Святая София: музей vs. мечеть
Храм Святой Софии в Стамбуле собираются превратить из музея в действующую мечеть. Зачем? Турции предстоит лишиться многомиллионных доходов, которые приносит главная туристическая достопримечательность страны, а сам памятник, утратив музейный статус, останется без надлежащей охраны. «Артгид» публикует открытое письмо международных специалистов в области османского и византийского искусства и комментарии подписавших его российских византинистов — Алексея Лидова и Сергея Иванова.
Своды храма Святой Софии, Стамбул. Источник: kozbey.com
Религиозные деятели и культурные организации всего мира высказывают тревогу в связи с намерением президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана пересмотреть статус храма Святой Софии в Стамбуле. Построенный в VI веке как патриарший собор, ставший самым величественным памятником византийской архитектуры, он на протяжении девяти веков был одной из главных святынь христианского мира. В частности, именно Святая София, согласно Лаврентьевской летописи, послужила причиной принятия православной веры на Руси, кода великий князь Владимир отправил в разные земли послов для сравнения богослужений: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, — знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать», — докладывали послы.
После захвата Константинополя османами в 1453 году Святая София была превращена в мечеть и оставалась таковой до 1934 года, когда основатель современной Турции Кемаль Ататюрк специальным декретом постановил, что собор является музеем. В 1985 году храм Святой Софии был включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. 2 июля 2020 года Государственный совет Турецкой Республики, который является высшим административным судом в стране, рассмотрел вопрос об изменении статуса собора Святой Софии и решил, что президент Эрдоган имеет право превратить ее обратно в мечеть, отменив постановление Ататюрка 1934 года. Со дня на день ждут окончательного решения. По этому поводу выражают беспокойство многие страны, не осталась в стороне и Государственная дума РФ, составившая проект обращения «К Великому Национальному Собранию Турции в связи с рассмотрением вопроса об изменении статуса храма-музея Святой Софии в Стамбуле»: «Просим наших коллег, депутатов Великого национального собрания Турции, всесторонне проанализировать складывающуюся ситуацию и призвать при принятии решения о статусе храма-музея Святой Софии в Стамбуле проявить мудрость и не подвергать ревизии решение основателя современной Турции Мустафы Кемаля Ататюрка, которое на долгие годы превратило Святую Софию в символ мира и межрелигиозного согласия».
1 июля 2020 года было опубликовано открытое письмо против изменения статуса музея, подписанное крупнейшими международными специалистами в области османского и византийского искусства. «Артгид» публикует перевод этого письма и приводит комментарии двух подписавших его российских византинистов — Алексея Лидова и Сергея Иванова.
Открытое письмо о статусе Святой Софии
Дорогие коллеги, 2 июля Государственный совет Турции вынесет свое решение касательно статуса Собора Святой Софии в Стамбуле. Несколько научных организаций выразили обеспокоенность по данному вопросу. От лица исследователей византийского и османского искусства и культуры мы обращаемся с данным письмом не для того чтобы противостоять еще не свершившемуся действию, а чтобы поделиться своими коллективными соображениями на основании имеющейся у нас информации.
По нашему общему мнению, основной вопрос состоит не в том, должен ли Софийский собор быть музеем или мечетью. Вопрос в том, как нам лучше позаботиться о Софийском соборе. Другими словами, мы четко разделяем понятия функции и управления. Мы обеспокоены, что идущее обсуждение функций здания препятствует разработке стратегий управления, соразмерных масштабу имеющихся проблем: сохранение исторической структуры и доступности для обозрения произведений искусства всех периодов, византийского и османского; ответственное управление массовым туризмом; защита от угрозы землетрясений.
С 1453 по 1934 год собор Святой Софии служил соборной мечетью в статусе религиозного имущества (вакуф). После учреждения Турецкой Республики (1923) юрисдикция в отношении всех подобных институций перешла к новому государственному министерству — Главному управлению фондов. Софийский собор использовался в качестве мечети на протяжении 1920-х годов, пока в 1931 году реставраторы не обнаружили в его интерьерах старые мозаики. Впечатляющая работа реставраторов убедила Совет министров Турции в 1934 году передать здание храма в юрисдикцию Министерства образования.
