Заседание.doc

Евгений Автушенко: Этот проект направлен на создание в малых и средних городах России инновационных культурных центров, которые должны стать местом встреч и общения детей, молодежи и других категорий населения, а также площадкой для обеспечения культурного обмена внутри города и региона страны. Проект рассчитан на 2012–2013 годы с завершением в 2015 году. В течение 2012–2013 годов были профинансированы мероприятия по проектированию. В двух регионах — в Свердловской области, в городе Первоуральск и в Приморском крае, на острове Русский — они закончены. В Калуге проектирование — в стадии завершения... На программу в общей сложности выделено... зарезервировано финансирование в размере двух миллиардов рублей, из которых на данный момент в трех регионах находятся в совокупности 500 миллионов рублей, а выделение остальных средств предусматривается в 2014–2015 году — по 250 миллионов рублей на каждый регион в рамках межбюджетных трансферов. Все конкурсные процедуры по строительству и проектированию проводятся регионами, Министерство культуры только осуществляет надзор за сроками выполнения и самим концептом проекта. Во Владивостоке над проектом здания работало архитектурное бюро SPEECH. Здание будет построено рядом с кампусом Дальневосточного федерального университета и станет местом притяжения и возможностью для реализации студенческого сообщества. Потенциал проекта во Владивостоке — один из самых высоких, он будет одним из самых востребованных. В Калуге — я вам показываю проект бюро Wowhause, хотя аналогию этого проекта, фактически такое же воплощение сейчас делает другой проектировщик. В Первоуральске землю (под Дом новой культуры. — «Артгид») — место рядом с дамбой и водой является исторически сложившимся местом отдыха жителей — предоставил Первоуруальский трубный завод, а архитектурный проект Министерству культуры безвозмездно предоставил архитектор Борис Бернаскони.

Владимир Мединский (удивленно): И этот проект принят?

Евгений Автушенко: Этот проект принят.

Владимир Мединский: То есть это можно построить?

Евгений Автушенко: Его уже строят, Владимир Ростиславович.

Евгений Автушенко: Ценности инновационного культурного центра (зачитывает с экрана текст презентации) — это актуальность, доступность, адресность, интерактивность, преемственность, инновационность, междисциплинарность, комфорт и безопасность... На самом деле есть проект концепции, который был разработан с учетом пожеланий рабочей группы и непосредственно находится у вас в раздаточных материалах. Основная цель проекта — создать ядро инновационного культурного центра, который должен стать не только интересным инфоструктурным проектом, но и хорошо оснащенным и современным объектом. Центр должен стать точной притяжения для людей в регионах. Этот проект дает людям возможность не уезжать в Москву, Санкт-Петербург или другие большие города. Впоследствии, если этот эксперимент даст положительные результаты, учитывая, что аналогов подобных учреждений в Российской Федерации пока не существует, появится возможность развивать подобные учреждения в других регионах, используя механизмы частно-государственного партнерства и спонсорские пакеты. В рамках ДНК в 2012–2013 годах были проведены мероприятия, из которых мы извлекли как положительный, так и отрицательный опыт. В каких-то регионах эта инициатива была воспринята населением не совсем положительно, где-то, наоборот, подняла волну активности, и люди стали вовлекаться более активно в общественную жизнь города, района и помогать учреждениям культуры и министерству на местах. И сейчас [перед нами стоит] амбициозная задача — увести людей из интернет-пространства для живого, более качественного общения внутри хорошо оснащенного, с тем же интернетом, помещения для того, чтобы люди продолжали генерировать новые идеи, новые формы. И для этого у нас, как у Министерства культуры, есть возможность привлекать на эти площадки наши подведомственные учреждения по разным направлениям — от литературы до музеев и выставок. Просвещать людей, чтобы не появлялось псевдоучений в различных областях и была возможность найти талантливую молодежь и людей, которые в силу обстоятельств не могли развивать свои способности. Мы хотим их объединить, чтобы использовать впоследствии эти наработки в нашей дальнейшей работе.

Примерное содержание функциональности: в здании предусмотрен трансформер зрительного зала, который может быть использован под театральные, сценические, концертные и даже цирковые постановки, а также универсальный зал, кафе, медиатека, смотровая площадка, студии и творческие лаборатории, в которых можно развивать традиционный потенциал региона, например, в рамках народного творчества и ремесел. Лектории, офисные помещения и возможность использовать общественное пространство вокруг здания. В том же Первоуральске завод предложил выделить еще около трех гектаров земли под парк. Во Владивостоке правительство Приморского края предусмотрело в бюджете края на 2014–2015 год еще дополнительно 500 миллионов рублей на развитие территории кампуса.

