Кирилл Маевский: «Наша вечная цель — заразить другого человека нашей мифологией»
ЦСК «Смена» в 2021 году исполнилось восемь лет. За это время «Смена» превратилась из волонтёрского проекта в полноценную институцию с книжным магазином, выставочной и концертной программами, собственным издательством, городскими фестивалями и медиа. «Артгид» отправился в Казань, чтобы посмотреть групповую выставку «Кажется, будет выставка в Казани», рассказывающую о местной художественной сцене, и расспросить Кирилла Маевского, сооснователя «Смены» о том, какой путь проделал ЦСК за это время, что не так с местной художественной сценой и почему новый дизайн изменил работу всей институции. Интервью подготовлено в рамках совместного проекта, осуществляемого «Артгидом» и Благотворительным фондом Владимира Потанина и посвященного развитию культуры и культурных инициатив в регионах.
Кирилл Маевский. Фото: Андрей Соловьев
Владимир Серых: Чуть больше года назад случился ребрендинг «Смены»: вы обновили сайт и полностью перепридумали визуальный язык институции. Изменения отразились на вашей работе, или же это переосмысление коснулось лишь визуального языка ЦСК?
Кирилл Маевский: Необходимость в ребрендинге возникла только в прошлом году. Нельзя сказать, что мы к этому очень долго шли. На это повлиял в том числе локдаун, во время которого начали внимательно следить сами за собой. Мы хотели не просто поменять «шкурку», но переосмыслить свои программы и проекты. И в этом смысле на уровне нового дизайна все действительно работает. В то же время смена визуального языка произошла наравне с другими изменениями работы центра. Например, изменилась наша выставочная программа. В течение восьми лет «Смена» была выставочным залом, который в меньшей степени инициировал свои собственные выставки и скорее принимал готовые проекты из Москвы или из других городов. Сейчас мы чаще стали приглашать гостевых кураторов: Алексея Масляева, который курировал выставку «Кажется, будет выставка в Казани», Марию Линд, которая будет курировать большой русско-шведский проект, затем у нас пройдет ретроспектива Евгения Юфита под кураторством Екатерины Иноземцевой. Летом мы хотим продолжить исследовать казанскую художественную среду, причем организовать выставку не только в «Смене», но и на других площадках.
Владимир Серых: Показывая мне групповую выставку «Кажется, будет выставка в Казани» про казанскую художественную сцену, ты сказал, что она является поворотной: вы смещаете фокус на казанский контекст, на то, что происходит здесь и сейчас. Почему лишь спустя восемь лет после основания центра появилась такая оптика?
Кирилл Маевский: Локальный контекст всегда был крайне важен для нас — исследовательские резиденции, издательские программы «Смены», фестивали искусства и краеведения — это все часть нашего интереса к тому, в каких современных и исторических обстоятельствах существует центр. Действительно, мы уделили не очень много внимания казанским художникам за восемь лет нашей работы, если говорить про организацию выставок. Больше внимания было отдано художниками из других стран и городов. В некоторой степени это являлось осознанным решением, за которое мы не сильно оправдываемся. «Смена» росла для того, чтобы осилить большую выставку местных художников, которые все это время росли вместе с нами. Конечно, мы организовывали крупные выставки местных художников — Ильгизара Хасанова и круга, который сложился вокруг него: это были «взрослые» художники, которые работали в конце–середине 1980-х годов. Провели несколько сольных проектов молодых художников, например Александра Скобеева, AleshaArt или Тимофея Зверко. Это были точечные, двухнедельные проекты. Нужно понимать, что «Смена» — по-прежнему независимая институция без постоянной частной и государственной поддержки, все время находящаяся в турбулентном экономическом состоянии. Нам важно стараться самоокупать наши программы — и выставочную в особенности. Мы часто шли и идем на риски: организовывая выставку и понимая, что на нее придет условно четыреста человек, все равно вкладываем в нее деньги, считая это важным и нужным. В большинстве случаев все расходы ложатся на наши плечи, если мы не находим поддержки у спонсоров. Именно поэтому сольные выставки казанских художников тяжело растягивать, скажем, на полтора–два месяца. Повторюсь: для нас важно, чтобы проект самоокупался или был близок к этому.