Смена юрисдикции совпала со сменой функции, после чего здание было закрыто для богослужений. Тем не менее юрисдикция и функции здания продолжали меняться. Сегодня храм Святой Софии управляется Министерством культуры и туризма, которое перехватило бразды правления у Министерства образования. В то же время функции здания расширились, пополнившись более явными признаками мусульманского благочестия. С 1991 года внутри комплекса присутствует молитвенная комната. С 2016 года в Софийском соборе проповедует имам, с минаретов звучат призывы к молитве; в Ночь аль-Кадр проводятся чтения Корана и мусульманские религиозные обряды.
Таким образом, собор Святой Софии в настоящее время используется одновременно и как музей, и как мечеть. Насколько нам известно, использование здания в качестве мечети не привело к его повреждению и не препятствует доступности произведений искусства для обозрения. Министерство культуры и туризма подходит к управлению со всей ответственностью.
В то же время видные деятели Турции давно спорят о том, что передача здания в юрисдикцию Министерства является незаконной. Утверждается, что Турецкое государство не имело право «секуляризировать» храм Святой Софии в 1934 году, так как религиозное имущество неприкосновенно. Согласно данному заявлению, законным попечителем здания является Главное управление фондов.
Некоторое время назад Главное управление фондов получило в управление и другие византийские памятники, открыв их для проведения мусульманских религиозных обрядов. Ярким примером служит другой Софийский собор — в Трабзоне на берегу Черного моря, — управление которым оспаривается с 2013 года. Попытка открыть собор для богослужений включила в себя сооружение системы занавесов, закрывавших византийские фрески. Менее известной, но куда более разрушительной была кампания реставрации Софийского собора в Визе (Фракия), проведенная Главным управлением в 2006 году и приведшая к серьезным повреждениям структуры здания.
Мы обеспокоены тем, что нынешний конфликт, являвшийся до недавнего времени лишь «словесной войной», может привести к столь же небрежному отношению к храму Святой Софии в Стамбуле: исторические и археологические находки будут повреждены, а произведения искусства — скрыты.
Храм Святой Софии — слишком красивый памятник и слишком драгоценный исторический документ, чтобы стать пешкой в региональной политике. Правительствам Византии, Османской империи и Турции до сих пор удавалось защищать его от разрушительного воздействия времени и сохранять его важность не только для своих поколений, но и для потомков — включая всех нас. Нам, исследователям византийского и османского искусства и культуры, жизненно важно, чтобы нынешнее руководство Турции продолжило традицию ответственного управления.
Комментарии
Как мы видим, главный вопрос, который задают исследователи в открытом письме, состоит не в том, должна ли Святая София быть музеем или мечетью, а в том, какова будет ее дальнейшая судьба в качестве памятника архитектуры и культуры. Кто будет о ней заботиться, заниматься ее охраной, реставрацией, отвечать за сохранность мозаик и мраморов и за доступность храма для изучения и туристического посещения? Как поступят с христианскими изображениями, которым не положено находиться в мечети? Как быть с охранным статусом храма в качестве объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО? И, в конце концов, зачем превращать в мечеть главный музейный и туристический объект Турции, лишая тем самым страну миллионных доходов? «Артгид» задал эти вопросы и попросил прокомментировать ситуацию историка искусства и византолога, академика РАХ, заведующего отделом Института мировой культуры МГУ, директора Научного центра восточнохристианской культуры Алексея Лидова и византиниста, доктора исторических наук, профессора Высшей школы экономики Сергея Иванова.
Алексей Лидов: Я не знаю нюансов турецкого законодательства, но полагаю, что де-юре храм передается в собственность мусульманского духовенства. Однако, думаю, государство будет играть свою роль. София — огромный комплекс, и обеспечение его функционирования требует огромных денег. Кто будет давать эти деньги? В случае с Россией, когда исторические памятники передаются Русской православной церкви, государство сохраняет существенную долю финансирования, оплачивает реставрацию и тому подобное, то есть продолжает нести основную часть расходов по охране и содержанию памятников. Вполне возможно, в Турции будет так же: существенную часть расходов будет нести государство. Более того, я даже предполагаю, что оно поначалу будет продолжать брать плату за вход и покрывать расходы из доходов от туристов, которых будут пускать в Софию в свободное от служб время, — нельзя же просто так потерять те огромные деньги, которые ежегодно приносят несколько миллионов музейных посетителей.