Но на данный момент мероприятия по продвижению проекта с рабочим названием ДНК приостановлены по причине того, что мы прорабатывали концепцию. После утверждения концепции и замечаний от членов Общественного совета, мы продолжим заниматься продвижением и формированием фирменного стиля и самого названия «Инновационный культурный центр».

Владимир Мединский: Спасибо. Вопросы. Представляйтесь.

Елена Драпеко: Драпеко, Елена Григорьевна. Я внимательно прочитала...

Владимир Мединский: Вас мы знаем... (Легкая суматоха, вызванная тем, что Мединский не заметил, что Елена Драпеко хочет высказаться, указав на другого желающего.)

Николай Палажченко (из зала): Наверное сначала все-таки [должны высказаться] члены коллегии, а потом вопросы из зала?

Елена Драпеко: Давайте вы сначала.

Николай Палажченко: Палажченко Николай Палыч. У меня к вам такой вопрос. Вот есть замечательный бренд ДНК, он мне очень нравится. Он довольно давно существует, есть Калужская область, Владивосток и Первоуральск — как я понимаю, это рядом с Екатеринбургом...

Евгений Автушенко: Да, все это малые города с населением менее 500 тысяч человек...

Николай Палажченко: Вопрос: насколько другим регионам эта программа интересна? Программа публиковалась, она более или менее известна, есть ли встречный интерес от других регионов?

Евгений Автушенко: Конкретно в Министерство культуры подобной информации не поступало, но из общения с министерствами культуры регионов я понял, что представители смежных областей обращались к ним со словами: «Мы знаем, что у вас есть такой проект, мы хотели бы в него войти, как это сделать?». Им обычно в ответ говорили, что в данный момент речь идет об экспериментальных пилотных проектах и пока такая возможность не рассматривается. Но есть идея формировать инновационные культурные центры в малых городах на уже существующих площадках, например, на базах домов культуры.

Владимир Мединский: Елена Георгиевна...

Елена Драпеко: Я внимательно прочитала справку и хочу узнать, на чьем балансе будет это здание и учреждение, находящееся в этом здании. Будет ли оно на балансе муниципалитета или...

Евгений Автушенко: В конце 2014 — начале 2015 года, после завершения строительства и по согласованию с регионами, будет сформировано штатное расписание этих учреждений и согласованы кандидатуры на должность руководителей. И в дальнейшем мы передаем все это на баланс регионов. То есть со временем центры должны стать региональными учреждениями.

Елена Драпеко: Спасибо. У меня вопрос по проектам. Поскольку у нас резко континентальный климат, сколько будет стоить содержание такого здания?

Евгений Автушенко: Это хороший вопрос. После принятия концепции мы хотим провести изыскания и конкурсную процедуру, которая помогла бы нам полностью сформировать штатную структуру для данного учреждения и понять, какова будет нагрузка по потреблению и по мощности. Мы собираемся использовать энергосберегающие технологии и в дальнейшем создать возможность для формирования доходов из внебюджетных средств, понять, как эффективно использовать здание, чтобы снизить нагрузку на региональные бюджеты.

Елена Драпеко: Простите, пожалуйста, то есть вы начали стоить здание, не зная сколько будет стоить его содержание... (Оживление в зале.)

Евгений Автушенко: Э-э-э…

Елена Драпеко: Я прошу прощения, но вы же сказали, что на сегодняшний день уже идет строительство. Я прочитала концепцию, и у меня есть вопросы по системе управления. Поскольку речь идет о том, чтобы доукомплектовать единые базы, из которых поступать информация туда, то есть система управления будет федеральная.

Евгений Автушенко: Система управления будет основана на одном из подведомственных учреждений министерства культуры.

Владимир Мединский: Будучи реалистами, мы с вами понимаем, что если директор [центра] назначается губернатором, то в конечном итоге будет [работать] правило двух ключей. Ключ региона будет во-о-от такой (широко разводит руки), а ключ Министерства культуры будет золотой, но очень маленький. Мы будем давать методические рекомендации. Первоначально ДНК — и мы это уже предварительно обсуждали — предполагали сектантскую модель: сверху спускаются директивы и все делают то, что им говорят: директоров назначают в Москве, получают поручительства в Москве и представления о прекрасном внедряются исключительно такие же, как в Центре «Гараж» в Москве. Конечно, это вызвало страшное сопротивление в регионах, поэтому пришлось работать более гибко. Но методология остается за нами... Если это будет успешный проект, мы сможем его тиражировать, но для этого сначала надо посмотреть, как это работает.

