Молодые организмы залезают в механизмы

5 апреля 2013 года в Петербурге вручили премию Сергея Курехина.

Премия имени Сергея Курехина, основанная в 2009 году как мультижанровое, но все же скорее музыкальное мероприятие, с годами дает все больший крен в сторону визуального искусства. Число музыкальных номинаций сократилось до двух («Этномеханика» и «Электромеханика»), сама собой отвалилась номинация «поэтический перформанс», зато число номинаций художественных уверенно растет. К первоначальным «лучшему произведению искусства» и «лучшему кураторскому проекту» добавились премия за лучший текст об искусстве, за лучший паблик-арт, а «произведение искусства» разделилось надвое: «визуальный объект» (туда попадает все хотя бы относительно материальное) и «медиаобъект». В общем, «Курехин» уже представляет собой полноценную художественную премию, в большей степени дифференцированную по отдельным жанрам, чем остальные имеющиеся в стране. АННА МАТВЕЕВА посетила церемонию вручения очередной премии 5 апреля 2013 года.

Текст: Анна Матвеева

Публика, стягивавшаяся 5 апреля 2013 года в здание бывшего кинотеатра «Прибой», а ныне Центра современного искусства имени Курехина,  жаждала шоу. Все хотели, чтобы «было как тогда». «Тогда» — это в прошлом году. Каждая церемония вручения премии представляет собой шоу, и шоу всегда равняется на курехинские «Поп-механики» с их синтезом всех возможных жанров и действий, но режиссер церемонии вручения «Курехина-2012» Виктор Крамер сумел сделать так, чтобы публика сначала уронила челюсти, а потом отбивала до синяков ладоши в аплодисментах. С помощью классического оркестра и диджеев, электронной музыки и авангардного джаза, оперного пения, видеопроекций, воя, хохота и еще какой-то собственной тайной магии Крамер тогда сделал захватывающую веселую мистерию, да такую, что зрители чуть ли не забыли, кому и зачем тут дают еще и какие-то премии. Казалось, сам Сергей Курехин если не ожил, то уж точно ткнул в зал пальчиком с небес, и ожила «Поп-механика». Крамеру удалось небывалое, и его работа сама по себе заслуживала премии — именно этой, курехинской награды.

То шоу поставило для организаторов шоу нынешнего очень высокую планку. Все надеялись на «повторный сеанс» прошлогоднего чуда. Повторного сеанса не случилось. Постановщик нынешней церемонии Алексей Айги выбрал сугубо минималистический дизайн события. Его ансамбль «4’33» вместе с оркестром Эрмитажа чисто и уважительно, но без особого драйва играл музыку Курехина в аранжировках самого Айги. Собственно, шоу и не было — был концерт, и довольно унылый. В установленном порядке выходили попеть-поиграть с оркестром Сергей Летов и Саинхо Намчылак, Вера Сажина и Гарик Виноградов. Музыкальные номера перемежались оглашением имен лауреатов в очередной номинации, оглашение имен лауреатов — музыкальными номерами. Таким же минималистическим был видеоряд, представляющий номинантов. Ооформлял его молодой художник Максим Свищев, лауреат «Курехина-2010». А Свищев делает компьютерные мультики low-tech, нарочито примитивные, распадающиеся на пиксели, и в рамках художественного проекта эта форма сама по себе превращается в высказывание о технологической изнанке поп-культуры, но как дизайнерская идея… ну не получилось. Не та концепция, чтобы развернуться в жанре видеозаставки. Дополнительной неловкости нагоняли девушки в мини-платьицах со стразами «аж глазам больно» и с каблуками от ушей, выносившие призы. Али мы ошиблись адресом и попали на вручение премии «Звезда русского шансона»? Но это ладно, это все придирки и мы с жиру бесимся, уж очень хорошо было в прошлый раз, теперь с ним еще долго все церемонии будут сравнивать, как с эталоном. В конце концов, главное все же — премия и ее лауреаты.

Шорт-лист премии был объявлен неделю назад (лонг-лист — в середине марта), и в фойе Центра Курехина действует выставка, где можно посмотреть большинство работ из шорт-листа и многие — из «лонг». Так что присутствующие уже «болели» за кого-то — именно по личным предпочтениям, потому что четких лидеров в большинстве номинаций в этом году не было: номинанты были примерно одного качества и шли ноздря в ноздрю.

