Contemporary Istanbul — от котиков до шедевров

Стамбул — город контрастов. С пятизвездочными отелями соседствуют пятизвездочные по масштабу помойки, золото продается на соседнем с живой рыбой прилавке. Моря много, но с набережными сложно. Таксисты с революционной площади Таксим неторопливо возят по городу кругами, пытаясь соответственно накрутить цену. Этажи в отеле располагаются в убывающем порядке — сверху вниз (вход с улицы — на шестом) — из-за невероятного перепада высот возле моря. К стамбульскому конгресс-центру тоже можно подъехать на такси как на нулевой, так и на минус пятый этаж, на котором, собственно, и разместилась восьмая по счету ярмарка Contemporary Istanbul (далее — CIAF).

Ярмарка большая. По-турецки сложная, как базар, — с переходами с этажа на этаж, разными входами, углами и занырами, где демонстрируют видео и некоммерческие программы (основная перекочевала прямехонько с Венской ярмарки). Всего много. Народу тоже много — в день превью в зону перформансов Германа Нитча нельзя было попасть. Половина из почти сотни галерей — турецкие, в основном из Стамбула — другие города здесь старательно отжимают, да и художественной жизни там, по отзывам, не густо. Но и на стендах международных галерей нередко встречаются турецкоподданные: такие галереи основаны выходцами из Турции и стараются показывать «своих среди чужих», а в Стамбуле чувствуют себя как дома. В свою очередь, несколько стамбульских галерей имеют вполне приличную международную конфигурацию: их стенды украшают как работы ближневосточных звезд (типа Ширин Нешат), так и художников, составляющих историю искусства последних десятилетий (среди них есть и Яннис Кунеллис, и наш Илья Кабаков с камерными рисунками).

Погоду на ярмарке однозначно делают несколько европейских галерей с большим количеством важных имен. На стенде галереи Lelong (Париж) — Гюнтер Ферг, Жауме Пленса, Шон Скалли; огромная монохромная работа Антони Тапиеса; скульптура и живопись на бумаге Хоана Миро. Барселонская Senda привезла неизвестные, но очень выразительные фотографии Роберта Мэпплторпа, ранний рисунок Энди Уорхола и яркий квадрат Питера Хелли. (Кстати, в первый же вечер две работы нашего соотечественника Олега Доу были проданы со стенда Senda в одну из крупнейших коллекций — частный музей современного искусства Proje4L, принадлежащий семье Эльгиз.) У Filomena Soares (Лиссабон), одной из ведущих галерей Португалии, можно найти не только известных латиноамериканцев, но и ту же Нешат. Женевская Opera Gallery обеспечила едва ли не весь джентльменский набор уважающего себя ярмарочного торговца: здесь и Роберт Лонго, и Ансельм Райле, и Ральф Касперс, и вездесущий Джулиан Опи, и большой алюминиевый тигр Дэвида Мача. Мой берлинский сосед — галерея Michael Schultz — представил просто бронебойный запас шедевров: здесь и живопись Георга Базелица, Герхарда Рихтера и Отто Пине, и скульптура Тони Крэгга, и модная корейская молодежь. Херст и Мураками равномерно рассеяны по этажам в виде тиражных принтов. Кое-где мелькают красные точки — с работ Яёй Кусамы. Да и продажи тоже идут: в первый же день ушедшими в коллекции объявлены многие серьезные работы. В общем, по моему описанию, выходит полная ярмарочная идиллия. Когда б… не турки.

