Искусство против стресса
Пандемия коронавируса вынудила культурные институции перейти в режим непрерывного производства образовательной и развлекательной продукции. Встречаются среди этих материалов и проекты, призванные поддержать тех, кто испытывает психологические трудности, будучи запертым в четырех стенах. Несмотря на то, что арт-терапию нельзя назвать новым изобретением, она по сей день окружена множеством стереотипов. Что искусство может рассказать о человеке? Должен ли арт-терапевт быть художником? А пациент? Чем арт-терапевты занимаются в музеях и зачем это нужно? «Артгид» изучил историю вопроса.
Эдвард Мунк. Меланхолия. 1892. Холст, масло. Фрагмент. Национальная галерея, Осло
«Арт-терапия позволяет исследовать ваши чувства, воспоминания и желания при помощи искусства, — считает Стивен Легари, первый штатный арт-терапевт Монреальского музея изящных искусств. — Я не пытаюсь бросить вам вызов и объяснить, как нужно создавать искусство. Я хочу, чтобы вы стали более честными в отношениях с самим собой и хотя бы на миг ощутили себя творческим человеком. Я хочу знать, какие мысли зародились у вас в голове, когда вы работали над своим произведением, какие ассоциации оно вызвало. Иногда клиенты говорят мне: “Да я вообще ни о чем не думал”, — и, поверьте, это настоящий праздник для тех, кто живет с серьезным психиатрическим диагнозом».
С каждым годом психотерапевтические практики, основанные на взаимодействии с искусством, все активнее интегрируются в музейную жизнь. Благодаря им появляется новый подход к работе с социально исключенными группами посетителей — людьми с ментальными и физическими особенностями, мигрантами или бездомными. Часто они не могут посещать музеи, и им сложно почувствовать себя в безопасности где бы то ни было. На протяжении всей жизни они сталкиваются с дискриминацией и отсутствием возможностей для самореализации. Выступая в роли социального института, музей создает безопасную, не стигматизирующую среду, которая, в отличие от больницы, не навешивает на посетителя клеймо пациента.
Одним из первых специалистов, взглянувших на искусство с точки зрения психотерапевтической практики, был Адриан Хилл — британский писатель и живописец, мировоззрение которого сформировалось в период его службы художником на Западном фронте в Первую мировую войну. Поворотным моментом в его биографии стал 1938 год, когда Хилл проходил лечение от туберкулеза в санатории Мидхарст, спасаясь от мрачных мыслей с помощью рисования. Художник заметил, что занятия творчеством не только позволяют отвлечься от гнетущих жизненных обстоятельств, но и немало способствуют выздоровлению. Свои идеи он изложил в известной книге «Искусство против болезней». Впоследствии его наработки были дополнены Эдвардом Адамсоном — еще одним британским художником, который рискнул привлечь к творчеству «тяжелых пациентов», годами живущих в психиатрической клинике. Как сторонник идеи невмешательства Адамсон отказался от интерпретации их произведений. Ключевой задачей арт-терапевта он считал организацию безопасной творческой среды. Со временем ему удалось собрать одну из самых больших в мире коллекций произведений искусства, созданных людьми с психическими расстройствами.
Изначально арт-терапия основывалась на идеях, разработанных в рамках психоанализа, однако со временем отпочковалась от него, значительно расширив свою концептуальную базу. Сегодня она существует на пересечении искусства, психологии и педагогики, вбирая в себя разработки сразу нескольких смежных дисциплин. Правда, далеко не все специалисты готовы признать ее самостоятельным направлением, утверждая, что это лишь один из вспомогательных инструментов в работе с пациентами. В российском контексте арт-терапия и вовсе ассоциируется скорее с развлекательными практиками — медитативными раскрасками и уроками рисования, сопряженными с сомнительного рода тренингами личностного роста. В действительности же арт-терапия имеет дело с довольно широким кругом проблем: помогает справиться с зависимостями, пережить потерю или преодолеть разные виды психических расстройств.
В основу арт-терапии положено преимущество визуального сообщения перед вербальным. Гнев, страх, грусть далеко не всегда могут быть выражены словами. Визуальный образ, напротив, побуждает к изучению эмоциональных реакций и позволяет сконструировать новый тип отношений внутри пришедшей на терапию группы. К тому же считается, что занятия творчеством сами по себе помогают уменьшить стресс и научиться лучше понимать себя. Одно из самых простых упражнений, к которому можно прибегнуть даже в домашних условиях, — рисование негативных ощущений. Как утверждают специалисты, перенесенный на бумагу образ того, что вас мучает или раздражает, теряет силу. Хотя на самом деле во время работы с клиентом терапевт может задействовать сразу несколько медиумов — не только привычное всем рисование, но и перформанс, танец, фотографию или видео.
Одно из главных заблуждений относительно арт-терапии связано с вопросом о том, должен ли терапевт быть художником или искусствоведом. В интервью «Артгиду» арт-терапевт из Великобритании Хелен Джюри сказала, что «искусствоведческая степень для этого, конечно, не нужна, но нужно быть практикующим художником», иначе терапевт не поймет, как клиент взаимодействует с тем или иным художественным материалом.
«Я предпочитаю рассматривать процесс создания произведения искусства как один из способов общения с людьми. Особенно с теми, кому трудно сформулировать, что они на самом деле чувствуют, — считает арт-терапевт Кара Левитт. — Искусство может стать отличным выходом для женщин, которые привыкли молча проглатывать обиды, или, например, для трудных подростков, пытающихся справиться с гневом. Нарисовать то, что тебя беспокоит, всегда проще, чем разболтать все свои секреты, лежа на кушетке в медицинском кабинете. Когда мои клиенты работают над своими произведениями, они чувствуют себя более свободно и могут открыто рассказать о своих проблемах».
Сегодня арт-терапия включена в программы крупнейших музеев мира, среди которых Музей современного искусства в Нью-Йорке и Тейт Британ в Лондоне. Этому опыту посвящена вышедшая в начале 2020 года книга Art Therapy In Museums & Galleries, одним из составителей которой выступила Али Коулз, арт-терапевт из Лондона. «Я ориентировалась на собственный опыт посещения музеев. Нередко я замечала, что не могу разобраться, почему та или иная выставка привлекла меня? Что эта информация сообщает обо мне? Сейчас я работаю в Национальной службе здравоохранения и веду психотерапевтические группы в музеях. Мы используем экспонаты как один из инструментов, подталкивающих нас к изучению себя», — рассказывает она.
Собранная Коулз книга стала первой в истории полноценной монографией, исследующей потенциал музейных и галерейных пространств с точки зрения психотерапевтической практики. Несмотря на разногласия в трактовке — считать ли арт-терапию самостоятельной методикой или одним из психотерапевтических инструментов, — все высказавшиеся в книге эксперты сходятся в одном: арт-терапия открывает новые возможности для музеев, стремящихся быть инклюзивными и консолидировать вокруг себя местные сообщества.
