Что нужно знать: Билл Виола
Билл Виола — один из пионеров медиаискусства и, пожалуй, самый известный из ныне живущих видеоартистов. Он создает медитативные композиции, организованные как тотальные интерактивные среды, и размышляет над вопросами бытийного характера: что такое жизнь, смерть и бессмертие, каковы отношения между профанным и сакральным в современном мире. Выставка в Пушкинском музее — первая ретроспектива Виолы в России, представляющая наиболее важные для него темы и образы в их развитии. «Артгид» рассказывает, какой путь прошел художник в искусстве, а также вспоминает самые известные его произведения.
Билл Виола. Квинтет изумленных. Из серии «Страсти». 2000. Видео. 15'. Центр Гетти, Лос-Анджелес. Фото: Кира Перов. Источник: elnacional.cat
Билл Виола представляется очень последовательным художником. Особенно если судить по настоящей выставке в Пушкинском музее, которая охватывает четырнадцать лет его творчества — с 2000 по 2014 год. Цельность созданного им художественного мира несомненна. Он очень эстетичен, структурирован и эмоционально насыщен, но все же искусство Виолы не всегда было столь однородным. Чтобы нащупать нерв его произведений, следует в первую очередь взглянуть, как развивались технологии, определившие место видеоарта в современной художественной системе. Свои первые работы Виола создал в начале 1970-х годов. «Это была совершенно новая технология — еще очень неуклюжая и примитивная, — рассказывал он в интервью газете The Guardian несколько лет назад. — Все ограничивалось красной кнопкой, которую нужно было нажать, чтобы включить запись. Но когда я нажал ее впервые и увидел синее свечение на экране, предшествующее появлению изображения, я понял, что буду заниматься этим всю свою жизнь». Далее технологический прогресс шел в ногу с мировоззренческой эволюцией художника, а сам он отдалялся от эмпирической действительности и концептуальной практики самонаблюдения с помощью видео, чтобы приблизиться, так скажем, к царству духовному.
Со временем интерес к извечным вопросам и умение балансировать между актуальностью и традицией сделали Виолу одним из немногих художников, снискавших признание как профессионалов, так и массовой аудитории. И в то же время (и по той же причине) на протяжении всего своего творческого пути он был и остается излюбленным объектом для критики. Что только о нем не писали! Мало кто из рецензентов способен удержаться и не упрекнуть его в излишней экзальтированности и приверженности, как сказали бы ровесники Виолы из российского художественного сообщества, «нетленке» и «сакралке». Его знаковым произведениям действительно свойственна некоторая велеречивость, чрезмерная серьезность и сбивающая с толку торжественность. Искусствовед Джон Ханхардт, бывший куратором большой выставки Виолы в Фонде Барнса, даже выстроил свое эссе о нем вокруг понятия «духовность» и его отражения в творчестве художника. Глядя на его оживающие медитативные картины по мотивам библейских сюжетов, и правда сложно представить, что в юности он числился среди экспериментаторов и ниспровергателей основ.
В начале 1970-х годов Виола учился в Сиракузском университете в Нью-Йорке, одном из первых учебных заведений в США, которое повернулось лицом к новейшим видам искусства — в частности к новым медиа и экспериментальной музыке. Художник вспоминал, что во время учебы в его распоряжении были самые передовые технологии и, что важнее, активные и вдохновленные свершающимися изменениями наставники. В ту пору искусство минувших эпох вызывало у него разве что отторжение. Виола стоял в авангарде художественного процесса, тянулся вперед и сохранял чуткость к переменам. Видеоарт только начинал набирать обороты и мало кем мыслился как перспективное направление. «Многие критики тогда просто не понимали видео, — рассказывал Виола в другом своем интервью. — Первое время я получал очень много негативных отзывов. Даже кинематографисты не понимали, что мы делаем. Они считали, что мы идиоты, и вся эта история с видео долго не продлится».
Первые его видеоработы были созданы в духе времени, пропитанного идеей разрушить стену, воздвигнутую между искусством и жизнью. Взгляд его камеры будто бы специально фиксировал не самые удачные кадры и моменты, нарушающие целостность ткани повседневности. Такова, например, видеоработа Tape I (1972), в названии которой «I» переводится как «Я». Зрители видят, как Виола входит в комнату и направляется к ним, но как только он появляется перед экраном, становится очевидно, что все это время взгляд был прикован к зеркальному отражению. В финале художник смотрит в камеру и уничтожает запись, таким образом прикончив и своего двойника из зазеркалья. «Это было время интенсивных экспериментов — в том числе с точки зрения меняющегося взгляда на себя самого, — вспоминал художник. — Всегда есть два измерения: то, что вы видите, и то, что вы чувствуете. Это было огромное поле для исследования».
