По Италии вместе с «Артгидом»

«Артгид» отправился в гранд-тур по Европе, выбрав для тех, кто собирается в отпуск, пять необычных мест для встречи с искусством. В этом году мы обратили взоры на Италию, вспомнив несколько городов, куда в поисках прекрасного не так уж часто добираются даже опытные путешественники.

Христофор Колумб на колеснице Нептуна. Фрагмент живописной географической карты Лигурийского моря. 1580–1583. Галерея географических карт, Музеи Ватикана, Рим

Сердце красавицы

Где: Мантуя, Ломбардия
Кто: Андреа Мантенья, Джулио Романо, Леон Баттиста Альберти, герцоги Гонзага
Что: палаццо Дукале (1465–1474), палаццо Те (1525–1535)
Время работы:
Палаццо Дукале: вторник — воскресенье, 08:15 – 19:15 (кассы закрываются в 18:20). Вход €12, льготный билет €7,5.
Палаццо Те: понедельник, 13:00 – 19:00, вторник — воскресенье 09:00 – 19:30 (кассы закрываются на час раньше). Вход €12, льготный билет €8

Как добраться: на автомобиле — из Милана 186 км на восток мимо Бергамо и Брешии (132 км по платной автостраде А4), из Венеции 159 км на запад мимо Падуи, Виченцы и Вероны (108 км по платной автостраде А4, 28 км по платной автостраде А22/Е45). На поезде из Милана 2–2,5 часа, из Венеции (Местре!) с пересадкой в Вероне 2–2,5 часа

NB: Напротив палаццо Дукале — «дом Риголетто» с бронзовым памятником знаменитому оперному шуту во дворике. В доме располагается информационное туристическое бюро и можно бесплатно получить карту города и кучу полезных буклетов

Фрески Андреа Мантеньи в Камере дельи Спози (Брачных покоях) герцогского дворца и роскошные росписи Джулио Романо в палаццо Те в Мантуе — исключительные, безусловные шедевры — хрестоматийно известны. Но известны, как правило, по репродукциям. Мантуя лежит в стороне от туристических троп: какой бы маршрут в путешествии по Италии вы ни выбрали, приходится делать изрядный крюк, и не только путешественники, отправившиеся в тур вроде «Вся Италия за неделю», но и многие ценители итальянского искусства не доезжают за отсутствием времени до одного из прекраснейших итальянских городов. Хотя отсюда до традиционной туристической Вероны с ее балконом Джульетты — всего каких-то 45 км или 50 минут на поезде.

Именно на площадях Мантуи безымянный герцог из оперы Джузеппе Верди «Риголетто» распевал свою бессмертную песенку «Сердце красавицы склонно к измене». Видимо, это был кто-то из герцогов Гонзага — фамилия Гонзага правила Мантуей почти четыре столетия, с 1328 по 1707 год. При них, в XIV–XVI веках, в основном и сформировался огромный, площадью свыше трех гектаров, ансамбль герцогского дворца — палаццо Дукале, при одном лишь взгляде на который становится ясно, откуда взялись стены и башни Московского Кремля: по традиции в строители Кремля приглашали не просто итальянцев, а ломбардцев, слывших самыми искусными инженерами и мастерами по возведению крепостных сооружений. Ансамбль палаццо Дукале включает собственно дворец, базилику Санта-Барбара и замок Сан-Джорджо, битком набитые искусством и соединенные многочисленными переходами, с множеством внутренних двориков, в которых даже зимой зеленеет трава и растут лимонные деревья с ярко-желтыми плодами. В замке Сан-Джорджо и находится главное сокровище Мантуи — Камера дельи Спози с фресками Андреа Мантеньи, расписанная по заказу маркиза Лодовико и его жены Барбары Бранденбургской. Здесь изображены члены семейства Гонзага, собравшиеся на церемонию, встреча Лодовико с сыном — кардиналом Франческо, придворные, сцены охоты, и все это на фоне великолепных пейзажей.

