Артур Токарев: «Ростов — это сплошной контраст»

Смерть и жизнь исторической застройки Ростова-на-Дону.

Светлана Шляпникова: «Со стороны власти интерес к современному искусству декларируется, но никак не проявляется»

Арт-директор галереи «ОкNо» о художественной ситуации в Челябинске.

Дмитрий Булатов: «Art&Science принадлежит настоящему в той же степени, что и прошлому»

Постчеловеческое кураторство и пересмотр истории искусства с точки зрения технологий.

Тони Крэгг: «Само слово "материя" происходит от греческого "мэтера", мать»

Британский скульптор о природе скульптуры, любимых художниках и легкости своих работ.

Алиса Багдонайте: «На Тамани мы в начале пути, у нас пока нет дел, только слова, но это ресурсная ситуация»

От Владивостока до Тамани, от «Зари» до «Голубицкого» — приключения одной частной институции в современной России.

Александр Ходот: «Музеи должны конкурировать с кинотеатрами в борьбе за посетителя»

Архитектор и дизайнер музейных экспозиций о специфике работы в российских музеях с разными профилями.

Константин Акинша: «Что полиция может сделать с двумя тысячами вещей? Она же не институт искусствознания!»

Русский авангард по ту и эту сторону подделок.

Мария Букова: «Наш культурный код — пустота»

Культурная ситуация в Красноярске и поиск идентичности.

Анастасия Богомолова: «Отношения со всеми участниками художественного процесса должны строиться на взаимном уважении»

Новый подход к семейной истории, метеориты и отношения с институциями.

Алиса Савицкая: «Премия — это не только способ поддержки, но и важный профессиональный рейтинг»

Что нам делать с «Инновацией»? Реформировать? Оставить как есть?

Ерор Той: «Нам важно, чтобы люди взглянули на нашу работу и сказали: “Это ТОЙ”»

Художник о вылазках на улицы в период самоизоляции и о связи граффити-культуры с интернетом.

Арт-группа «Нежные бабы»: «Сегодня мы к своим работам относимся как к тексту»

Александра Артамонова и Евгения Лаптева о том, каково быть независимыми художницами вне столиц.