С местными галереями здесь явный перебор: почти пятьдесят для догоняющей европейский художественный мир страны — слишком много. Злые языки сообщают, что не проходившие по качеству галеристы продавливали свое присутствие дополнительными инвестициями в ярмарку, в результате чего на ней оказались, в общем, все, кто хотел. Поэтому претензия на добротную европейскую ярмарку тонет в море турецкого ширпотреба, который по качеству не уступает московскому «Арт Манежу» в кризисные годы, а в лучших своих проявлениях достигает уровня подземного перехода у ЦДХ. Бесконечные принты с улыбающимися красавицами восточного вида; яркий декоративный орнамент, целиком покрывающий холсты; украшенные ковром из стразов предметы (самые разные); яркая абстрактная разлюли-малина, отсылающая к американской традиции полувековой давности, и, наконец, зверушки, среди которых встречаются совы, олени и, не поверите, котики. В больших, к моему сожалению, количествах. Они встречаются прямо по соседству с яростными монументальными полотнами Джулиана Шнабеля и уменьшенными версиями объектов Роберта Индианы, которые стоят на центральных площадях городов Америки. И надо сказать, здесь — в самой гуще турецкой жизни — все эти котики на своем месте. Ничего не поделаешь, таково местное представление о красоте, исправление которого займет еще не один год, а возможно, и вовсе потерпит крах — есть же, признаемся, такая перспектива и в России, с которой Турция в ряде отношений имеет определенное сходство. Если честно, ярмарке банально не хватает независимого экспертного комитета, в функции которого обычно входит отсев подобной «красоты» еще на этапе подачи заявки.

В ряду такого роскошества и вполне релевантные вещи начинают восприниматься в том же ключе. Понимаешь, насколько естественны в турецком антураже, например, картины Фернандо Ботеро, которые я насчитал аж на четырех стендах.

Конечно, не все местное искусство такого уровня. Чтобы не утомлять перечислением имен художников, достаточно назвать несколько галерей, обладающих стабильно качественным пулом национальных имен: Nev, Art On, Baraz, Artist. Однако их перемежают такие «ярмарки краски», соседство с которыми поневоле заставляет смущаться. Некоторые работы мы решили даже не фотографировать, отнеся их к разряду guilty pleasures.

На этом фоне чрезвычайно выигрышно смотрятся русские галереи, поставленные в фокус ярмарки. Однако в действительности русский пул из семи галерей (четыре из Петербурга, две из Москвы и одна, 16th LINE, из Ростова-на-Дону) загнан в самый удаленный проход, до которого добираются далеко не все из ожидаемых семидесяти тысяч посетителей. В целом русские радуют как качеством искусства, так и концептуальной сдержанностью. Что же касается имен, то здесь представлены хотя и не все ключевые фигуры, но изрядный их список: Эрик Булатов, Ольга Чернышева, Павел Пепперштейн, Виталий Пушницкий, Никита Алексеев, Константин Батынков, Ольга Тобрелутс. Керим Рагимов завершил трехметровый портрет Обамы с семейством из серии «Человеческий проект» аккурат к ярмарке. Как раньше говорили, есть и «обещающая молодежь», и по ним видно: у русского искусства определенно хорошая перспектива. Я бы даже сказал, что стенды кое-кого из наших смотрелись довольно бескомпромиссно по отношению к турецкому зрителю — во имя качества, но в ущерб коммерции. Местные профессионалы, по информации из независимых источников, с завистью обращали свои взоры на экспозиции российских ярмарочных стендов. Правда, за кошельками не тянулись. Хотя, впрочем, своих скромных результатов достигли практически все галереи. Наиболее успешной закономерно оказалась Марина Гисич, приехавшая в Стамбул во второй раз подряд, — после нескольких дней упорных торгов галерист рассталась с работами Виталия Пушницкого и Марины Алексеевой.

Вторая международная ярмарка за год, фокусирующаяся на русских галереях (впереди болонская Arte Fiera 2014 с программой российских и восточноевропейских галерей), определенно сообщает, что, во-первых, мы в тренде, а во-вторых, нам пора перестать комплексовать по поводу качества отечественного искусства, по крайней мере в коммерческом плане. И заботиться о мерах по его международной репрезентации. Во всех странах, куда я ни приезжаю, хотят видеть русское искусство — особенно, когда имеют хотя бы минимальное представление о нем. И это всего лишь, как всегда, вопрос денег, которые официальные организации только обещают тратить на мероприятия, подобные CIAF. Пока же международная репрезентация российского искусства — по-прежнему вопрос личного энтузиазма владельцев галерей.