Десять реконструкций
В последние годы по всему миру прошла волна выставок-реконструкций. Все организаторы подобных проектов отдают дань революционности и новаторству того или иного выставочного события и тем людям, которые их придумали и сделали. «Артгид» вспомнил десять самых впечатляющих выставок-реконструкций последних лет.
Александр Родченко. Рабочий клуб. Реконструкция. 2008. Фрагмент экспозиции в Государственный Третьяковской галерее. Фото: Екатерина Алленова / Артгид
Александр Родченко. Рабочий клуб. 1925.
Реконструкция 2008 года.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Весной 1925 года Александр Родченко прибыл в Париж на Международную выставку современных декоративных и промышленных искусств (Exposition Internationale des Arts Décoratifs et Industriels Modernes) для монтажа интерьера придуманного им Рабочего клуба, предназначенного для отдыха и интеллектуальных занятий советских тружеников заводов и фабрик. Клуб размещался в павильоне СССР, спроектированном Константином Мельниковым, и должен был представлять триумф конструктивистского искусства и идеологию нового пролетарского быта. Он включал библиотеку (книжный стеллаж, стол и стулья), доску объявлений, «Уголок Ленина» (выставку фотографий и текстовых материалов, расположенных на планшетах), складную пропагандистскую установку с трибуной оратора, вращающуюся конструкцию с бумажными рулонами для выпуска стенгазет, шахматный столик с двумя стульями. Все предметы интерьера предусматривали возможность трансформации и могли быть размещены даже в небольшом помещении.
После завершения выставки весь Рабочий клуб был подарен Коммунистической партии Франции, никогда не экспонировался в России и его дальнейшая судьба неизвестна. Но по чертежам Родченко и сохранившимся выставочным фотографиям его неоднократно реконструировали — целиком или частями, а производство шахматного столика по дизайну Родченко даже поставлено на поток — его производит итальянская компания Molinari Interni di Molinari Alberto. Реконструкция, экспонирующаяся в Третьяковской галерее, была выполнена немецкими специалистами для выставки «От плоскости к пространству. Малевич и ранний модернизм», которая прошла в 2008 году в Кунстхалле Баден-Бадена. Затем реконструированный Рабочий клуб был подарен Третьяковке в знак признательности за организацию галереей выставок авангарда в Европе в 2008–2009 годах.
Armory Show — 100: современное искусство и революция.
(The Armory Show at 100: Modern Art and Revolution)
Нью-Йоркское историческое общество, 2013–2014
Открывшаяся в 1913 году в Нью-Йорке, в здании арсенала 69-го пехотного полка, выставка представила американской публике как американских живописцев и скульпторов, так и новейшие течения европейской живописи, в первую очередь фовизм и кубизм. Огромная, в 1250 работ, экспозиция, разумеется, стала причиной массовых возмущений почтенной публики, особенное негодование вызвала «Обнаженная, спускающаяся по лестнице» Марселя Дюшана (но в итоге так и оставшаяся в США). В честь этой выставки названа ярмарка современного искусства и модернизма The Armory Show, ежегодно проходящая весной на двух пирсах в Нью-Йорке.
Организаторы нынешней выставки, однако, собираются не делать реконструкцию, а показать прежде всего историю рождения американского авангарда, стимулом к появлению которого стала выставка Armory Show, на которой демонстрировались работы таких европейских мастеров, как Сезанн, Ван Гог, Матисс, Пикассо, Брак, Малевич, Кандинский, Мунк. Выставка 2013 года призвана представить Armory Show с исторической точки зрения, описать реакцию на событие столетней давности жителей Нью-Йорка и поместить его в контекст того исторического момента. Экспозиция будет дополнена солидным каталогом, содержащим статьи выдающихся историков и искусствоведов.
Уокер Эванс. Американские фотографии.
(Walker Evans. American Photographs).
Музей современного искусства, Нью-Йорк, 2013–2014
Выставка Уокера Эванса «Американские фотографии» открылась в 1938 году и стала первой фотографической экспозицией в истории нью-йоркского Музея современного искусства. На ней было представлено 100 фотографий, сделанных Эвансом по большей части на американском Юге 1930-х, когда он снимал там по заказу Farm Security Administration, правительственной организации, созданной для поддержки фермерских хозяйств в годы Великой депрессии. К выставке была выпущена одноименная книга, но с несколько иным набором фотографий (или с другими вариантами кадрирования экспозиционных снимков), повлиявшая на все последующие поколения американских фотографов и выдержавшая несколько переизданий.