За звание лучшего критического текста соревновались «Угол несоответствия: школы нонконформизма. Москва — Ленинград 1946–1991» Екатерины Андреевой, «Тотарт: четыре колонны бдительности» Натальи Абалаковой и Анатолия Жигалова (презентуя эту книгу на церемонии вручения, голос диктора почему-то назвал Абалакову тоже Андреевой, а ее бессменного соратника Жигалова и вовсе не упомянул) и «Кабинет» Виктора Мазина. «Кабинет» был заявлен на премию конкретно как «Кабинет Я» (выпуски этого теоретического журнала нумеруются не цифрами, а буквами — А, Б и т. д.), но было понятно, что рассматривается не столько конкретный номер под литерой «Я», сколько проект «Кабинет» в целом. Журнал, начатый Мазиным, Тимуром Новиковым и Сергеем Бугаевым-Африкой в 1990 году в самиздате, тиражом 99 экземпляров, вырос в академическое издание по теории культуры с очень сильным уклоном в ее, культуры, психоанализ. «Кабинет» публикует литературные экзерсисы художников наряду с переводами постструктуралистских психоаналитиков, он сформировал свой круг и был весомым претендентом на премию «по совокупности заслуг». Однако премия досталась мощному конкуренту — «Углу несоответствия» Екатерины Андреевой.

^{Екатерина Андреева — лауреат премии Курехина-2013 за лучший текст (книга «Угол несоответствия»)}

Андреева на сегодняшний день, пожалуй, самый плодовитый российский историк и теоретик современного искусства: если художественных критиков, занимающихся поденной газетно-журнальной работой, хватает в лучшем случае на выпуск сборников их собственных статей за много лет под одной обложкой, то Андреева пишет Книги — сложные теоретические исследования. Кстати, номинация «лучший текст о современной культуре» в структуре премии Курехина существует второй год, и второй раз премия уходит в отдел новейших течений Русского музея (в прошлом году, когда премия за текст вручалась впервые, ее получил заведующий этим отделом Александр Боровский). Видимо, атмосфера отдела располагает к кабинетной научной работе.

^{Алмагуль Менлибаева. Бабочки Айша-биби. 2012. Кадр из видео. Экспонат выставки «Лицо невесты. Современное искусство Казахстана». Куратор Наиля Аллахвердиева. Courtesy Пермский музей современного искусства PERMM}

Лучшим кураторским проектом стала выставка «Лицо невесты. Современное искусство Казахстана», сделанная екатеринбургским куратором Наилей Аллахвердиевой. Показанная в Москве и Перми, эта выставка — со свойственным казахским художникам акцентом на национальную и даже этнографическую идентичность, на темы гендера и контраст традиции и современности, — обошла русскомузейный блокбастер «Звучащее вещество», исследовательский проект Ольги Шишко «Погружения. В сторону тактильного кинематографа» и деликатную, тонкую выставку Виталия Пацюкова «Молчаливое присутствие» о Джоне Кейдже.

В номинации паблик-арта соревновались авторский проект Тимофея Ради «Каждый сам кузнец своей судьбы» (небольшая красивая уличная инсталляция с птицами, которые вьют себе не то гнездо, не то клетку), Большой российско-американский фестиваль «Арт-проспект» под кураторством Анастасии Толстой (десяток российских и десяток американских художников оккупировали своими работами Литейный проспект в Петербурге прошлой осенью) и арт-форум уличного искусства Grafffest. Однако всех победил почтенный проект «Архстояние» — пионер и лидер «народной архитектуры» и «паблик-арта по-русски». Куратором «Архстояния-2012» и, соответственно, лауреатом премии был объявлен Антон Кочуркин, однако члены жюри не скрывали, что премия дается не только за мероприятие 2012 года, но и за весь проект, и поминали добрым словом начинателя всей истории в деревне Никола-Ленивец Николая Полисского.