По поводу мозаик: с 1453 года, когда Константинополь был завоеван войсками Мехмеда II, по 1934 год, когда Ататюрк превратил Софию из мечети в музей, они были заштукатурены. Фактически София перестала быть мечетью немного раньше, поскольку в 1931 году крупный американский археолог и византинист Томас Уиттмор, пользовавшийся особым расположением Ататюрка, начал реставрационные работы и снял с этих мозаик штукатурку, а затем и опубликовал их описание. С большой долей вероятности можно предположить, что и сейчас эти замечательные мозаики будут закрыты тем или иным образом.
Яркий пример — упомянутая в открытом письме София Трапезундская, где я бывал после того, как ее в 2013 году переделали из музея в мечеть. Это грустное и жалкое зрелище: византийский храм с фресками XIII века, полностью закрытыми натяжным потолком, так что рассмотреть их нельзя. Слава богу, они не сбиты и не закрашены, просто занавешены. Это, кстати, не рядовой храм — это был главный храм Трапезундской империи, возникшей в начале XIII века после захвата Константинополя крестоносцами. Думаю, что и мозаики Софии могут занавесить или заштукатурить, а в худшем случае — просто снять их со стен и перенести в археологический музей, и даже получить под это какой-нибудь европейский грант. С технической точки зрения это сравнительно нетрудно сделать, это отработанная технология.
Главный культурно-исторический вопрос со Святой Софией, особенно в якобы просвещенном XXI веке, — это вопрос о том, почему именно величайший христианский храм всех времен и народов (а София имеет именно такой статус) превращают в мечеть с очевидными культурно-художественными утратами для людей, которые захотят с ним ознакомиться. Эта ситуация абсолютно скандальна. Не относительно, а абсолютно. Это вызов всему цивилизованному миру и всем христианам — и западным, и восточным, любым. Я думаю, что те, кто эту акцию задумал, в первую очередь президент Эрдоган, прекрасно понимают, что делают. София изначально была символом, и ее историческая роль с веками только возрастала. Какой месседж в данном случае посылает Эрдоган городу и миру? Всё, игры с Западом и вступлением в ЕС окончены, происходит переориентация страны на мусульманский мир, где Эрдоган предполагает стать своего рода новым османским султаном, который контролирует весь этот регион и утверждает доминанту мусульманской компоненты по всему Средиземноморью. Политика «отца нации» Ататюрка, который изображен на всех турецких банкнотах, как у нас в свое время Ленин, концептуально отменяется, и страна разворачивается на 180 градусов. Это очень крупная ставка. А у Эрдогана скоро выборы. И как он проиграл Стамбул и еще несколько больших городов, где к власти пришла оппозиция, так он теоретически может проиграть и всю страну. У него есть главный идейный оппонент, мусульманский проповедник Фетхуллах Гюлен, который живет в США и пользуется большим авторитетом именно в мусульманской среде. Для внутренней политики жест передачи Софии должен обозначать победу над гюленистами и поддержку значительной части мусульманского электората. Так что Эрдоган достает из рукава козырь в виде Святой Софии и пытается разыграть его максимально эффектно. И всякие судьбы мозаик на этом фоне — мелочь, и на ЮНЕСКО ему наплевать.
Но для культуры, естественно, это не мелочь. Это культурная катастрофа. Кроме того, это, если хотите, повод к глобальной христианско-мусульманской войне. И Эрдоган это прекрасно понимает. Понимает, что ситуация конфронтации на этом поле ему выгодна для сохранения власти. Чем сильнее конфронтация, тем он крепче. В данном случае, по известной формуле Мао Цзэдуна, «чем хуже, тем лучше» для него политически. Более того, зная обычную реакцию европейских государств, можно предположить, что эта форма культурного шантажа способна оказаться вполне эффективной и приведет, наоборот, к максимальному смягчению антитурецкой риторики — все будут умиротворять агрессора по давно известной в Европе схеме.