Джон Жарковский, куратор Музея современного искусства, однажды заметил, что «работы Эванса на первый взгляд казались антитезой искусству: они были крайне экономными, точно выверенными, прямолинейными, бесстрастными, сухими по фактуре и настойчиво фактографичными. Все эти качество больше подходили бухгалтерской книге, нежели произведению искусства. Однако со временем стало ясно, что снимки Эванса, какой бы лаконичной ни была их форма, были невероятно богатыми и выразительными по содержанию».
По случаю 75-летнего юбилея «Американских фотографий», одного из важнейших культурных событий в памяти американской нации, МоМА показал около 60 оригинальных отпечатков, находящихся сейчас в коллекции музея. Но если экспозиция 1938 года предполагала строгую последовательность снимков, современные кураторы поделили ее на два раздела: портретов и «культурных артефактов» вроде домов, церквей и архитектуры центральных улиц. Выставка разместилась на четвертом этаже музея, в соседних залах с работами абстрактных экспрессионистов и поп-артистов.
Когда отношения становятся формой: Берн 1969 / Венеция 2013.
(When Attitudes Become Form: Bern 1969 / Venice 2013).
Фонд «Прада», Венеция, 2013
Выставка «Когда отношения становятся формой» (ее полное название: Live in Your Head. When Attitudes Become Form. Works — Concepts — Processes — Situations — Information) считается важнейшим экспериментальным проектом, представившим европейскому зрителю искусство arte povera, американского концептуализма и постминимализма, изменившим само представление о том, какой может быть выставка и какие подходы могут быть к ее организации и методологии. Именно от нее принято вести отсчет профессии выставочного куратора. Выставку организовал Харальд Зееман, «человек, который делает выставки» — Ausstellungsmacher, как он сам себя называл, на тот момент сотрудник Кунстхалле в Берне. Среди его последующих выставочных проектов были «Документа» (1972) и Венецианская биеннале (1980, 1999 и 2001).
Выставка не ограничивалась простым набором произведений, размещенных в пространстве: одна из самых известных работ, представленных на ней, — телефон Уолтера де Марии, с которым зрители могли поговорить, когда аппарат звонил. Среди других участников — Ричард Серра, Карл Андре, Клас Ольденбурн, Ева Хессе, Ханна Дарбовен, Йозеф Бойс, Сол Левитт, Джозеф Кошут и многие другие. «Когда позиции становятся формой» вызвала грандиозный скандал в Берне, вплоть до угроз в адрес матери Зеемана, и привела в конце концов к его отставке. Потом выставка отправилась в небольшое турне, каждый раз немного меняя состав работ, однако в историю искусства вошел именно бернский вариант.
Одна из причин, по которой эта выставка была реконструирована, стал идущий сегодня процесс осмысления профессии куратора и мифологизация фигуры Харальда Зеемана, умершего в 2005 году. Зееман оставил подробнейший архив, в котором была собрана документация всех его выставочных и нереализованных проектов, в настоящий момент находящийся на хранении в Институте Гетти . Именно это помогло куратору Джермано Челанту, архитектору Рему Колхасу и художнику Томасу Деманду практически в первоначальном виде восстановить экспозицию Зеемана в интерьерах палаццо XVIII века Ка Корнер делла Риджина, расположенного на Гранд-канале в Венеции.
Залы палаццо были перегорожены фальшстенами согласно планам и размерам бернского Кунстхалле, а в некоторых помещениях был даже повторен рисунок его кафельного пола. Утраченные или недоступные работы были заменены их небольшими фотографиями с выставки 1969 года в соответствующих местах экспозиции.
Матисс: в поисках истинной живописи.
(Matisse: In Search of True Painting).
Музей Метрополитен, Нью-Йорк, 2012–2013
Внутри выставки, посвященной исследованию методов работы Матисса, частично воспроизвели другую выставку, также связанную с «творческой кухней» художника и прошедшую в Galerie Maeght в Париже в декабре 1945 года. Тогда Матисс представил в галерее шесть своих картин конца 1930-х — начала 1940-х годов в сопровождении обрамленных черно-белых фотографий, на которых были зафиксированы этапы создания каждой картины, начиная с кажущихся довольно неожиданными для этого художника вполне реалистичных набросков углем на холсте. Таким образом Матисс стремился опровергнуть распространенное мнение о «спонтанности» своей работы. В музее Метрополитен показали три из шести «комплектов» (картина плюс фотографии) — «Францию» (1939, Художественный музей Хиросимы), «Сон» (1940, частное собрание) и «Натюрморт с магнолией» (1941, Национальный музей современного искусства — Центр Жоржа Помпиду, Париж).
1912 — Mission Moderne.
Музей Вальраф-Рихарц, Кельн, 2012
В 2012 году Кельнский Музей Вальраф-Рихарц (Wallraf-Richartz-Museum) воссоздал знаменитую выставку «Зондербунд» (Sonderbund), собравшую в 1912 году в Кельне все самые крупные имена европейского искусства того времени — от Ван Гога до Пикассо, всего же на выставке были представлены 173 художника.
