Игорь Мухин. Weekend. 2005-2016
В издательстве Treemedia вышла новая книга фотографа Игоря Мухина. Под емким названием «Weekend. 2005-2016» она объединяет почти всю историю неформальных нулевых и десятых, воплощением которых для культового фотографа стали фестивальные опен-эйры вроде рокерского «Нашествия», хипповских «Пустых Холмов» и электронного Outline. С любезного разрешения Игоря Мухина мы публикуем вошедшее в книгу эссе «Распахнутое», в котором искусствовед и художественный критик Александра Новоженова пытается ответить на вопрос, почему запечатленные на всех этих фотографиях люди так доверчивы к присутствию фотографа.
Игорь Мухин. Из проекта «Weekend. 2005-2016». Courtesy автор
Там, где я встречаю Игоря Мухина, у него, как правило, нет с собой фотоаппарата. И я никогда не видела, чтобы хотя бы кто-нибудь смотрел на этого человека так, как смотрят герои его фотографий в объектив. Мне кажется, кроме фотоаппарата, с которым я его никогда не видела, разве что на одном митинге, где он двигался со своей камерой по краю толпы, в нем нет совершенно ничего, что располагало бы к той знаменитой откровенности, которой распахиваются ему в кадр лица его героев. Наверное, этот вампирический поиск распахнутого, вернее умение подгадать или выждать, когда его отблеск появится на лицах, и есть основа его техники. Чтобы поймать этот отблеск, ему иногда, вероятно, приходится терпеливо выжидать, пока его герои переживут все этапы своего разгула и пока наконец необходимое Мухину не отразится в их глазах.
Чтобы найти этот отблеск, он ходит только туда, куда могут попасть абсолютно все. Места общественных сборищ могут показаться ленивым выбором для фотографа — он просто направляется туда, куда движутся остальные, но тем не менее эти места тоже необходимо изучать и знать. Сейчас, ко второй половине 2010-х, такие места, по словам Мухина, который является знатоком и уже даже антикваром общедоступных пространств, исчезают. Его не интересуют запретные территории, расследования и проникновения, фиксация уникальных событий, закрытые субкультуры, редкие кадры, даже элементарная социология фотографируемых им масс. Вряд ли он когда-то спустится в подземелье: он занимается исключительно тем, что на поверхности, что и так уже открыто. Топография его фотоохоты — пространства предельного демократизма и доступности. Во всяком случае, такую иллюзию ему удается создать.
Сам Мухин говорит, что его интересует отдых. Но это не классово понятый отдых пролетариев после труда, как у советских фотографов 1920-х годов, и также не социальная антропология среднего класса при капитализме, который окрашивает пляжную разваренность сформированных потреблением тел в нежные кислотные цвета, как у Мартина Парра. Конечно, отчасти он такой же вот пляжный фотограф, который, как слепень, старается виться ближе к воде, там, где много оголившихся тел.
Распад приличий, спад напряжения, которое не позволяет возникнуть распахнутому в течение рабочей недели и с которым связан досуг людей на фотографиях Мухина, заставляет гадать об их будничных занятиях, об их статусе, который может быть любым, хотя, как правило, кажется маргинальным. Возможно, они работают менеджерами, чиновниками, возможно учеными, продавцами, разнорабочими, программистами, убийцами, ворами и милиционерами; возможно, впрочем, что они не работают совсем, а уик-энд — это состояние, которое не ограничено выходными.
Независимо от того, день на снимке, ночь или рассвет, распахнутое не возникает на пике веселья: это не тот час, который интересует многих фотографов, не час, когда случается пьяный секс или драка. Безотносительно реального времени суток этот момент можно было бы назвать часом после рассвета, когда никто еще не протрезвел и опьянение просто перешло в новую фазу, когда с человека уже слиняло все, что могло бы помешать — распахнутому. Тела не напряжены — они утомлены и податливы, а лица не сопротивляются объективу и дарят ему почти предсмертную открытость и уязвимость. Чтобы получить это, фотографу нужно, конечно, не расходиться до последнего. Почему все эти люди так доверчивы к его присутствию? Я никогда не видела, чтобы кто-то был особенно откровенен с ним или смотрел на него таким особенным взглядом.