Полчаса неспешной ходьбы — и вы из кватроченто попадаете в эпоху маньеризма: другой знаменитый ансамбль Мантуи, палаццо Те — на южной окраине, сразу за городскими стенами. Дворец для церемоний был построен учеником Рафаэля Джулио Романо и им же украшен росписями, среди которых наиболее знамениты фрески зала Гигантов и зала Психеи с изображениями вакхических пиров. Насколько Мантенья благородно сдержан, настолько Романо роскошен и преисполнен патетики. Пространственные эффекты его фресок способны довести до головокружения, а чувственные сюжеты привести в восторг даже монаха. Сам дворец частично перестроен из бывших конюшен, об этом напоминает и один из залов — зал Лошадей, украшенный фресковыми портретами любимых рысаков маркиза Федерико II.

И это далеко не все, что есть в Мантуе. Великий Леон Баттиста Альберти построил здесь два храма, сохранились и открыты для посещения дома Мантеньи и Джулио Романо, и многое другое — по городу надлежит бродить не спеша, нужен по меньшей мере длинный летний день с раннего утра до позднего вечера.

Екатерина Алленова

Пестумские валуны

Где: Пестум / Капаччо, Кампанья
Что: Дорические храмы VI–V веков до н. э.
Время работы: археологическая зона открыта зимой с 08:30 до 16:30, летом с 08:30 до 19:30 (точное расписание зависит от конкретного месяца, и его надлежит изучать на сайте Пестума). Археологический музей открыт ежедневно с 08:30 до 18:50 (выходные — первый и третий понедельник каждого месяца, 1 января, 1 мая и 25 декабря). Комплексный билет в музей и археологическую зону стоит €9, скидка 50% посетителям от 18 до 25 лет, те, кому еще не исполнилось 18, могут любоваться античностью бесплатно

Как добраться: из Неаполя на автомобиле около 50 км по шоссе A3 до городка Баттипалья, далее около 40 км по шоссе SS 18. На поезде с Центрального вокзала Неаполя до станции Пестум около полутора часов, от станции 1 км пешком, на местном автобусе или такси

NB: По дороге из Неаполя можно заехать в Помпеи. Но можно и не заезжать: конечно, место культовое для арт-туриста, однако вгоняет в депрессию, особенно гипсовые фигуры погибших помпеянцев. К тому же на Помпеи, как и на Пестум, нужен по крайней мере один полный день

Говорят, что три пестумских храма — лучше всего сохранившиеся образцы греческой храмовой архитектуры. Но главное в Пестуме — не сохранность, а атмосфера: это, вероятно, самые романтичные античные руины в мире. Афинский Акрополь впечатляет своей возвышенностью (и в прямом, и в переносном смысле), римские форумы — патетикой, развалины римских колоний на Ближнем Востоке (Пальмира, Баальбек) — масштабом. Но нигде нет такой гармонии, как в Пестуме. Собственно, это именно то, что сентименталисты и романтики с XVIII века и до наших дней любят в руинах — идеальные места уединения и покоя, меланхоличного самопогружения, размышления о тщете жизни, созерцания красоты и силы природы, способной поглотить даже такие могучие постройки…

Кстати, еще одна необычность (она же привлекательность) пестумских храмов — это как раз их могучесть: толстенные колонны приземистых пропорций, коих не встретишь ни в одном другом античном храме. Издали кажется, что это вовсе не храмы, а какие-то валуны.

Пестум был греческой провинцией, частью так называемой Великой Греции. Соответственно, храмы хоть и находятся на территории Италии, но построены греческими мастерами. Если к этому прибавить, что до Пестума в свое время добраться было нелегко, то становится понятно, почему эти замечательные постройки никак не повлияли на итальянскую классическую архитектуру: про пестумские храмы просто не знали, а те, кто знал, замечали лишь их неклассичную неказистость. В общем, не образцы для подражания. Пестум открыли лишь во второй половине XVIII века, когда туда прибыли первые арт-путешественники и опубликовали свои первые увражи. К тому времени римская классика всем уже поднадоела — открытие пестумских курьезов пришлось как нельзя кстати.

То было время, когда европейскую арт-сцену раздирал спор о Риме и Греции — чья художественная традиция более совершенна и превосходит другую. Апологетом Рима был, ясное дело, Джованни Баттиста Пиранези — фанатик (до занудства) руин и архитектор-фантаст. Хотя «греческая партия» постепенно перетянула на свою сторону практически все влиятельных арт-людей того времени, Пиранези держался до последнего. Но и он не выдержал и в 1777 году отправился в Пестум, сделал кучу рисунков и издал альбом гравюр, тем самым признав свое поражение. С тех пор Пестум входит в обязательную программу итальянского путешествия архитекторов, но вот художники сюда доезжают редко. Между тем, если архитектор будет оценивать те самые пропорции и измерять толщину колонн, то художник, по идее, должен впечатлиться как раз романтической атмосферой пестумских руин.