Елена Драпеко: Владимир Ростиславович, в связи со вчерашним госсоветом и тем, что было принято решение развивать сельские территории, могут ли эти ваши центры быть в свою очередь методическими центрами для свой территории?

Владимир Мединский: Я этот вопрос вчера обсуждал с Ливановым и Нефедовым (Министр образования и науки РФ и министр промышленности и инноваций Нижегородской области. — «Артгид») Мы, наверное, подготовим совместную, за тремя подписями, методическую рекомендацию по созданию подобного рода центров для сельских территорий, но на базе объединения «школа — сельская библиотека». Этот опыт работает в ряде областей, и зачастую это одно строение — школа, библиотека, школа искусств, музыкальная школа, иногда даже сельский музей. Это эффективнее и дешевле в содержании, когда все сконцентрировано вместе и живет одной жизнью — школьник закончил занятия и пошел в изостудию или музыкой заниматься. В этом же здании еще находится, как правило, избирательный участок, поэтому это место под особым прицелом у главы администрации. Да еще там и кино показывают. Подобного рода центры более жизнеспособны, чем проект, в рамках которого мы начнем такие же ДНК, только маленькие, и прочие креативные пространства (посмеивается) строить в каждом селе. Мы с удовольствием приглашаем вас для разработки рекомендации. Надо нам будет создать базовый документ, покажем его Думе.

Голос из зала: В этой концепции (Домов инновационной культуры. — «Артгид») есть некая мистика. Все это вообще подозрительно звучит. То, что мы сейчас услышали (доклад Автушенко. — «Артгид»), еще более подозрительно. Я хочу понять, какую «нетрадиционную пассионарную» энергию молодежи вы хотите реализовать в этих центрах и почему в этом смысле вас не устраивают традиционных центры и нужно создавать некое нетрадиционное пространство, которое канонизирует что-то другое. Судя по первоначальной концепции, стояла задача смены цивилизационного кода россиянина — это прямо так было и написано, — и конечно, до сих пор есть некое недопонимание. Что там будет? Музыка? Там нет места для хора, например.

Владимир Мединский: Можно я отвечу за нашего сотрудника? Все это мне напоминает Лескова: «Что это за тайное общество? Наверняка содомиты». (Смех в зале.) «Почему содомиты? А почему тайное?». Мы действительно после заседания госсовета и после выступления коллеги Бурляева уделили внимание этому вопросу. По сути, сейчас ДНК являет собой форму, а наша совместная с вами задача — наполнить эту форму правильным содержанием. Регионам, конечно, интересно. Они даже не думают о содержании, для них принципиально важно, что они просто так, за бесплатно получили от федерации такой подарок, а уж с содержанием как-нибудь разберемся [полагают регионы].

Голос из зала: Алексей Казаков. А в чем, скажите, пожалуйста, принципиальная разница между многофункциональными культурными центрами и инновационными культурными центрами?

Владимир Мединский: Давайте, Евгений Владимирович, защищайте.

Евгений Автушенко: Принципиальная разница есть. Каждый из трех проектов создан по индивидуальному проекту, уникален по своему внутреннему и внешнему убранству. Мы не говорим, что отказываемся от традиционных культурных ценностей, мы говорим, что знаем, как работают эти ценности, и мы даем возможность людям формировать новое движение, которое будет находиться под контролем того же региона при непосредственном методическом участии федерального учреждения. На самом деле создание инновационных центров даст возможность реализации, поиска, и возможность творить в другом направлении — не в классическом и традиционном, а, используя традиционные ценности, в новых форматах. И для этого создаются новые лаборатории. Мы не можем взять старый ДК, наполнить его новым содержанием, новыми функциями и сказать, что это инновационный культурный центр. Поэтому мы оставляем и ремесла, и хоровое пение — это площадка, на которой каждый может высказаться. Регионы говорят, что к ним в большом количестве не приезжают иностранные специалисты, но и наши не приезжают. Может быть, ДНК станет той площадкой, куда все захотят приехать. Тот же Владивосток стоит на стыке нескольких культур, и эта площадка станет международной, потому что студенческое сообщество университета уже кипит идеями и готово к их реализации при участии профессионального сообщества.

Голос из зала: Константин Ковалев-Лучевский. Можно еще один вопрос? В проектах ДНК в Первоуральске и Калуге сказано, что целью является формирование нового человека. О каком новом человеке вы говорите?

Евгений Автушенко: Вы посмотрели, наверное, предыдущие данные...

Константин Ковалев-Лучевский: Теперь поменяли [нового человека] на старого? (Шум в зале. Ковалев-Лучевский и Автушенко перебивают друг друга.)