В наиболее известных произведениях Билла Виолы доминирует живописное начало. Первым шагом на этом пути для него стал переезд во Флоренцию в 1974 году, куда он уехал, чтобы присоединиться к проекту Art/tapes/22 — одной из первых студий видеоарта в Европе, на короткое время объединившей лучших видеохудожников со всего мира. Это привнесло в его жизнь сразу несколько новых веяний: здесь он познакомился с Брюсом Науманом и Вито Аккончи и заново открыл для себя искусство, которое ненавидел, будучи студентом. Спустя годы, уже в зрелом возрасте, Виола назвал «отцом своего дела» Джотто: «Все мастера эпохи Возрождения были одержимы движением: обратите внимание, как они изображали развевающиеся одежды или морской бриз. Но Джотто был первым, кто сделал выбор в пользу абсолютного эмоционального реализма».
Столь же значимым для Виолы всегда было аудиальное начало. Музыкальные пристрастия художника формировались под влиянием Дэвида Тюдора — композитора и пианиста, ближайшего соратника Джона Кейджа и первого исполнителя знаменитой беззвучной пьесы «4'33''». Под его началом Виола изучал электронную музыку, а позднее стал частью созданного им ансамбля Composers Inside Electronics. Сверхценной идеей Тюдора было создание тотальной электроакустической среды. К тому же он был не только композитором, но и изобретателем, арсенал которого составляли сложносочиненные самодельные инструменты, спрятанные в пластиковые контейнеры. Опыт общения с ним произвел на Виолу глубокое впечатление. «Был период, когда я работал исключительно со звуком, и моим главным интересом была акустика, — приводит рассказ художника издание Hyperallergic. — Меня, например, очень интересовало, каким образом слепой человек узнает, насколько велика комната, просто хлопнув в ладоши или постучав тростью по полу… Я отчетливо помню, как мне хотелось почувствовать пустоту пространства, стать этим пространством и заполнить его собой, как это делает звук». Природе звука посвящено несколько аудиальных произведений Виолы. Самые известные из них основаны на взаимодействии инструментов с физическим пространством и могут считаться прологом к дальнейшей деятельности художника, потому что впоследствии тот же самый трехмерный звук перекочевал и в его видеоработы.
Примерно в это же время в жизни Билла Виолы произошло еще одно событие, отчасти определившее его путь в искусстве: в 1977 году его пригласила в Мельбурн Кира Перов, бывшая на тот момент директором по культурной деятельности в университете Ла Троба. Вскоре они поженились и начали работать вместе. Кира стала исполнительным директором студии Виолы, сокуратором его выставок и популяризатором творчества. Художник говорил: «Я действительно не знаю, что бы делал без Киры. Я сижу в своем кабинете, погруженный в свои видения, а она помогает воплотить их в жизнь. Она мозг операции, а я просто мечтатель». Так, первое десятилетие своей творческой жизни Билл Виола провел, внимательно прислушиваясь к веяниям эпохи. Но в 1980-е годы круг его интересов изменился, и произошел разворот к внутренней жизни. Сегодня почти все существующие о Виоле материалы описывают его как очарованного странника, который в разные периоды жизни был увлечен то одной, то другой духовной традицией — от христианского мистицизма до суфизма. Несколько лет он путешествовал по миру, изучал новые для себя культуры и традиционную музыку. Этот опыт позволил ему выработать синкретичный взгляд на сакральное, суммировав знания о духовном, существующие в разных религиозных системах.