После посещения памятника можно зайти в придорожное кафе с видом на руины: в таком антураже отлично идет местное белое вино.

Николай Молок

У Гроба Господня

Где: Борго Сансеполькро, Тоскана
Что: Городской музей в палаццо Комунале
Кто: Пьеро делла Франческа
Время работы: 15 июня — 15 сентября, 10:00 – 13:30, 14:30 – 19:00, 16 сентября — 14 июня, 10:00 – 13:00, 14:30 – 18:00. Вход €8, льготы посетителям от 10 до 18, от 19 до 25 и старше 65 лет, дети до 10 лет бесплатно

Как добраться: из Флоренции до Ареццо на поезде 1,5 часа, далее из Ареццо до Сансеполькро на автобусе 1,5 часа. На автомобиле из Флоренции 113 км на юго-восток, сначала по платной дороге А1 через Ареццо, затем по Strada State 73. Из Римини 90 км на юго-запад

NB: Из всей туристической инфраструктуры в Сансеполькро имеется только туристический офис, а во всем остальном город совершенно равнодушен к простым человеческим потребностям пилигрима. Сиеста — четыре часа полного штиля, повсеместно закрытых дверей и на весь город только одна работающая таверна (адрес — Via Luca Pacioli, 50), где перед тем, как залечь в послеобеденную спячку, перекусывают местные лавочники. Персонал таверны не говорит ни на одном языке, кроме родного, но на все фразы с вопросительной интонацией нужно ответствовать уверенным Si! — тогда этот обед будет если не лучшим, то самым обильным в вашей жизни.

Крошечному городку Борго Сансеполькро на границе Умбрии и Тосканы повезло больше, чем Лондону и Парижу вместе взятым — в маленьком городском музее хранится целых четыре работы нежнейшего и редчайшего Пьеро делла Франческа. И каждая их этих работ — хрестоматийный шедевр.

Борго Сансеполькро (в переводе — поселок Святого Гроба) основан в 1000 году паломниками Арканусом и Эгидиусом, построившими на берегу Тибра часовню в память о посещении Гроба Господня. Именно в этом сонном и до невозможности провинциальном местечке то ли в 1415-м, то ли 1420 году в семействе торговца кожами родился один из величайших мастеров Возрождения Пьеро делла Франческа. Жителям Сансеполькро повезло сохранить четыре работы маэстро — фреску «Воскресение Христа», алтарный полиптих «Мадонна делла Мизерикордиа» и два фрагмента фресок с изображениями прекрасных юношей святого Юлиана и святого Людовика Тулузского, по поводу которых до сих пор спорят, принадлежат ли они божественной кисти самого Пьеро или его учеников. «Он умел изображать людей в манере нежной и новой, ордер колонн божественно соразмерным, а портреты, даже изображающие людей древности, очень живыми», — рассыпался в комплиментах Пьеро делла Франческа главный пиарщик итальянского Возрождения Джорджо Вазари. Историки искусства добавили к этому восторженному списку и другие заслуги и открытия Пьеро — перспективу, прозрачные цветные тени, по-разному отражающиеся от различных поверхностей свет и цветовые рефлексы, которые через 500 лет заново откроют импрессионисты. Впрочем, современники и даже потомки как-то не ценили живописца делла Франческа, а посему число утраченных работ мастера превышает его оставшиеся в живых произведения. Больше повезло Пьеро как «лучшему геометру своего времени» — его трактаты «О перспективе в живописи» и «Книжечка о пяти правильных телах» на протяжении нескольких веков входили в список обязательной литературы начинающих математиков и живописцев.

