Катя Бочавар: «Художник — это тип личности, а популяризатор современного искусства — миссия»
Свое пятилетие московская PA Gallery решила отпраздновать большим проектом, делать который пригласила Катю Бочавар — художницу, известного куратора и директора муниципальной выставочной площадки «ГРАУНД Солянка», одной из самых популярных у молодых зрителей и постоянно экспериментирующей на стыке перформативных практик и пластического искусства. Результатом сотрудничества стала тотальная инсталляция, объединившая работы всех художников галереи: имитирующие фактуру поврежденных зеркал полотна-скульптуры Антона Конюхова, многослойные красочные поверхности Андрея Волкова, гладкие пейзажи Олега Хвостова, каркасные металлические конструкции Ани Желудь, живопись Алисы Гореловой, эксперименты с фактурой Владимира Трямкина, акварельные образы Адиля Аубекерова на границе фигуративности и абстракции, энергичную графику Евгения Чубарова, объекты из фарфора и бумаги Анны Казьминой, причудливо-загадочные головы-артефакты Андрея Сяйлева и, наконец, беспредметную живопись Олега Устинова, ведущую диалог с модернистскими приемами «автоматического письма» и проблематикой машинного творчества. Журналист Олег Краснов встретился с Катей Бочавар, чтобы поговорить о ее творческой идентичности и выяснить, что отличает ее стиль от подходов других кураторов.
Катя Бочавар. Фото: Полина Варнерр. Courtesy Cube.Moscow
Олег Краснов: В конце января открылась выставка «3 × 5» в московской PA Gallery в арт-пространстве Cube.Moscow — ваша последняя на данный момент кураторская работа. Расскажите про нее.
Катя Бочавар: Это выставка о трех галеристах — Елене Паршиной, Надежде Аванесовой и Александре Баландине, которые в течение последних пяти лет занимаются искусством. О чем она для меня лично? Искусство можно продавать по-разному. Но дружу я с теми, кто его бесконечно любит, а не просто им торгует. Даже офис галереи на время выставки был превращен в экспозицию: жизнь основателей PA Gallery и все, что они делают, — это все про искусство.
У меня было некое обязательство, которое я сама на себя взяла, — выставить хотя бы по одной работе каждого из художников, которых представляет галерея. С другой стороны, мне было очень лестно и приятно, что PA Gallery захотела представить меня не просто как куратора, но и как художника.
Помню, еще в 2008-м, когда я только начала заниматься кураторством, какими-то экспозиционными решениями, прибежала к Андрею Бартеневу и взахлеб ему: «Знаешь, я поняла, чем я занимаюсь! Я такой художник, материалом для которого являются другие художники! Просто делаю свое произведение из их материалов!» Он сказал: «Это очень круто, только никому об этом больше не говори. Тебе денег за это платить не будут, и вообще это малоприлично». Он меня так утрамбовал, что с тех пор даже думать про это перестала. И было очень странно, когда ко мне пришла Лена Паршина и сказала: «Катя, мы же понимаем, что ты такой художник, для которого другие художники являются материалом. И мы хотим, чтобы ты вот так себя и показала, как художника». И я так обрадовалась! Никогда не думаешь, что кто-нибудь тебе же принесет твои мысли, которые ты давно запечатала поглубже в своей душе. Прямо до слез…
Тогда я стала думать над инсталляцией для галереи. Проекты всегда рождаются из того, чем я увлечена в настоящее время. Сейчас это — звук. Плюс всегда привлекаю соавторов. В инсталляции «3 × 5» моими соавторами с одной стороны стали художники галереи, с другой — молодая композиторка Маша Аникеева, которую я попросила сделать многоканальную инсталляцию, так что галерее пришлось приобрести какое-то звуковое оборудование специально для этого проекта. В пространстве установлены придуманные мною лавки, обшитые специальным звукопоглощающим материалом, который в народе называют «пирамидки».
Олег Краснов: Из поролона?
Катя Бочавар: Да. Этот материал выглядит очень агрессивно, будто им людей пытают. Но когда ты его трогаешь или ложишься всем телом (я пролежала на этих лавках несколько часов), то чувствуешь себя, как на пляже в Гоа или после похода в спа.
Современное искусство, и тем более современная музыка, порой все еще кажутся людям чем-то неудобным и негостеприимным, кто-то пытается вообще от этого откреститься. Но если ты не будешь ограничивать свое сознание заведомым «мне не нравится», а попробуешь в это буквально погрузиться, то увидишь, что это и интересно, и приятно, с этим вообще можно жить каждый день. Также я стремилась выразить в инсталляции интеллигентность и утонченность, свойственные галеристам, их вкус, подход к современному искусству. У PA Gallery есть собственный, очень выраженный стиль, который мне и хотелось подчеркнуть. Поэтому я обращала внимание на мелочи: починить потолок, именно так, а не иначе покрасить стены, именно так, а не по-другому расставить предметы, повесить колонки и работы. Интересно, что некоторые мои решения стали вызовом и для самих галеристов. Например, они всегда выставляли искусство в белых стенах — тут им предстояло привыкнуть и к серому, и к серебристому фону, что, как мне кажется, подчеркивало элегантность их выбора.
