Йорка и Лондона, имеет отделение в Маркиш-Вильмерсдорфе.

Григорий Козлов: Это и называется глобализацией современного искусства. В результате в галереях Европы ты покупаешь современных китайцев, а в Сеуле — американцев. А американские собиратели и средний класс, желающий приобщиться к современному искусству, как раз подтягиваются в модное место Art Basel Miami Beach в декабре, чтобы увидеть весь спектр.

О.К.: Пресс-конференция проходит утром 30 ноября. После влажного жаркого воздуха (27 градусов Цельсия) пространство залов радует кондиционированной прохладой. Зал пресс-конференции переполнен, на сцене — не только главные устроители самой ярмарки, но и политики, в частности, мэр города. Начинаются речи: 15-летний юбилей ожидаемо выражается в цифрах, которые самими выступающими оцениваются как очень внушительные показатели. Вот некоторые из них: в 2002 году на ярмарке присутствовало 20 галерей и аккредитовалось 125 журналистов, а сегодня галерей 269, а журналистов более тысячи. В Майами тогда было шесть галерей, теперь 130. Называлось также на сотни процентов выросшее за эти годы количество ночевок в отелях во время ярмарки, в четыре раза выросшие налоговые отчисления и т. п. При этом несколько раз Art Basel Miami Beach назывался sun and fun world capital. Мне лично кажется, что речь в данном случае идет о крутом подъеме туризма, инфраструктуры, ресторанного бизнеса в Майами-Бич благодаря появлению здесь ярмарки. Но я ничего не услышала собственно об искусстве. Насколько оно само стало здесь важным? Я в недоумении. Такой пресс-конференции на арт-ярмарке я еще не переживала.

Г.К.: Я не вижу в этом ничего удивительного. Выступающие просто всячески подчеркивают важность проведения Art Basel именно здесь, и, как я понял, интерпретируют его не как место продаж искусства, а как платформу, где соединяются люди, вкусы, интересы. Это слово неоднократно тут звучит. Кроме того, я отметил, что, говоря о будущих проектах Art Basel, его руководство подчеркивает, что они не собираются открывать новые филиалы (в настоящее время ярмарки проводятся в Базеле, Майами-Бич и Гонконге), но хотят сосредоточиться на отдельных проектах, так называемых Art Basel Cities. Это будут такие проекты-десанты, каждый раз точечно в каком-то новом городе, например, в Буэнос-Айресе.…Такие проекты называются tailormade (сшитые по мерке).

О.К.: Это любопытный поворот темы, ведь мы привыкли, что устроители сразу начинают бросать в толпу журналистов имена знаменитостей, посетивших превью и уже накупивших шедевров на сотни миллионов. Здесь ничего похожего. Никто не сообщает о финансовом триумфе и продажах еще до открытия выставки. Мы с тобой видели вчера VIP-показ, но это было похоже на лекцию. Никакого гламура. Отмечу, что и на вернисаже 30 ноября к вечеру я не заметила никаких бриллиантов и устриц с шампанским, к чему мы привыкли в Европе. Посмотрим, что будет сообщаться в конце. А пока уже можно пройти в залы, которые для обычной публики будут открыты только с 1 по 4 декабря.

Г.К.: Предлагаю начать с особых программ, которых тут немало. Мне лично интересен раздел Survey — это 14 галерей с особыми проектами, посвященными малоизвестным именам из истории искусства XX века. В частности, показаны очень любопытные работы бразильского конструктивиста Кармелу Ардена Кина, которого представила бразильская Simões de Assis Galeria de Arte, или замечательная коллекция кинетиста Джорджа Рики в нью-йоркской Maxwell Davidson Gallery.

О.К.: Любопытно заходить и на стенды раздела Nova: из 35 галерей, представивших новые проекты актуальных художников, я для себя отметила токийскую галерею Take Ninagawa с двумя, не побоюсь этого слова, мультимедиальными натюрмортами художника Таро Изуми. Мертвая натура — бутылки, доски, всякие предметы, стоящие перед экраном телевизора, на котором уже идет изображение, еще раз снимается видеокамерой и проецируется на большой экран. В буквальном и переносном смысле — игра форм. Но это нельзя описать, нужно увидеть. А ты нашел что-то новое лично для себя?

Г.К.: Как новое для меня и очень интересное имя я открыл бразильскую художницу Мануэлу Рибаденейру в галерее Casa Triângulo из Сан-Паулу. Рибаденейра делает инсталляции с использованием старых инструментов — оптических, измерительных и прочих. Плюс придумывает и создает собственные инструменты. Это завораживающее зрелище, достойное музея. Причем не только художественного, но и музея истории науки или мореплавания… Работы показывают, что у современного искусства еще есть большой формальный и эстетический потенциал.