Музею не удалось показать абсолютно все картины и скульптуры, который были представлены на исторической выставке, поскольку многие из них пропали или их не удалось получить в качестве музейного заема. На выставке 1912 года были представлены 125 картин Ван Гога, 25 картин Гогена, 26 — Сезанна, 16 — Пикассо, 32 — Мунка. Было и много работ немецких авангардистов, входивших в объединения «Мост» (Die Brücke) и «Синий всадник» (Der Blaue Reiter). Всего из 634 работ, показанных на оригинальной выставке, в музее было было экспонировано 120. Куратором выставки Барбарой Шефер был подготовилен 646-страничный каталог с репродукциями всех полотен и скульптур с выставки 1912 года.
Пересматривая Las Casitas.
(Las Casitas Revisited).
Longwood Art Gallery, Нью-Йорк, 2010
В 1991 году в Смитсоновском институте в Вашингтоне прошла выставка Las Casitas: An Urban Cultural Alternative, посвященная феномену casitas — урбанистических образований пуэрто-риканского рабочего класса, появихшиеся в Нью-Йорке в середине 1950-х. Как правило, casitas представляли собой одноэтажные дома-«самострои» с небольшой огороженной территорией вокруг, с возделываемым на ней садом. Casitas функционировали как неформальные общественные и культурные центры, в которые представители диаспоры приходили для встреч, общения и танцев.
На реконструкции были представлены как оригинальные работы, так и фотографии, найденные объекты, видеозаписи и музыкальные инструменты, отражающие историю одного из самых известных подобных мест — Casita de Chema, открытого уже больше тридцати лет. Центральным экспонатом инсталляции стали восстановленные фрагменты интерьера этого дома, выполненные его основателем Хосе Сото. Задача выставки — отдать дань уважения латиноамериканской культуре в США и ее влиянию на локальные районы Нью-Йорка.
Выставка Уильяма Блейка 1809 года.
(William Blake’s 1809 Exhibition).
Тейт Британ, Лондон, 2009
Свою единственную прижизненную персональную выставку знаменитый английский художник и поэт Уильям Блейк организовал сам, разместив в 1809 году на стенах принадлежавшего его брату чулочно-носочного магазина в Сохо шестнадцать работ акварелью и темперой. Таким образом он решил представить себя публике именно в качестве живописца (а не графика), причем живописца с амбициями: две из представленных темпер («Дух Нельсона, укрощающий Левиафана» и «Дух Питта, укрощающий Бегемота») он планировал, разогнав до 100 футов в высоту (около 30 метров), воспроизвести на стенах здания английского Парламента. Выставка прошла незамеченной, что ввергло Блейка в глубокую многолетнюю депрессию. Появилась лишь одна глумливая рецензия: «Бедняга мнит себя великим мастером, написав несколько убогих картин, некоторые из которых представляют собой невнятные аллегории, другие напоминают карикатуры, и все это грязная мазня, очень плохо нарисованная. То, что он называет выставкой, скорее представляет собой смесь глупости, невнятицы, вопиющего тщеславия и необузданных излияний расстроенного мозга», — писал обозреватель газеты Examiner.
Из шестнадцати показанных на выставке 1809 года работ сохранилось одиннадцать, в Тейт Британ в 2009 году собрали десять — из Британского музея, Музея Виктории и Альберта и других музеев Англии. Привезли даже «Кентерберийских пилигримов» из собрания Поллок Хаус в Глазго — вещь, которую практически никогда не трогают с места из-за ее плохой сохранности. Шесть недостающих произведений были представлены в виде белых полотен. А для наглядности, чтобы явственнее стали величие и оригинальность Блейка, в экспозицию добавили работы других его современников, показанные на разных выставках того же 1809 года, в том числе картины еще одного британского кумира — Уильяма Тернера.
«Золотое руно». 1906–1909. У истоков авангарда.