Владимр Мединский (громко в микрофон): Это была формула речи старого руководства... Коллеги, мы сильно зашли за график. Я предлагаю провести черту. (Обращаясь к Николаю Бурляеву, который поднялся на сцену и сидит в президиуме с выжидающим видом.) Николай Петрович, если у вас нет возражений...

Николай Бурляев (ехидно): Нет, есть. (Смех в зале.)

Алиса Прудникова: Добрый день. Я могу [выступить] с места. Меня зовут Алиса Прудникова, я курирую программу в Первоуральске. Я хочу обратить ваше внимание на то, что мы сейчас не обсуждаем программу нулевого цикла. На протяжении всего 2013 года мы реализовывали программу, которая готовила местное сообщество к тому, что к 2015 году у него будет такой центр. А наша как кураторов главная функция заключалась в том, чтобы понять запрос местной аудитории — какой именно центр нужен этому городу и этим людям. Была проведена очень серьезная социологическая и проектная работа и уже сформированы команды, которые уже работают, несмотря на то, что поиск финальной концепции инновационных центров все еще продолжается. В частности, в Первоуральске мы уже открыли несколько лабораторий, и в их числе фотолаборатория, в которой работают активисты, готовые связать свою профессиональную жизнь и судьбу с этим проектом. И для этих молодых людей появление такой лаборатории стало очень серьезной причиной не уезжать в Екатеринбург или в Москву, а оставаться жить и работать в Первоуральске. И мне кажется, что это и есть самый главный положительный результат этой программы. Спасибо.

Николай Бурляев (поднявшись на кафедру, тихим голосом): Мне, право, тяжкий труд достался... Меня избрали руководителем рабочей группы Общественного совета, который обсуждает, кроме всего прочего, и инновационные культурные центры. Отрадного в этом только то, что в мою рабочую группу вошли около 20 выдающихся деятелей культуры. Художник, скульпторы, режиссеры, музыканты, телеведущие. Работать было интересно. А теперь к сути вопроса... (Шелестит листками с текстом выступления, продолжает громко.) Проанализировав концепцию инновационных культурных центров, наша рабочая группа пришла к выводу о нецелесообразности, несостоятельности и неполезности данного проекта для культуры и духовной жизни нашего народа. Идея революционной, инновационной, новаторской культуры не нова. Мы это уже проходили. Попытки внедрения новаторской культуры с одновременным скидыванием Пушкина с корабля современности. Само понятие «инновационные культурные центры» — бессмысленно по существу. Слово «инновация» приложимо к науке, технике, но никак не к культуре. Никакой инновационной культуры в природе не существует. Есть понятие культуры, у каждого народа она своя, и она опирается на традиционные ценности. Некогда и некоторые ответственные чиновники Минкультуры на протяжении многих лет подыгрывали инноваторам от культуры. Многомиллионными вложениями в биеннале так называемого актуального искусства, где в инновационных инсталляциях куры гадили на голову Льва Толстого, где лукавые инноваторы заставляли посетителей невольно топтать ногами проецируемые на пол священные евангельские тексты. Страна еще помнит кощунственные выставки с рубкой икон, прибивание гениталий к брусчатке Красной площади, нашествие красных гельмановских человечков на Пермь. Еще совсем недавно Минкультуры поощрило государственной премией инновационную инсталляцию на санкт-петербургском мосту. Экспертные советы Минкультуры щедро поддерживали государственным финансированием инновационную драматургию и театральные постановки, наполненные грязным матом, патологией, пропагандой гомосексуализма, однополой любви среди детей и презрением к России. Тем, кто не в курсе, я очень рекомендую почитать последний номер газеты «Культура», где анализируется все то, о чем я говорю. Ввиду чудовищности приводимых цитат из произведений, поддержанных экспертами Минкультуры, данному выпуску газеты присвоили ярлык 18+! Недавно состав экспертных советов был пересмотрен, но несколько экспертов из старых экспертных советов перекочевали в новые, а это значит, что вирус продолжит свою разрушительную работу и в обновленных организациях. В цивилизованных странах проштрафившиеся люди уходят в отставку... В начале перестройки в эфире радио «Свобода» прозвучало любопытное заявление, цитирую: «Цель перестройки в том, чтобы приблизить русских к западным стандартам в том (внимание!), чтобы произошла мутация русского духа. Нужно русских выбить из традиции». Цитата закончена. Наше государство, не имевшее до сих пор ясной стратегии государственной культурной политики, волей-неволей помогало мутации национального духа. Эти времена заканчиваются, господа. Один из инициаторов проекта инновационных культурных центров Владислав Сурков назвал свое детище «культурой меньшинства». Тема меньшинств не дает покоя демократизаторам культуры, а следовало бы подумать о пока еще не до конца мутировавшем большинстве нашего народа, желающем воспитывать детей в традициях великой русской культуры, созданной великими душами России. Главный попечитель молодых и очень милых разработчиц инновационных культурных центров из Центра медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» Александр Мамут называет свою затею еще более определенно — «трансформация генетического кода». И тогда становится понятно, почему разработчики именуют свой проект «Дома новой культуры» — ДНК. ДНК — это сокровенная генетическая суть человека. В интернете ДНК уже остроумно окрестили «домами низкой культуры». Разработчики ДНК гипнотизируют нас множеством громких, ничего не значащих слов, способных воздействовать лишь на несведущих чиновников или на региональных администраторов, завороженных фактом поддержки этого проекта правительством, Министерством культуры и выделением солидного финансирования в два миллиарда рублей. Инноваторы пишут о некоем, цитата: «ином состоянии культуры. О новом, активном, пассионарном россиянине, агенте перемен». Разработчикам стоило поискать более подходящие слово, не режущее ухо, ведь в России слово «агент» имеет определенную трактовку. Вот вкратце положение о ДНК-центрах. Первое: основная задача ДНК-центра — изменение сознания современного человека. Второе — обретение гражданами новых компетенций для полноценного участия в политических процессах. Третье — соединение активных творческих деятелей в единую федеральную сеть, обеспечение их взаимодействия между собой. Оказывается, инноваторам важна вовсе не культура — в предлагаемой концепции самой культуры нет и следа. Цель проекта — подготовка агентов перемен, перемен политических. Разработчики откровенно признаются, что вовсе не культуру они намерены нести массам, а, цитирую: «Широкую, внекультурную междисциплинарность, создание пространства для возможных инноваций за счет пересечения культуры и других дисциплин, таких как робототехника, материаловедение, программирование». Тогда зачем именовать эти центры центрами культуры? Не правильнее ли назвать их цехом инноваций и робототехники, программирования и так далее?