О.К.: Вот мы прошли уже десятки галерей, увидели, с одной стороны, актуальное искусство, с другой, классику в виде Пабло Пикассо и Марка Шагала, Джеффа Кунса и Синди Шерман. Есть всё на все вкусы, что для Art Basel, в принципе, норма. И эта норма всячески поддерживается и в Майами-Бич. Поговорим уже о ценах. Помню, главная ярмарка Art Basel, несмотря на сообщения о многомиллионных продажах, каждый раз выделяет малобюджетный сегмент. Работы в районе 1000 швейцарских франков, которые доступны начинающему коллекционеру. Ты можешь прийти в специальный раздел или можешь увидеть эту минимальную цену, специально указанную около работы в некоторых галереях. Тут я ничего подобного не вижу. Как, кстати, не нашла никаких упоминаний о ценах в полученных пресс-релизах. Впрочем, и красных кружков, обозначающих проданные работы, в залах ярмарки я не вижу. Вообще какая-то дематериализация продаж и стоимостей. Как будто они все сюда собрались не продавать, а общаться!

Г.К.: По моим сведениям, красные кружки уходят в прошлое. Многие галереи их намеренно не ставят, хотя работы проданы. Что касается минимальных цен, то здесь тоже есть раздел Edition, где галереи продают графику и принты, цены низки, а работы очень привлекательны. Например, очень хороши фотографии с как бы смазанным изображением фламандских букетов XVII века. Это работы художника Гордона Чэна в лондонской Alan Cristea Gallery. И всего-то $2900 за каждую.

О.К.: Очевидно, что цены интересуют не только покупателей, но и читателей. Поэтому мы шли по галереям и специально о них спрашивали. Вот некоторые цифры: инсталляции-натюрморты полюбившегося мне Таро Изуми стоят от $15 тыс. до $40 тыс. Большая инсталляция — стол ученого с десятками приборов Мануэлы Рибаденейры в галерее Casa Triângulo продается за $120 тыс., но отдельные ее объекты можно купить по цене от $4 тыс. до $16 тыс. Самая дорогая работа современного художника, согласно нашему опросу галеристов, — это $15 млн за объект, изображающий огромное кольцо с бриллиантом Джеффа Кунса в Gagosian Gallery. Цены на классику: в галерее Di Donna живопись Рене Магритта стоит $8 млн, а гуашь Хоана Миро — $1,6 млн. Полотно Марка Шагала 1932 года — $1,25 млн, а классический Макс Эрнст — $2,65 млн в Galerie Thomas, мобиль Александра Колдера — $3,5 млн в галерее Kukje/Tina Kim, Жан Дюбюффе 1980-х годов — $385 тыс. в галерее Pace, поздняя работа Микеланджело Пистолетто всего $510 тыс. в галерее Continua.

В галерее Gmurzynska можно найти рисунок 1930 года Казимира Малевича за $180 тыс. Экспозиция этой галереи посвящена русскому авангарду, но в целом на всей ярмарке русское искусство, тем более современное, практически отсутствует. Редкий пример — серия стеклянных ваз с граффити Анатолия Журавлева в галерее Urs Meile.

Г.К.: Посмотрим, однако, в финальный пресс-релиз выставки. Что и как, по мнению, устроителей получилось? Несомненный успех, 77 тысяч посетителей за пять дней, большие перспективы и так далее. И это несмотря на то, что летом 2016 года в Майами-Бич официально зарегистрированы случаи заражения вирусом Зика.

О.К.: Вернемся к продажам. В разговорах с галеристами мы то и дело слышали, что работы были проданы в первый день или даже еще до открытия выставки. Так, представители берлинской галереи Wentrup рассказали нам, как они волновались перед поездкой и опасались провала арт-рынка в связи с выборами и сложной политической ситуацией, и какова же была радость, когда работы были куплены американским коллекционером буквально по дороге на выставку. Кроме того, я вижу отзывы нью-йоркского галериста Доминик Леви о продаже пяти работ в первый же час работы выставки, или представителя Hammer Galleries из Нью-Йорка, очень быстро продавших Марка Шагала 1944 года, Пауля Клее и Кеса ван Донгена. И тем не менее в финальном пресс-релизе нет ни слова о конкретных продажах, как и о собственно финансовом успехе ярмарки.

Г.К.: Я объясняю это политикой дискретности и в тоже время установкой, что Art Basel Miami Beach — это не рынок, а культурная платформа.

О.К.: Я бы сказала, что это такая гигантская территория искусства, на которой, помимо самой выставки 269 галерей на Art Basel Miami Beach, проходят еще фестиваль арт-фильмов и панельные дискуссии. А также вокруг в эти же дни открыты параллельные ярмарки, каждая из которых представляет еще сотни галерей. Это Scope, Aqua Art Miami, Pulse Miami Beach и Untitled в Майами-Бич и Art Miami, Context, Miami River Art Fair в самом Майами. Плюс выставки в местных музеях, плюс выставки местных частных коллекций. Обойти все это просто невозможно. Перефразируя название одного из романов великого американца Рекса Стаута, я назову эту ситуацию «Слишком много искусства».

Г.К.: Ну настоящего искусства никогда не бывает слишком много. А вот тусовок и активности вокруг — это да!