«Шотт-эль-Джерид (Портрет в тепле и свете)» (1979)
В 1979 году Билл Виола вместе с женой отправился в Тунис, чтобы снять одну из частей для видео «Шотт-эль-Джерид (Портрет в тепле и свете)». Действие другой происходит в канадском городе Саскатун. Обжигающий глаза пустынный пейзаж и заснеженная равнина соприкоснулись, чтобы напомнить нам, сколь ненадежным может быть наше зрение и сколь коварным — воображение. Соединив несводимое, лед и пламень, Виола хотел показать, как зарождаются оптические и акустические искажения, сделав видео составной частью иллюзии. Для того чтобы запечатлеть момент растворения реального в воображаемом, он несколько дней не отходил от камеры, выжидая, когда природа заговорит на нужном ему языке. Важно, что в этой работе отчетливо начинает просматриваться система образных координат, на которую впоследствии не раз будет опираться художник. Начиная с «Шотт-эль-Джерид» одной из основных его тем становится соединение противоположностей и принципиальная невозможность понять одно в отрыве от другого.
«Телевидение наоборот» (1983–1984)
Видеоработы Виолы принято подразделять на концептуальные (сделанные с оглядкой на произведения его учителей и предшественников вроде Нам Джун Пайка) и вдохновленные живописной традицией. Первые сегодня показывают и вспоминают реже, чем вторые, но именно внутри концепутального направления вызревали замыслы более зрелого Виолы. Особенно характерным для него выглядит проект «Телевидение наоборот» — серия из 44 видеопортретов американцев, которые сидят, уставившись в объектив камеры, будто перед ними находится экран телевизора. Перевернув, таким образом, процесс производства и просмотра видео с ног на голову, Виола планировал ворваться с этим проектом в телеэфир. Портреты должны были занять место телевизионной рекламы и разорвать поток непрерывно льющейся на зрителей информации. Однако подрывная операция получилась не совсем такой, какой ее задумывал художник. Ролики транслировались на телеканале WGBH-TV, но руководство отказалось показывать их без названия и упоминания автора, нарушив чистоту эксперимента. Тем не менее они были в числе первых произведений Виолы, в которых он проблематизировал отношения между зрителем и взирающим на него с экрана героем произведения.
«Нантский триптих» (1992)
В 1990-е годы образная система в произведениях художника усложняется вместе с качеством и масштабом его видео. Они становятся больше, зрелищнее, медленнее. Повышается градус эмоциональной насыщенности. Виола берется трактовать вопросы философского характера и рассуждать о преобразующей силе искусства. Наиболее известным произведением этого периода, первым настоящим блокбастером художника, становится «Нантский триптих». Он состоит из трех изображений — рождения ребенка, умирающей матери художника и расположившегося между ними мужчины, парящего под водой, будто в пространстве между жизнью и смертью. Позже художник вспоминал, что с этого момента он решил больше не участвовать в съемках лично, сместив акцент с себя на других людей. Форма триптиха, происходящая из христианского искусства, нужна была Виоле для создания собственной иконографии. Он утверждал, что такого рода образы «обладают трансформирующей силой» и лежат за пределами эстетического переживания.
«Приветствие» (1995)
В этот период Виола также обращается к опыту прошлого, присваивая его и монтируя из его частей собственное повествование. В 1995 году он создал видеоработу «Приветствие», которая считывается как современная интерпретация «Встречи Марии и Елизаветы» Понтормо. Здесь мы вновь видим застывшее время, в реальности не принадлежащее ни современной культуре, ни тем более XVI веку, вдохновившему художника. По легенде впервые он увидел репродукцию картины Понтормо в книжном магазине, еще не зная, что за произведение перед ним, и вскоре после этого заметил на улице трех женщин, чьи одежды развевались на ветру, напоминая о чем-то нездешнем. Так у Виолы родился замысел с помощью новых технологий переложить композицию Понтормо, сохранив свойственную ему напряженность поз и маньеристическую контрастную палитру. Эта работа исполнена намеков, отсутствующих в оригинальном полотне. Понтормо изображает встречу Марии и Елизаветы спустя несколько дней после Благовещения. Виола — современных женщин, встретившихся где-то в городе на фоне промышленного пейзажа. У них нет истории, только язык тела и сквозящая в воздухе двусмысленность.
«Пересечение» (1996)
Несмотря на верность Билла Виолы эстетике маньеризма и барокко, отношения его персонажей со стихией часто носят романтический характер. Так, старательно добываемый художником мистический опыт рождается, когда природные силы обрушивают на человека свою ярость — не столь важно, тонет он в бассейне или горит синим пламенем в своей личной геенне огненной. «Пересечение» объединяет оба эти начала: на одном экране мы видим мужскую фигуру, объятую пламенем, на другом — того же человека, застигнутого потоком воды, который заполняет собой пространство. В этой работе художник использует замедленную съемку, таким образом повышая градус драматичности происходящего и в то же время создавая медитативный эффект. Огонь и вода часто служат для него метафорой искупления и преобразования. Эти образы не имеют одного-единственно источника в христианской или любой другой иконографии. Виола апеллирует к их архетипическому содержанию, настраивая зрителя на созерцательный лад.