Владимир Мединский: Николай Петрович, вре-мя!

Николай Бурляев: Нет! На сей раз вы уже не перебьете, потому что это о-о-очень важные вещи!

Владимир Мединский: Вас перебить невозможно.

Николай Бурляев: Совет создан не для того, чтобы вы нас одергивали! Путин его создал, чтобы мы помогали параллельно решать эти проблемы. Итак, я заканчиваю. Один мудрец сказал... А вот еще что. Разработчики (не надо перебивать, я человек заикающийся, собьете — и мне будет трудно собраться) инновационной концепции пишут о том, что их обучают зарубежные специалисты. Молодых лидеров Болотной и Майдана тоже обучают зарубежные специалисты. Чем это заканчивается, известно всем. Один мудрец сказал: поверить иноземному купцу в том, что он хочет вам помочь, — все равно что поверить волку в том, что он хочет помочь вам пасти ваше стадо. А великий поэт Лермонтов писал: «Ну сколько можно тянуться за Европой?». Цитирую: «Пора жить своей самостоятельной жизнью и внести в общечеловеческое свое самобытное, российское». Предлагаемая концепция инновационных культурных центров представляет собой мыльный пузырь, который при внимательном прочтении лопается на глазах. Если отжать содержание брошюры, которую нам дали почитать инноваторы, слить всю воду из витиевато-обманных словес, отбросить пять-шесть невзрачных фото бездарных инсталляций в виде закрученной проволоки, хаотично и криво разбросанных по помещению, и лиц обреченных аборигенов, озадаченных заезжими инноваторами, от концепции не останется ничего. Впрочем, в концепцию вписано много из того, что составляет суть концепции многофункциональных культурных центров, вдумчиво разработанных министерством культуры, принципиально принятой и дополненной рабочей группой общественного совета. В обеих концепциях все те же кино-театральные залы, студии всех видов искусства и так далее. Читайте концепцию. Так стоит ли городить новый инновационно-культурный огород? Не целесообразнее ли, не останавливая начатого процесса, присовокупить эти три центра к планируемым пятидесяти новым многофункциональным культурным центрам? Рабочая группа Общественного совета по развитию многофункциональных культурных центров предлагает: первое — исходя из установок президента страны на создание основ позитивной государственной культурной политики считать основополагающей целью создаваемых многофункциональных культурных центров содействие формированию гармоничной личности патриотов нашей страны на основе традиционных духовно-нравственных ценностей отечественной культуры. Второе: признать несостоятельность формулировки «Инновационный культурный центр». Третье: провести аудит израсходованных бюджетных средств на создание инновационных культурных центров, уже истраченных за год 500 миллионов. [Четвертое]: осуществить строительство намеченных культурных центров в Калуге, Первоуральске и Владивостоке как составную часть единого государственного плана строительства многофункциональных культурных центров с использованием инновационных технологий. Пятое: рассмотреть вопрос об увеличении суммы финансирования каждого планируемого многофункционального культурного центра от 100 миллионов рублей, как сейчас планируется, до 300 миллионов рублей за счет сокращения, возможно, количества первоначально планируемых центров — надо признать, что два миллиарда рублей, запланированных на три ИКЦ — сумма вполне обоснованная и приемлемая для первых трех многофункциональных центров культуры. Шестое: пересмотреть соотношение федерального и регионального софинансирования многофункциональных культурных центров, не 50 на 50, а возможно (это предложение, подумайте) 80 на 20, так как многие регионы являются дотационными, и им не под силу подобное финансовое соучастие в проекте. Количество важно, но и о качестве нельзя забывать. И последнее. Министерство культуры не должно содействовать процессу мутации народного духа на психо-биологическом уровне под вывеской ныне модного понятия «инновация». Благодарю за внимание. (Редкие хлопки из зала.) Еще я хотел бы узнать, на каком этапе… Ответьте мне, глава департамента. Вот у меня два документа: первый — указ Путина о дальнейшем сохранении и развитии российской культуры и создании к 2015 году в малых городах не менее пяти центров культурного развития. И потом еще один указ, от Медведева, изданный через год, где вдруг появляется: «Изыскать внебюджетные трансферы для создания мероприятий по созданию инновационных культурных центров». Кто это решал? У меня все. Спасибо.