Государственная Третьяковская галерея на Крымском Валу, Москва, 2008
Выставка в ГТГ была приурочена к 100-летию организованной меценатом Николаем Рябушинским экспозиции «Салон Золотого руна» в доме Хлудовых на Рождественке в Москве. Выставку-прототип 1908 года вполне можно назвать легендарной: на ней «встретились» Михаил Врубель, Виктор Борисов-Мусатов, мастера «Мира искусства», молодые художники «Голубой розы», Михаил Ларионов и Наталия Гончарова и современные им французские художники — не только недавно ушедшие в мир иной Ван Гог, Гоген и Сезанн, но и самые что ни на есть актуальные Анри Матисс, Жорж Брак, Кес ван Донген, Пьер Боннар, Аристид Майоль, Антуан Бурдель. Всего демонстрировалось около 200 произведений живописи, графики и скульптуры. «Вчера открылась выставка “Золотого Руна”, — писала газета “Столичная молва”. — Веселая выставка. Ни одной картины, хоть несколько похожей на действительность. Зеленые с лиловым женщины, фиолетовые мужчины, голубые мальчики и полосатые девочки, желтые небеса и синие деревья, мир Божий наизнанку <…> Впечатление такое, что скоро и публика начнет видеть друг у друга зеленые лица, синие носы и фиолетовые руки. В результате положительно недоумеваешь, образцы ли это повального психоза или истеричное кривлянье».
Куратор юбилейной выставки в ГТГ Ида Гофман подчеркивала, что в Третьяковке не ставили целью именно реконструкцию выставки 1908 года, хотя и попытались собрать как можно больше подлинных экспонатов выставки столетней давности. Задача состояла в том, чтобы продемонстрировать русско-французские художественные связи «накануне авангарда» и воссоздать сферу интересов журнала «Золотое руно» и его издателя (Николаю Рябушинскому на выставке в ГТГ был посвящен самостоятельный раздел). В результате на выставке были показаны богатейший русский материал и около двух десятков работ французских мастеров из ГМИИ им. А.С. Пушкина и Государственного Эрмитажа, а некоторые из французских произведений были представлены в виде ксерокопий.
Вторая выставка Обмоху. 1921 Собрание фонда «Новый».
Экспонируется в Государственной Третьяковской галерее.
Автор концепции, проекта реконструкции и исполнитель — Вячеслав Колейчук. Реконструкция 2006 года
После выставки Общества молодых художников (Обмоху), прошедшей в мае — июне 1921 года в бывшем салоне Михайловой на Большой Дмитровке, само название «Обмоху» стало прочно ассоциироваться с ранней стадией конструктивизма. Вячеслав Колейчук, автор проекта реконструкции и главный его исполнитель (совместно с Александром Лаврентьевым, Юрием Орсой, Вадимом Таллеровым, Валерием Таллеровым) характеризует выставку так: «2-я выставка ОБМОХУ 1921 года является знаковой для русского авангарда начала прошлого века. В ней участвовали ключевые фигуры художественного авангарда ХХ века. Эта выставка занимала особое место в исторических, искусствоведческих трудах, энциклопедиях, каталогах, статьях на протяжении всего ХХ века. <…> Еще одним импульсом к созданию проекта полной реконструкции послужил тот факт, что данная выставка являлась знаковой не только для русского конструктивизма, но и мирового художественного авангарда. Более цельной и убедительной, с художественной точки зрения, демонстрации конструктивизма как направления трудно себе представить. Судя по публикациям о русском авангарде за последние 80 лет, две классические фотографии с этой выставки являются любимыми сюжетами исследователей со всего мира. <…> Третья причина, подвигнувшая меня к этому проекту, кроется в духе того времени — начала 20-х прошлого века. Еще не проявились в полной мере тенденции к адаптации, “приспособлению” русского авангарда к нуждам новой советской власти: агитпропу, производственному искусству, пролетарской культуре. Еще сохранялась чистота художественного жеста. Еще не сложились или только появлялись элементы комиссарского искусствознания и искусствоведения, которое знает, какое новой власти и обществу нужно, а главное, полезно искусство. Сравните с нашим временем, так называемого “актуального искусства”. И последнее, для меня наиболее важное и интересное — изобретательский и инновационный пафос, который пронизывает выставку конструктивистов ОБМОХУ 1921 года. Свобода, с которой художники включали в контекст искусства объекты и идеи, которые, по большей части, для общественного восприятия того времени художественными объектами не являлись, да и сейчас не являются» (Азбука Колейчука. М.: Московская государственная художественно-промышленная академия имени С.Г. Строганова, 2012. С. 36).
В выставке принимали участие Александр Родченко и Карл Иогансон (формально не состоявшие членами Обмоху), их работы вместе с работами Константина Медунецкого и братьев Владимира и Георгия Стенбергов экспонировались в специально выделенном зале. Родченко выставил подвесные конструкции, братья Стенберги — трехмерные структуры, построенные по инженерным принципам, Иогансон — крестообразные пространственные построения, Медунецкий — скульптурные композиции, демонстрирующие соотношение форм и материалов. Все это сопровождалось живописными и графическими работами. Абсолютное большинство показанных на выставке произведений не сохранилось. Отдельные экспонаты реконструировались, например, для выставки «Великая утопия» (1992–1993). Вся экспозиция целиком воссоздана Колейчуком по двум сохранившимся фотографиям.