Владимир Серых: У вас действительно получается окупать «Смену» через продажу билетов?
Кирилл Маевский: С одной стороны, продажа билетов окупает те или иные проекты, всю «Смену», конечно, окупить мы не в состоянии. Деньги также приносит субаренда: мы сдаем наше лекционное пространство для проведения различных конференций, воркшопов и других событий. Правда, это направление сейчас почти полностью уничтожается: с одной стороны, ковид сократил количество офлайн-событий, с другой — в городе появились новые, часто государственные, модернизированные пространства, способные предложить себя в качестве альтернативы. Последней источник доходов — это целевые гранты, которые мы получаем на создание инфраструктуры и реализацию конкретных проектов: на книжные фестивали, Международный фестиваль дебютного документального кино «Рудник», который мы вместе с Мариной Разбежкиной организовываем на острове Свияжск, на издательскую школу, fellowship-конференции и другие профессиональные и международные проекты.
Владимир Серых: Та самая выставка Родченко в Казани так и не состоялась. Впрочем, при поверхностном рассмотрении Родченко в целом не связывают с городом, пусть он и прожил здесь около десяти лет. Для выставки он символическая фигура, большой художник, у которого в Казани ничего не вышло. Участники выставки повторяют примерно тот же путь: они преподают или занимаются своим делом в других городах, преимущественно в Москве. Как бы ты, в свою очередь, описал казанскую сцену? Она вся мигрировала в другие города?
Кирилл Маевский: Родченко не единственный пример того, что выпало из культурной истории нашего региона. Все эти восемь лет мы занимались проектами, посвященными местной истории, причем довольно малоизвестной и альтернативной. Но возвращаясь к выставке «Кажется, будет выставка в Казани», нужно сказать, что в ней участвует совсем небольшое количество художников, которые переехали в Москву. Большинство все-таки живет в Казани. Что касается локальной сцены, то ее основная проблема — отсутствие видимости и описания. Мы надеялись, что за восемь лет существования «Смены» появятся какие-то активные сообщества, которые будут критиковать нашу деятельность, смотреть свысока и предлагать альтернативу «Смене», но, к сожалению, этого не произошло. Последние полтора года этот вопрос стал еще актуальнее. Кураторы или коллекционеры приезжают в Казань и просят сводить их в мастерские казанских художников. А мы говорим, что вести некуда: у большинства художников нет мастерских. Тогда просят показать портфолио или сайты, но их тоже нет. Инстаграм? Его открываешь, а там непонятно что. Как бы это высокомерно ни звучало, но казанская сцена как явление до сих пор никак не освещена в медиа. Конечно, тут и там проходят какие-то события, но они не превращаются в волну.
Наверное, можно было бы разложить это сообщество на отдельные составляющие, описать их. Но мы сейчас преследуем другие цели — хотим сделать наших художников видимыми для местных, московских, иностранных зрителей. И эта выставка — первый шаг на пути к следующим проектам. Скажем, сейчас мы получили грант от Pro Helvetia — он позволит нам организовать онлайн-проект, который будет курировать Алан Богана, резидент ЦЕРН, европейской организации, занимающейся ядерными исследованиями (он был у нас в резиденции в Казани и делал исследовательскую выставку про НИИ «Прометей»). В то же время мы готовим цифровой каталог — долгоиграющий проект, который растянется, надеюсь, на годы. Сейчас мы в анкетном режиме опрашиваем участников, чтобы подробно представить их: с ссылками на другие интервью, примерами работ и описанием их практики. Пока делаем это своими руками, но надеемся, что рано или поздно у каждого будет свой личный кабинет, который позволит своевременно все обновлять. Более того, мы уже находимся в поиске мастерских для художников.
Владимир Серых: А почему куратором выставки про казанских художников оказался Алексей Масляев? Он никогда не проявлял большой любви к казанской сцене.