Пьеро делла Франческа умудрился поработать почти при всех дворах Тосканы, но каждый раз возвращался в спокойную провинциальность родного города, где не только выполнял многочисленные заказы, но и занимал должность городского советника. После освобождения Сансеполькро от флорентийского ига в 1456 году жители пожелали украсить зал собраний палаццо Комунале (по-нашему горсовета) фреской, символизирующей возрождение свободного отныне города. Пьеро делла Франческа сделал все в лучшем виде, изобразив восстающего из гроба Христа — хранителя города и всей долины Тибра, а также, как бы мы выразились сегодня, восстановителя идентичности и гордости Сансеполькро. Впрочем, подробности истории с написанием образа позабылись, зато выразительным осталось плоское лицо Христа, как будто срисованное с какого-то местного крестьянина.

В соседнем зале — самое раннее дошедшее до нас произведение делла Франческа, алтарный полиптих «Мадонна делла Мизерикордиа», заказанный в июне 1445 года Братством милосердия Борго Сансеполькро. Сохранился контракт на скромную в исторической перспективе сумму в 150 флоринов, за которые художник не только должен был в течение трех лет собственноручно исполнить живопись алтаря, сделать деревянную раму и позолотить ее, но и использовать материалы наилучшего качества, а после окончания работы в течение десяти лет следить за состоянием алтаря и осуществлять ремонтные работы. Известно также, что Пьеро, сколько мог, отлынивал от исполнения заказа и не окончил работу не то что за оговоренные три года, но даже за пятнадцать лет: правители Феррары, Римини, Урбино платили лучше братьев милосердия. Одним из коленопреклоненных персонажей был гуманист Джованни Баччи, а ближе всех к Мадонне художник изобразил себя — безбородого юношу, который задумчиво созерцает отрешенный лик Мадонны.

Мария Кравцова

Ренессанс на курорте

Где: Римини, Эмилия-Романья
Кто: римские императоры, герцоги Малатеста, Леон Баттиста Альберти, Пьеро делла Франческа
Что: мост императора Тиберия, арка императора Августа, кафедральный собор (Темпьо Малатестиано)

Как добраться: из Москвы чартерным авиарейсом, такси из аэропорта Федерико Феллини до центра города стоит €22, дорога занимает минут пятнадцать, городской автобус № 9 оттуда же идет минут на десять дольше и стоит €1,8

NB: в Римини много русских и украинских туристов, и рестораны часто предоставляют комичные меню на русском языке. Обычно в таких ресторанах еда ниже среднего итальянского уровня. Если вам вдруг захочется кулинарной аутентичности, можно отправиться в таверну I Tre Mori неподалеку от арки императора Августа (via XX Settembre, 11, работает до 2 часов ночи), но места там лучше бронировать заранее

Римини — один из самых популярных у российских туристов итальянских городов, но с искусством он ассоциируется как-то неважно. Это курорт с множеством отелей, предоставляющих кучу житейских радостей, это место для шопинга — сюда до сих пор, как и в девяностые годы, летят дешевыми чартерными рейсами «челноки» и увозят огромные баулы со шмотками, из-за чего в крошечном аэропорту имени Федерико Феллини вечные очереди. Здесь в стиле dolce far niente загорают и пьют коктейли на многолюдных пляжах вдоль Адриатического моря, под сенью пиний, на песке с ракушками, наглядно иллюстрирующими искусствоведческий термин «рококо».

Словом, это вроде бы совсем не тот город в Италии, куда едут специально «за искусством». А между тем он способен подарить массу неожиданных художественных впечатлений. Во-первых, как и все старые итальянские города (а история Римини насчитывает более двух с половиной тысячелетий), он имеет centro storico — исторический центр, то, что обычно называется «старый город», с непременным средневековым палаццо и замком герцогов Малатеста (где можно обнаружить непредсказуемые выставки, например, выставку русской иконописи), правивших городом с XIII до середины XVI века (история Джанчотто Малатесты, убившего свою жену Франческу и своего брата Паоло, которых он застал во время прелюбодеяния, зафиксирована в «Божественной комедии» Данте и впоследствии вдохновляла художников, поэтов и композиторов, среди которых были Энгр, д’Аннунцио, Чайковский и Рахманинов). А centro storico в любом городе с многовековой историей — это, как известно, лучшее место для романтических прогулок и вдохновения. Во-вторых, границы этого старого города маркируют два античных памятника. Это перекинутый через реку Мареккья мост императора Тиберия, в полной мере позволяющий оценить красоту инженерной мысли древних римлян (по нему как ни в чем не бывало ездят автомобили). К мосту прилагается парк, где резвятся в вольерах кролики и растут увитые плющом деревья, кажущиеся ровесниками Тиберия. В другой парк ведет триумфальная арка императора Августа, самая древняя римская арка в Италии, правда, перекореженная в эпоху Средневековья, когда она получила кирпичный аттик с бойницами в виде ласточкиных хвостов, навязчиво напоминающих русским туристам завершения стен московского Кремля. Променад по corso d’Augusto, соединяющей эти архитектурные достопримечательности,— одно из главных удовольствий Римини.