Владимир Мединский: Спасибо. Ну, Софья Михайловна, ответьте...

Софья Апфельбаум (с места): Это разные истории, первая история связана с многофункциональными культурными центрами…

Николай Бурляев: Идите сюда [на кафедру], хочется послушать.

Софья Апфельбаум (поднявшись на кафедру): Что касается указа президента, речь идет о пяти многофункциональных культурных центрах. Их количество, действительно, увеличено до пятидесяти, и здесь более подробную справку может дать Григорий Ульянович Пирумов, который реализует этот проект. А что касается инновационныых культурных центров и их нормативной базы, на основе которой мы работаем, я думаю, что Евгений [Автушенко] достаточно четко ее обозначил в начале своего выступления, как поручение председателя правительства Российской Федерации... В дальнейшем было постановление правительства о предоставлении межбюджетных трансферных соглашений со всеми заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и иные документы, которые являются основанием для этой работы.

Владимир Мединский: Григорий Ульянович, что произойдет, если сейчас заморозить программу строительства ДНК, то есть не ДНК, а ИКЦ?

Григорий Пирумов: Прежде всего, Владимир Ростиславович, произойдет потеря уже потраченных реальных средств, потому что многое было спроектировано еще в конце 2012 года. Более того, как вы слышали, в ряде регионов началось непосредственное строительство. Кроме этого, простой переброс денег под другую статью не так прост, как кажется тому, кто не владеет деталями этого процесса.

Владимир Мединский (обращаясь к своему заместителю Елене Миловзоровой): Елена Борисовна, кто методологически занимается наполнением центров?

Елена Миловзорова: В 2013 году это были выбранные кураторы, в настоящее время работы приостановлены.

Алла Манилова: Мы разработали, подписали и направили во все регионы согласованные со всеми департаментами подробные методические рекомендации по насыщению многофункциональных культурных центров. Мы не получили ни одного возражения или свидетельства того, что [в рекомендациях] есть лакуны.

Владимир Мединский: Про смену генетического кода ничего нет?

Алла Манилова: Про смену кода нет, не слышали. Наполнением ДНК, говоря старым языком, мы не занимались.

Владимир Мединский: Григорий Ульянович, вы подтверждаете, что в этом году откроется пять пилотных центров?

Григорий Пирумов: У нас действительно 597-м указом президента от 7 мая поставлена задача открыть не менее пяти. Эта программа несколько раз перепрогнозировалась, в итоге было принято решение на те же самые бюджетные два миллиарда рублей строить не пять, а до пятидесяти центров, с учетом 50-процентного дофинансирования со стороны регионов. Сегодня у нас уже есть 16 региональных проектов, которые уже частично уже сданы в Главгосэкспертизу. Мы планируем выполнить указ по части строительства до конца этого года, то есть открыть до пяти центров, а все остальные будем строить в 2015 году. Мы реализуем четыре типовых проекта от 1300 до 1800 квадратных метров.

Владимир Мединский: Что произойдет, если ввести пропорцию 80 на 20?