Кирилл Маевский: Мы хотели, чтобы выставка стала событием, но не понимали, кому в Казани ее можно доверить. В городе нет куратора, который бы справился с поставленной нами задачей. Масляев, на мой взгляд, справился с этим отлично. Название выставки — его идея. Мы подарили ему книгу с перепиской Родченко и Варвары Степановой. Раньше их письма публиковались исключительно порознь — в двух разных книгах. Это просто невероятная переписка. Родченко знакомится со Степановой в Казани, она уезжает к первому мужу в Кострому, и начинается любовная переписка, в которой чуть ли не единственной содержательной, рассказывающей о делах Родченко, становится фраза: «Кажется, будет выставка в Казани». Все остальное — это Король Леандр Огненный, королева Нагуатта, которой какие-то карлики носят розы и вино. И вся переписка ведется в таком ключе с двух сторон. Они два года обменивались абсолютно графоманскими письмами, читать которые стыдно. И это точное попадание с нашей стороны. Эта фраза вырвана из контекста не нами. То есть мы выполнили свою вечную цель — заразили другого человека нашей мифологией.
Здесь важно сказать, что Алексея мы позвали еще и потому, что мы работали с ним в 2018 году, когда стали «Институцией года» на ярмарке Cosmoscow. Тогда мы долго обсуждали, как можно представить «Смену» на ярмарке, погружая Масляева в наш контекст. И решили, что лучше представить нас через иллюстрации современных художников к книгам нашего издательства, которые рассказывают локальную историю: это «Мифология казанских татар» с иллюстрациями Антона Черняка, книга Льва Данилкина про казанский период Ленина с иллюстрациями Арсения Жиляева, научно-популярный текст Рената Беккина «Шариат для тебя» с иллюстрациями Ирины Кориной. То есть Масляев уже довольно давно знаком с нами. И мне всегда казалось, что он умеет в сжатые сроки погрузиться в неизвестный для себя контекст. Конечно, он не работал в одиночку. Отобрать художников ему помогли местные казанские специалисты: Алиса Маркелова, Луиза Низамова, Юлия Поликарпова, Даша Скрипаль и Роберт Хасанов. Сокуратором музыкальной части выступил Роман Кутнов. Без них выставку было бы сложно осуществить.
Владимир Серых: Почему в таком случае вы не хотите курировать выставки сами?
Кирилл Маевский: Наша задача — не устраивать выставку достижений казанского искусства. Наша главная задача — усложнить жизнь жителей города, туристов, сделать их опыт взаимоотношений с Казанью сложнее, интенсивнее. Иными словами, как говорили наши друзья из книжного магазина «Пиотровский», «не удовлетворять спрос, а заваливать возможностями». Мы не можем всегда курировать все свои программы, но стараемся находиться в некой визионерско-менеджерской позиции: мы знаем, что хотим делать, и приглашаем тех, кто сможет это сделать хорошо вместе с нами. Думаю, Масляев отлично справился с выставкой. А ты бы кого предложил?
Владимир Серых: Не знаю, честно говоря. Думаю, что регионам стоит пристальнее смотреть друг на друга и чаще приглашать друг друга в гости.
Кирилл Маевский: Эта мысль тоже была частью нашей стратегии. Как я уже сказал, каждый год мы пытались сделать одну-две выставки, рассказывающие про художественные сцены разных городов. Это были выставки, которые намекали нашему сообществу — смотрите, в этом городе есть художественное сообщество, давайте теперь подумаем, где же находится наше и как оно выглядит. Но и тут есть свои проблемы. Недавно я по приглашению музея «Гараж» рассматривал заявки на грант для молодых художников. Случилась довольно предсказуемая история — значительная часть художников имела за плечами несколько художественных заведений: «База», ИСИ, Школа Родченко… В «Смене» мы организовываем профессиональные и образовательные программы, резиденции, придумываем обмены с другими странами…
Владимир Серых: А они все равно идут в Школу Родченко?
Кирилл Маевский: Все равно идут! И это абсолютно закономерно: здесь они не могут получить должного образования. Наших усилий очевидно не хватает.
Владимир Серых: Как, по твоим ощущениям, изменился город с момента появления «Смены»?
Кирилл Маевский: «Смена» дала толчок к запуску нескольких пространств — книжного фестиваля «Черное озеро», который прошел помимо всего прочего в библиотеке и пройдет в Кремле. И там, и там мы оставили или оставим след — наш книжный магазин. Когда мы проводили первый фестиваль, то люди приходили из чистого интереса: не было никаких фанатов Ad Marginem или других издательств. Сейчас есть люди, которые не хуже наших сотрудников знают, какая у издательства выходит книжка. Дошло до того, что в следующем году мы открываем их шоу-рум в Казани — Ad Marginem by Smena. Представить себе такое в 2013 году было просто невозможно. Это довольно частный и хороший пример реального изменения. Кроме того, все последние фестивали — музыкальные, кинематографические и другие — редко проходят без участия «Смены».