«Страсти» (2000)
Со временем видеоработы Виолы становятся все более масштабными и технологически совершенными. Он перекладывает на язык современных медиа сюжеты из искусства прошлого, нередко выхолащивая их изначальное содержание, чтобы посмотреть, что в нынешнюю светскую эпоху остается от духовного опыта, некогда определившего развитие человечества. Однажды в разговоре с директором Национальной галереи в Лондоне Билл Виола сказал, что воспринимает Христа как единственный источник покоя в мире, где бушует буря. Образы, созданные им в рамках серии «Страсти», воздействуют на зрителя похожим образом. Это один из самых известных циклов художника, объездивший полмира и неизменно находящий отклик у зрителей за счет ярко выраженного чувственного начала.
Проект «Тристан» (2005)
Созданные по мотивам оперы Рихарда Вагнера «Тристан и Изольда» видео называют кульминацией выставки в Москве. Им отдан Белый зал Пушкинского музея, немного напоминающий храмовое пространство, так любимое и так часто используемое художником. Ключевые образы серии «Тристан» — вновь огонь и вода, иллюстрирующие стихийную силу любви и оттеняющей ее смерти. В интерпретации Виолы они неразделимы. Это две стороны одного и того же начала. Во время премьеры оперы художник говорил, что Тристан и Изольда — история любви настолько сильной и глубокой, что ее не могут вместить материальные тела влюбленных: «Чтобы осознать свою любовь, Тристан и Изольда должны в конечном итоге превзойти саму жизнь». Изначально видео представляло собой четырехчасовое полотно, которое транслировалось на экране во время исполнения оперы и органично вливалось в вагнеровский Gesamtkunstwerk. Позже Виола перемонтировал его, создав самостоятельные произведения, более подходящие для выставочного формата.
«Водные портреты» (2013)
Билл Виола связывает свое увлечение водным миром с воспоминаниями из детства. Когда художнику было шесть лет, он упал в озеро и чуть было не утонул, пережив при этом одновременно ужас и восторг: «Я упал и увидел красивейший мир. Отчасти вся моя работа — попытка вернуться туда, — рассказывал он в интервью журналистке Лоре Барнетт. — Оказавшись в воде, я опустился прямо на дно, и мне открылся самый прекрасный мир, который я только мог вообразить. Я думал, что нахожусь в раю, и я бы остался там, если бы дядя меня не вытащил. Поэтому в моем искусстве так многое связано с водой. Я все еще мечтаю вернуться в то место». Работы из серии «Водные портреты» лучше прочих передают это ощущение. Вода служит здесь невидимой границей между мирами, которая отделяет героев произведения, лежащих на дне ручья, от нашей профанной реальности. Больше всего эта серия походит на «Офелию» Джона Эверетта Милле: мы видим остановившееся мгновение между жизнью и смертью, столь же прекрасное, сколь и пугающее.
«Мученики» (2014)
«Мученики» — одно из последних произведений Виолы, носящее программный характер и во многом суммирующее его поиски в области формы и содержания. Изначально оно экспонировалось в Соборе Святого Павла в Лондоне. Отправной точкой для него послужили четыре стихии, в схватку с которыми вступают персонажи произведения, воплощающие идею мученичества и стоицизма. Но, как и прежде, Виола счищает с образов христианскую символику (единственная прямая ассоциация — Святой Петр, распятый вверх ногами), таким образом, приближая героев к зрителю. Через персонажей художник говорит о пограничном состоянии, когда вопрос, ради чего стоит жить и ради чего — умереть, перестает носить абстрактный характер. И в этом подходе заключается как сила, так и слабость зрелых произведений Виолы. Он поднимает вопросы столь всеобъемлющие, что многим это кажется плохо сыгранной комедией с серьезным лицом. Однако для самого художника «переход через смерть к свету» и другие темы, затронутые в этом произведении, остаются единственно важным вопросом.