^{«Вселенский разум» Николая Полисского и артели «Никола-Ленивецкие промыслы» на фестивале «Архстояние»-2012. Фото: Евгений Алексеев}

«Лучшим визуальным объектом» оказалась инсталляция Елены Губановой и Ивана Говоркова «Красное смещение», впервые показанная еще в 2011 году в параллельной программе Венецианской биеннале. Губанова и Говорков в последнее время интересуются переводом научных закономерностей на язык искусства (это генетическое: получая премию, Елена Губанова благодарила за вдохновение своего отца, ученого-астронома). В «Красном смещении» соавторы используют оптические иллюзии, чтобы заставить зрителя испытать легкий сдвиг зрения и восприятия, причем делают это красиво: их инсталляция действительно заливает все вокруг интенсивно-красным светом.

^{Иван Говорков и Елена Губанова. Красное смещение. 2011. Вид инсталляции в Ка Фоскари, Венеция. Источник: www.luminografia.spb.ru}

Научное художество обошло другого сильного кандидата — зрелищную инсталляцию Сергея Катрана и Екатерины Сисфонтес InTime: поскольку на выставке в центре Курехина «Красное смещение» показано не было, InTime там смотрелась явным фаворитом.

Громкое разочарованное «У-у-уууу!» публики раздалось, когда объявили лауреата в номинации «лучший медиаобъект». Очень многие болели за «Звездный ворс» всенародных любимцев Андрея Кагадеева и группы «НОМ». Кагадеев со товарищи сняли полнометражный кинофильм — как и всё у «НОМа», веселый, абсурдный и отвязный. Однако жюри решило, что искрометный стеб «НОМа» и так купается в овациях, и премию получил Виктор Алимпиев с медитативным, тонким, сделанным на полутонах проектом «Вот».

^{Виктор Алимпиев. Вот. 2010. Кадр из видео. Courtesy галерея «Риджина», Москва — Лондон}

И настала очередь гран-при. Гран-при, пожалуй, был единственной номинацией, фаворит которой был виден за версту. Медиаопера «Два акта», написанная петербургским композитором Владимиром Ранневым по либретто Дмитрия Александровича Пригова (а Пригов, в свою очередь, писал либретто именно «под Раннева», с которым был хорошо знаком еще с 1990-х) была показана в рамках «Дней Пригова» в Эрмитаже в ноябре прошлого года (кстати, сами по себе «дни Пригова» как кураторский проект Дмитрия Озеркова тоже вошли в шорт-лист премии, но уступили в кураторской номинации «Лицу невесты»). Диалог Гамлета и Фауста, происходящий одновременно на множестве видеоэкранов (видеосопровождение оперы делали художники, работающие с театром АХЕ) получил массу восторженных отзывов критики. Тут действительно работа настолько цельная и «сделанная», что сомнений в выборе жюри не было.

^{Афиша оперы Владимира Раннева «Два акта»}

Под конец стали вручать премии за музыку. В «Этномеханике» победила бурятская певица Намгар с одноименной группой, в «Электромеханике» — автор из Петербурга под псевдонимом Monocle. Ближе к концу церемонии все действующие лица раздухарились, и продюсер Андрей Тропилло, вышедший вручить премию Моноклю, был уже готов, кажется, дать ее всем присутствующим. И в особенности Алексею Айги, который дирижировал своим оркестром. «Подойди сюда! — взревел Тропилло. — Как тебя зовут?» — «Степан», — зачем-то осторожно соврал Айги. «Степан, я тебя люблю!» — заявил продюсер. «В этом городе такие вещи теперь нельзя говорить!» — испугался Айги и сорвал аплодисменты.

Да, и есть в премии Курехина заветная номинация — почетный приз. На него нет конкурса, нет шорт-листа. Он присуждается тому, кого жюри считает знаковой фигурой в российской, а чаще прицельно в петербургской культуре. В этом году таким «безусловно великим» был выбран замечательный художник и поэт, прошедший все волны художественного андерграунда, 83-летний Владлен Гаврильчик. Вручить ему почетный приз вышли художник Анатолий Белкин и глава отдела новейших течений Русского музея Александр Боровский. «Гаврила! — сказали они. — Мы гордимся, что стоим рядом с тобой! И мы хотели бы прочесть публике твои стихи, но не можем, потому что мат теперь запрещен». «Я все-таки прочту!» — решился Белкин. «А я буду делать пи-пи-пи!» — расшалился Боровский. И они прочли.