В-третьих, в самом сердце старого города скрывается шедевр Альберти — храм герцогов Малатеста Темпьо Малатестиано, служивший герцогскому семейству усыпальницей. Альберти перестроил готическую церковь Сан-Франческо, облачив ее в новый инкрустированный мраморный «футляр» и использовав на фасаде мотив античной триумфальной арки, а для боковых стен, расчлененных нишами с саркофагами, взяв за образец аркаду мавзолея короля остготов Теодориха (начало VI века) в близлежащей Равенне. Темпьо Малатестиано — знаменитейший архитектурный памятник кватроченто, действительно знаменующий собой возрождение античных традиций (мраморный фасад храма входит во все учебники по истории архитектуры. Кстати, мрамор для строительства, по герцогскому приказу, сдирали с византийских базилик той же Равенны). О нем даже Вазари писал: «Затем, отправившись в Римини к синьору Сиджизмондо Малатеста, он [Альберти] сделал для него модель церкви Сан-Франческо, в частности модель фасада, который был выполнен в мраморе, а также боковой фасад, обращенный на юг, с огромными арками и гробницами для прославленных мужей этого города. В общем выполнил эту постройку так, что в отношении прочности она является одним из самых знаменитых храмов Италии. Внутри она имеет шесть прекраснейших капелл, из коих одна, посвященная св. Иерониму, весьма разукрашена, ибо в ней хранится множество реликвий, привезенных из Иерусалима. Там же находятся гробницы названного синьора Сиджизмондо и его супруги, весьма богато исполненные в мраморе в 1450 году; на одной из них — портрет этого синьора, а в другой части этой постройки — портрет Леон-Баттисты».

Вазари ошибся в числе капелл, их не шесть, а семь. Одну из них расписал Пьеро делла Франческа, изобразив Сиджизмондо Малатесту, поклоняющегося своему патрону, Святому Сигизмунду. Молитвенное предстоящие хозяина сторожат две его собаки, черная и белая, а над ними в медальоне — изображение герцогского замка. Фреска Пьеро — единственная в этом храме, причудливо изукрашенном скульптурой (созданием скульптурного убранства руководили веронец Андреа де Пасти и Агостино ди Дуччо, ученик Донателло). Посему это еще и целый скульптурный музей, где в каждой капелле можно провести немало времени, рассматривая зодиакальные фигуры, сивилл, пророков, ангелов, путти, слонов (эмблема рода Малатеста), разные аллегорические фигуры вроде Риторики, Грамматики и Философии и даже олимпийских богов.

Вдобавок, одно из важных достоинств этого замечательного города — он служит базой для дальнейших путешествий. Из ближайших к нему итальянских радостей (менее часа пути общественным транспортом) — Равенна, Пезаро, Градара (с тем самым замком и той самой комнатой, где Малатеста расправился с Франческой да Римини и Паоло), несколько дальше  Урбино, родной город Рафаэля, сохранивший, как в капсуле времени, свой ренессансный облик (добираться туда надлежит на автобусе из Пезаро), и всего сорок минут на поезде до Болоньи, одного из главных итальянских транспортных узлов, откуда во многие города ведут кратчайшие пути.

