 Соитиро Фукутакэ: «Искусство — оружие эффективнее любых медиа»Визионер о созданной им на островах Внутреннего Японского моря арт-утопии. |  Сьюзен Лейси: «Индивидуализм становится все более явным и ощутимо тормозит социальные изменения»Американская художница о феминистском движении 1970-х. |
 Хелен Джюри: «Арт-терапевт не должен забывать, что он работает с уязвимыми людьми»Арт-терапевт из Великобритании рассказывает, что можно вылечить с помощью искусства. |  Даниэль Бирнбаум: «Было бы идиотизмом ожидать, что любовь к новому искусству возникнет мгновенно»Куратор с мировым именем о VR, 1-й Московской биеннале и о том, как быть современным. |
 Дженнифер Аллора: «Шелковые цветы вредят планете еще больше, чем пластиковые»Дженнифер Аллора — о политике, критике и влиянии искусства на окружающую среду. |  Кит Макгенри: «Наши действия побуждают к социальным переменам»Один из основателей движения «Еда вместо бомб» о том, как из студента арт-колледжа превратиться в политического активиста. |
 Илья Долгов: «Я отказываюсь рефлексировать паузу между явлением и языком»О проблемах коммуникации с экосистемами и отдельными растениями. |  Мария Крамар: «Мне интересны параллельные и не очень уживающиеся с прогрессом идеи»Cокуратор выставки «Время, вперед!» о тревожности аудитории и будущем кураторства. |
 Миха Гросс: «Сегодня в Германии дают Баухаус на экспорт»Приключения архитектурной школы Баухауса в Тель-Авиве. |  Дмитрий Аске: «Уличное искусство и не должно быть полностью легальным»Как художники «уличной волны» изменили наше представление о стрит-арте. |
 Элена Криппа: «У меня была задача объяснить, из чего выросла Лондонская школа»Куратор галереи Тейт о Фрэнсисе Бэконе, Люсьене Фрейде и других «лондонцах». |  Франческо Манакорда: «Нет такой публики, которая не была бы готова проявить инициативу»Художественный директор фонда V-A-C о московской публике и Венецианской биеннале |