Владимир Серых: Выставка частично проспонсирована министерством культуры Татарстана. Как складывается общение с местными чиновниками?
Кирилл Маевский: Министерство культуры Республики Татарстан и фонд «Живой город» ежегодно поддерживают несколько наших проектов — книжные фестивали, Международный фестиваль дебютного документального кино «Рудник», а также фестиваль искусства и краеведения «Искра», в рамках которого организована выставка. В большинстве случаев, конечно, предоставленного целевого бюджета не хватает на все наши амбиции, но это уже хороший старт для поиска дополнительных средств. Проект «Кажется, в Казани будет выставка» поддержали архитектурное бюро Bespoke и его основательница Элина Сафарова.
Владимир Серых: А с ГМИИ Республики Татарстан вы поддерживаете какую-то связь? Я остался в большом недоумении после его посещения. У кассы в стеклянном шкафчике стоят книги о казанском авангарде, но его нет в экспозиции музея. У Галереи современного искусства, другого филиала ГМИИ, — отличное брутальное здание с окнами-бойницами и просторными залами, но поразительно равнодушное отношение к экспозиции.
Кирилл Маевский: Мы с ними дружим, но эта дружба связана в первую очередь с отдельными людьми, которые там работают. Какой-то совместной программы или проектов в духе «Музейной четверки» у нас с ними нет. Отсутствие казанского авангарда в постоянной экспозиции — это проблема. На наш взгляд, казанский авангард — важнейший слой, который необходимо активировать, рассказывать о нем в том числе для того, чтобы компенсировать какие-то проблемы современности историческими сюжетами.
Владимир Серых: Может, «Смена» должна взять на себя ответственность рассказывать о казанском авангарде хотя бы в пределах города?
Кирилл Маевский: Мы делаем это как можем, но другими путями: привозя художников исследовать местный контекст, издавая книги, проводя фестивали или лекции. Мы запустили, как мне кажется, отличную серию небольших книг «Кустода», которая посвящена локальным культурным сюжетам и которую распространяем бесплатно. Уже изданы переписка Родченко и Степановой, орнитологические наблюдения Велимира Хлебникова, чьи 113 чучел до сих пор хранятся в Зоологическом музее Казанского федерального университета, репортаж Булата Галеева, основателя НИИ «Прометей» на фестивале Ars Electronica, работа Владимира Кричевского о татарском типографе, конструктивисте Фаике Тагирове. В будущем мы планируем выпустить текст казанского философа, сотрудника Института научной организации труда «Идея философской клиники» Константина Сотонина, текст-фальсификацию казанских неофутуристов «За что нас бьют», а также каталог к выставке «Кажется, в Казани будет выставка».
Владимир Серых: Я не могу не спросить про «Рупор “Смены”»— ваш веб-журнал, который, с одной стороны, рассказывает о книжном магазине, а с другой — пытается выстроить какой-то параллельный нарратив вокруг институции. Почему вы, не обладая ресурсами больших музеев, продолжаете это делать?
Кирилл Маевский: «Рупор» появился рефлекторно. Медиа — это такая книга, которую ты подставляешь под комод, чтобы он не шатался, и мы используем ее для устойчивости наших программ. Сначала появилась одноименная газета «Рупор “Смены”», которую мы печатали к крупным проектам. Мы возвращаемся к самому началу: многие сотрудники «Смены» вышли из медиасреды. До «Смены» мы примерно в том же составе пытались сделать собственное издание, кочуя из офиса в офис. «Рупор» в современном состоянии появился в карантин. Открываешь соцсети: все музеи делают одно и то же. Мы запретили себе организовывать онлайн-лекции и сосредоточились на пересборке своей истории через онлайн-газету, что во многом определило появление нового сайта (где «Рупор» продолжил свою жизнь) и ребрендинга «Смены». Но здесь важно сказать, что мы пока не очень довольны тем, как у нас получается работать со своим медиа.