Григорий Пирумов: Если ввести такую пропорцию, то мы пропорционально уменьшим количество построек. Сегодня мы имеем в нашей программе два миллиарда рублей, и пока мы обратились за дософинансированием начиная с 2016 года, такое предложение внесено, но пока не принято.

Николай Бурляев: Так эти два миллиарда, они что, не на три вот этих инновационных центра, а на все пятьдесят?

Григорий Пирумов: Как только что Софья Михайловна сказала, вы, возможно, путаете два разных проекта. Есть один проект — строительство трех центров, они большие по площади и не предполагают софинансирование регионов. Есть другая программа, на которую тоже выделили два миллиарда. Совершенно случайно цифры совпали. Эта программа предполагает при 50-процентном софинансировании регионов построить до пятидесяти культурных центров.

Николай Бурляев: На два миллиарда?

Григорий Пирумов: Плюс два миллиарда от регионов, то есть всего будет около четырех миллиардов.

Владимир Мединский: И они будут недорогие в содержании. Я могу пояснить. Изначально предполагалось построить и этих МФКЦ только пять штук, и на пять штук были поделены деньги, по 400 миллионов на один центр. Но на это обратила внимание рабочая группа при администрации президента, я тоже обратил внимание на бездумное механическое выполнение указа, и мы предложили регионам сформулировать, что им нужно. Они сформулировали, что им нужны компактные, современные, интересные, привязанные к месту, дешевые центры, построенные с учетом континентального климата. Мы разработали полностью за счет министерства типовые проекты. Согласовали их. Дальше регион бесплатно берет тот проект, который ему нужен, подвязывает его к месту и строит, опираясь на софинансирование. Мы декларируем 50-процентное софинансирование, но, зная практику работы в наших регионах, могу сказать, что наиболее ушлые регионы умудряются на наши деньги 80% сметы оплатить, кто-то 70%, кто-то может и бизнесменов напрячь. Регионам важно, что они бесплатно получают всеми утвержденный проект, получают методический набор, что им надо делать, получают гарантированных 50 миллионов федеральных средств... Могли ли мы провести такую же ревизию в проекте ДНК (я их по старинке называю)? Отвечу: не могли. Потому что в постановлении правительства было изначально жестко оговорено число, адреса, пароли, явки, всё в деталях. Что мы можем сделать? В чем, я считаю, ваше [Николая Бурляева] предложение заслуживает внимания, — это постараться как-то унифицировать методологически содержание МФКЦ и ДНК, сделать МФКЦ более современными, а ДНК более традиционными. Остановить эту стойку нельзя, нельзя выбросить деньги на ветер в условиях нашего, прямо скажем, небольшого бюджета. Отказаться от двух миллиардов рублей — ну слушайте, нам этого не простят. Некоторые регионы, как Владивосток, уже нашли дополнительные ресурсы. Это большие, масштабные проекты. Это не значит, что там будут одни только инсталляции, перформансы и акционизм, туда приедут и Башмет выступать, и Гергиев выступать, Должно быть разное искусство. Коллеги, я предлагаю...

Алла Манилова: Я хочу сказать, что, составляя методологические рекомендации по содержанию центров, мы стремимся всех бабушек сделать бурановскими, надеть на них платки и исключительно им посвятить эти многофункциональные центры. Нет. Мы предусматриваем возможность создания новых культурных институций гражданского общества, вести проектную деятельность и так далее. Мы хотим создать современные центры. Но многое зависит от позиции региона. Если он не поддержит чудесные гражданские инициативы — их не будет. От того, какие люди будут заниматься этим в регионах, зависит и то, как будут действовать центры.

Елена Драпеко: Я думаю, что истина посередине, и претензии рабочей группы — не к архитектурному решению этих центров, а к концепции деятельности. И по этому поводу можно вести предметный разговор. Если бы мы до сих пор придерживались традиционных ценностей, то ходили бы в кокошниках. И я хочу напомнить всем, что Петр Первый выставил в публичном месте статую Венеры, приставил к ней солдат и заставил горожан ходить и смотреть на голую бабу, да еще и богиню, да еще и чужой религии. Это замечательная история о том, как внедрялись инновации на Руси. Я думаю, что идеологи этой концепции [ДНК] пытаются нас из нашей традиционной дремучести вывести на светлую дорогу современной культуры. Я правильно понимаю? (В зале неодобрительный гул и ироничные призывы раздеваться на Красной площади.) Давайте использовать Государственную думу в качестве площадки, где мы можем обсуждать такие вещи. Никогда истина не лежит в крайностях и радикализме. Давайте найдем середину. Продолжим, во всяком случае, строительство инновационных центров, а дальше, когда построим, будем обсуждать, что будет внутри. (Аплодисменты, которые пытается перекричать Николай Бурляев.)