Сергей Иванов: Верховный административный суд Турции, Даныштай, предоставил президенту Эрдогану право решить судьбу Софии, и нет оснований сомневаться, каким именно будет это решение. К сожалению, список находящихся в Турции византийских памятников, которые превращаются обратно в мечети, уже довольно велик. В прошлом году было объявлено об отзыве музейного статуса у двух бесценных жемчужин Стамбула — храма монастыря Хоры (Кахрие-джами) и церкви Богородицы Паммакаристос (Фетхие-джами). Насколько я знаю, в этих памятниках пока что ничего не было сделано для практического превращения их в мечети (правда, Фетхие-джами до сих пор на ремонте). На мой взгляд, Кахрие-джами гораздо труднее снова сделать мечетью, чем Святую Софию. В конце концов, в Софии христианских изображений не очень много, и, наверное, их будут на время намаза закрывать какими-то занавесками, а Кахрие-джами вся состоит из таких изображений, и как их закрыть — совершенно непонятно. Разве что просто известкой, но все-таки, надеюсь, до этого не дойдет.
Если говорить о практической стороне посещения туристами Святой Софии в ее качестве мечети, то, наверное, будут перекрывать туристический поток на время намаза, еще, должно быть, мраморные византийские полы опять покроют коврами и заставят посетителей снимать обувь — это, в конце концов, терпимые вещи. Однако я боюсь, что остановится дальнейшее исследование памятника. Я езжу в Стамбул с 1993 года, и всегда под сводами этого гигантского здания стоят огромные леса, которые очень медленно передвигаются. И на этих лесах все время идет работа по исследованию того, что там под штукатуркой, каково состояние мозаик, кладки, разных архитектурных швов и так далее. Я опасаюсь, что эта реставрационно-восстановительная и исследовательская деятельность будет если не прервана вовсе, то значительно затруднена при переводе памятника в другой статус.
Кстати говоря, за вход в мечеть не положено взимать плату — неужели Турция откажется от доходов с самого посещаемого туристического объекта страны? (В прошлом году Софию осмотрело 3,7 миллиона человек, входной билет в Музей Святой Софии стоит 100 турецких лир, или €12,9. — Артгид). А если откажется — на какие деньги будет осуществляться поддержание этой постройки, в реальности весьма капризной?
Выведение памятника из-под научной опеки чревато несогласованными новшествами. Возьмем, к примеру, Текфур-сарай — единственный сохранившийся на значительную высоту византийский дворец Стамбула: он подвергся варварскому, я бы сказал, евроремонту изнутри, а снаружи на него, на фасад XIV века, повешен лифт.
Сейчас Эрдоган борется не на жизнь, а на смерть со своим главным конкурентом, секуляристским кандидатом на будущих президентских выборах, мэром Стамбула Экремом Имамоглу, которого он пытался не допустить к власти. Президент аннулировал результаты первых выборов мэра, на которых Имамоглу победил с незначительным преимуществом, провел вторые выборы, и на них Имамоглу победил уже с разгромным счетом. Теперь все, что принадлежит на территории Стамбула государству, а не городу, становится как бы оплотом Эрдогана в этой борьбе. Ее предметом, например, только что стала знаменитая Галатская башня, один из туристических символов Стамбула. Министерство отнимает этот памятник у муниципальных властей, видимо, чтобы насолить Имамоглу. Эта борьба раскалывает сегодняшнее турецкое общество практически пополам: исламисты и секуляристы почти поровну делят общественный спектр. Разумеется, такой могучий символ, как София, Эрдогану очень нужен для мобилизации исламистского электората. Нынешний президент Турции взялся за нешуточное дело: пересмотреть наследие Ататюрка, то есть изменить самую суть турецкой государственности. Мы являемся свидетелями тектонического сдвига, в котором Святая София — просто заложница. Что ж, Великая Церковь повидала за свою историю немало землетрясений.