Екатерина Алленова

Рим под Москвой

Где: Московская область, округ Подольск, усадьба Дубровицы
Что: церковь Знамения Пресвятой Богородицы
Время работы: 11:00 – 17:00, кроме больших церковных праздников

Как добраться: из Москвы с Курского вокзала пригородным электропоездом до станции Подольск, далее автобусом № 65 до поселка Дубровицы. На автомобиле из центра Москвы на юг по Варшавскому и Симферопольскому шоссе до Подольска около 48 км, затем 3,5 км на запад

NB: Рядом с церковью расположен барский дом, сердцем которого является гербовый зал. Гербы рода Дмитриевых-Мамоновых перемежаются с таинственным гербом, на золотом щите которого располагается покрытый синими цветочками куст акации Хирама — символ бессмертия масонства. Предположительно это герб созданной в 1814 году Матвеем Дмитриевым-Мамонтовым и будущим декабристом Михаилом Орловым таинственной масонской организации «Орден русских рыцарей», видевшей свою цель в ограничении царской власти

Церковь Знамения Пресвятой Богородицы в усадьбе Дубровицы — кусочек Италии, занесенный подобно вагончику девочки Элли из сказки «Волшебник из страны Оз» волшебным ураганом на унылую Среднерусскую возвышенность. Здесь не хватает шума итальянского города, рынка или площади, царит меланхоличная атмосфера безвременья, а местные жители любят поговорить о том, что усадьба является зоной паранормальной активности и просто кишит привидениями. По вечерам вокруг церкви совершают променады ее строитель, страшный «дядька Петра» Борис Голицын (1651–1714), недолго владевший усадьбой в XVIII веке князь Григорий Потемкин (1739–1791), его любовница императрица Екатерина II (1729–1796), выкупившая усадьбу в подарок молоденькому фавориту Александру Дмитриеву-Мамонову (1758–1803). А по анфиладам усадьбы шляется самый одиозный владелец Дубровиц умалишенный масон Матвей Дмитриев-Мамонов (1790–1863).

Ну а если серьезно, построенная в стиле барокко церковь Знамения — один из первых символов нового времени в России. Заказчиком строительства был князь Борис Алексеевич Голицын, «дядька»-воспитатель царя Петра I. Хотя льстивый современник писал, что князь «единственным увеселением почитал посещение храмов Господних», Голицын был явно не чужд европейским вкусам, водил знакомства с жившими в Москве иностранцами. В частности, знакомый с Голицыным секретарь австрийского посольства Иоганн Георг Корб замечал, что князь «очень усердный ревнитель русской веры, склонил многих иностранцев, прибывших в Россию, повторить крещение и по этой причине заслужил у простого народа название Иоанна Крестителя». А князь Борис Куракин добавлял, что Голицын был не чужд пьянству и садистским забавам. Постройке храма предшествовала интрига, в результате которой в 1689 году Голицын, заступившийся за двоюродного брата Василия, фаворита царевны Софьи, был по приказу Петра I «удален в деревню» — в свою вотчину Дубровицы. Но все же ловкому князю Бориске удалось вернуть доверие царя, и, вероятно, в ознаменование этого события в 1690 году он заложил церковь в честь символизирующей примирение новгородской иконы Знамения Пресвятой Богородицы. Построенную западными мастерами в 1699 году церковь освятили только в 1704 году, после смерти консервативного главы православной церкви патриарха Адриана (1639–1700), традиционно негативно относившегося к католическим соседям. Считается, что патриарха больше всего смущала необычная для русский церквей форма купола дубровицкого храма — увенчавшая башню царская корона могла восприниматься им как символ установления царской власти над церковью.

Главная и до сих пор неразгаданная тайна церкви Знамения — откуда пришли построившие ее мастера. Уже через несколько десятков лет после окончания строительства никто не мог точно сказать, были ли ее строители ремесленниками из Германии, итальянцами, шведами или поляками. Иностранные мастера построили из местного белого камня вытянутый по вертикали храм, в плане представляющий собой равноконечный крест с закругленными лопастями. Все в этой церкви было необычно для русского глаза. Увенчанные коринфскими капителями полуколонны фасада, волюты и обвивающие фасад гирлянды цветов и плодов. Похожие на лепестки цветка ажурные лестницы украшались нетипичной для России круглой скульптурой святителей — Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Иностранные мастера делали, как умели, причем явно не вникая в тонкости православной иконографии. Так в скульптурном убранстве церкви появилась заимствованная из католической иконографии сцена «Восстания из гроба», а Дева в «Короновании Богоматери» приобрела черты прелестной итальянской Мадонны, сложившей тонкие руки в нетипичном для православия молитвенном жесте. А на одной из икон резного позолоченного иконостаса можно увидеть и вовсе немыслимое для Руси — апостолов Петра и Павла, предстающих на фоне площади Святого Петра в Риме.

Мария Кравцова