Николай Бурляев: …Традиционные ценности... Надо помнить, что традиционных ценностей придерживался Андрей Арсеньевич Тарковский, а нынешние инноваторы...

Голос из зала: Но снимал-то Тарковский не на спичечный коробок!

Владимир Мединский: Предлагаю дискуссию закончить.

Алиса Прудникова: Владимир Ростиславович, можно я скажу пару слов? (Поднимается на кафедру.) Я бы хотела ответить на странную риторику предыдущего доклада. Люди, которые работают над проектом ДНК, за все время своей работы не произнесли ни одного материного слова, голых у нас тоже не было замечено. Мы работаем с живыми людьми, с теми, чей основной досуг сегодня заключается в походах в торговый центр. Многие молодые люди из Первоуральска ездят в Екатеринбург не для того, чтобы сходить в театр, а для того, чтобы сходить в «Икею». И именно эти молодые люди являются нашей целевой аудиторией, именно их мы хотим привести к культуре. Я призываю вас не путать форму с ценностями. ДНК и МФКЦ пропагандируют абсолютно традиционные ценности, но формы донесения этих ценностей могут быть разными. Вспомните советское время и музыкальные комедии — форму западного мюзикла, которую заимствовали для того, чтобы пропагандировать советские ценности. И сегодня у ДНК есть очень серьезная поддержка на местах. За год университет и Музей Циолковского в Калуге стали теми опорными точками, которые формируют и создают базу для программ ИКЦ. И они заинтересованы в развитии этого проекта и готовы вкладываться в него, в том числе и своими ресурсами. Сейчас мы должны говорить о строительстве новой культуры, культуры тех людей, которые, наконец, вышли из торговых центров к новым интересам.

Голос из зала: Скажите одним предложением, что такое новая культура в вашем понимании?

Владимир Мединский: Я прошу прощения, но я здесь веду заседание. Елена Борисовна завершает заседание.

Николай Бурляев (обращаясь к Прудниковой): Очень трудно вам поверить, поскольку ваше имя часто упоминается в газете «Культура» в связи со многими нехорошими проектами.

Владимир Мединский: Николай Петрович, пожалуйста, не перебивайте... Мы же вас выслушали... Елена Борисовна...

Елена Миловзорова: Спасибо, Владимир Ростиславович. Во-первых, инновационные центры создаются в малых городах с населением от 50 тысяч до 500 тысяч человек. Это их главная отличительная особенность. Во-вторых, Николай Петрович, в вашем выступлении вы достаточно ярко раскрыли основное положение концепции, которая якобы является концепцией инновационных культурных центров. Мы с вами не однажды об этом говорили, и я еще раз вам повторяю: те постулаты, которые вы проговорили в своем выступлении, не соответствуют проекту концепции ИКТ.

Николай Бурляев: Эта концепция...

Елена Миловзорова: Вы просили вас не перебивать, я прошу не перебивать меня. Вы говорите о тех постулатах, о том проекте концепции, которые были розданы на нашей с вами рабочей группе. На сегодняшний день есть другой проект концепции, и он есть в документах коллегии, который был разработан после того, как мы обсуждали эти вопросы на рабочей группе. Давайте все-таки корректней, и основываться на тех документах, которые являются последними.

Владимир Мединский: Коллеги, поскольку не только либералы, но и патриоты не читают проектные документы, а сразу начинают читать мораль, я хотел бы обратить ваше внимание на проектное решение: принять сообщение за основу, доработать с учетом обсуждения и с учетом стратегии госполитики в области культуры после ее принятия.

Николай Бурляев: Рабочая группа против!

Владимир Мединский: Слушайте... Работайте... Далее: рекомендовать органам исполнительной власти представить самим кандидатуры руководителей ИКЦ, сформировать рабочую группу по ИКЦ с участием представителей региональных министерств культуры. Вот такое решение. Промежуточное. Есть второе предложение, от Николая Петровича — не принимать это решение. Правильно?

Николай Бурляев: Мы, рабочая группа, не принимаем! Принципиально!

Владимир Мединский: Хорошо. Тогда придется нам ставить вопрос на голосование. Я своими голосами воздерживаюсь — воздерживаюсь. Прошу членов коллегии проголосовать, кто за предложенный вариант резолюции?

Николай Бурляев: Кто голосует?!

Владимир Мединский: Кто на сцене, те и голосуют. Раз... два.. восемь. Кто против? Раз... Кто воздержался? Воздержавшихся нет. Принято подавляющим большинством голосов. Хотя концепция, конечно, нуждается в доработке...