В пространство экспозиции вошли вещи резидентов галереи, созданные в последнее время, от уже узнаваемых работ Ани Желудь и Олега Хвостова до произведений не столь известных широкой публике авторов (это, кстати, характеристика смелости галеристов). Есть вещи Антона Конюхова, с которым мы уже работали в «ГРАУНД Солянке», и Андрея Сяйлева, с которым планируем сотрудничество. Были и для меня открытия — антропоморфная живопись Алисы Гореловой и масштабный текстиль Анны Казьминой.
Олег Краснов: Получилась фактически тотальная инсталляция…
Катя Бочавар: Все, что я делаю, можно было бы назвать тотальной инсталляцией. Думаю, любая современная выставка для широкого круга зрителей должна быть так выстроена. Ведь выставок много, и за своего посетителя сегодня борются не только галереи с музеями. Мы боремся и с кинотеатрами, и театрами, я бы даже сказала — с ресторанами, парками, зоопарками и торговыми центрами. То есть наши конкуренты — не только узковедомственные «учреждения культуры». Поэтому выставочное пространство должно быть местом, в котором человек получает и знания, и удовольствие и расширяет сознание. И я как популяризатор современного искусства (это, вероятно, вообще главная моя функция) работаю для того, чтобы посетитель захотел в это пространство вернуться.
Олег Краснов: Интересно ваше определение себя как «популяризатора современного искусства». Ранее, при перечислении ваших ипостасей, вы всегда четко артикулировали: «Я — художник».
Катя Бочавар: Популяризатор и художник — одно другого не исключает. Художник — это тип личности, а популяризатор современного искусства — миссия. Я бы так сказала.
Олег Краснов: Вы вернулись в Москву из Нью-Йорка в середине нулевых как раз художником, насколько я помню.
Катя Бочавар: Да. И первая моя работа была сделана в тогда еще просто «Солянке». Это был объект «Гетто шик» для выставки нью-йоркских художников “Here [There]”.
Олег Краснов: Сколько занял времени путь от художника до куратора?
Катя Бочавар: Это очень смешная история. Я всегда говорю, что вообще не выбираю ничего в своей жизни, плыву по течению, и случается, как случается. И вот в 2008 году Маша Байбакова решила открыть пространство Baibakov Art Projects (Мария Байбакова — коллекционер; выставочная площадка Baibakov Art Projects работала с 2008 по 2010 год в Москве. — Артгид). Пространство располагалось на бывшей кондитерской фабрике «Красный Октябрь»: там только закрыли карамельный цех — кстати, еще долго стоял очень сильный запах. Я как раз вернулась в Москву, с Машей была знакома, и она предложила: «О, ты же русский художник? Давай будешь участвовать в моей выставке!» Тогда я придумала работу «Кушать подано» — такой тридцать с лишним метров стол, который тянулся меж колонн в центре цеха. Потом мы там же с Бартеневым сделали перформанс «Мюзикл просроченных продуктов».
Но в процессе подготовки выставки выяснилось, что у нее нет архитектора. И тут пригодился мой опыт работы с интерьерами, а также опыт работы в театре, со светом и так далее. Так я впервые стала архитектором выставки. Это, напомню, было в 2008 году. А в марте 2009-го я уже делала российский павильон на биеннале в Венеции, а до него были еще четыре выставки. То есть все быстро закрутилось. Оказалось, что у меня это хорошо получается, есть дар, о котором я даже не подозревала.
А потом меня пригласили курировать ГогольFest в Киеве летом 2010 года. И там я сделала свою первую выставку как куратор. Это была моя самая большая экспозиция — 287 тысяч квадратных метров на киностудии им. Александра Довженко. Иногда мне кажется, что именно на этой выставке я придумала все, чем живу до сих пор. За нее я получила свою практически единственную кураторскую награду — премию им. Сергея Курехина. До сих пор вспоминаю ее с любовью.
Олег Краснов: А после какой выставки вы пришли к осознанию своего метода — «художник, материалом для которого являются другие художники»?
Катя Бочавар: Да сразу практически, уже в 2009 году. В этом же году мы с художницей Ирой Кориной, которая была одним из художников российского павильона в Венеции, жили в одной квартире, подружились, по утрам ездили на остров Лидо на пляж. Как-то выходим из воды, и я говорю: «Знаешь, хочу сделать такую выставку: чтобы, например, пять или шесть художников построили инсталляцию, а потом туда входили бы режиссеры, актеры, певцы и внутри ее обживали, придумывая спектакль на основе того, что видят». А Ира, которая окончила ГИТИС, в ответ говорит: «Нет! Послушай, Катя, ты не понимаешь, как это работает. Все по-другому: сначала пьеса, потом режиссер, потом художник». Но буквально через несколько месяцев после этого разговора случился прорыв — перформеры разных направлений начали обживать выставочные пространства и инсталляции современных художников.
Не то чтобы эта история навела меня на мысль, что не надо никого слушать. Я всегда и всех слушаю, для меня друзья — огромный авторитет. Но в тот момент мое внутреннее устройство совпало с новым трендом в искусстве. Мне скучно заниматься чем-то одним. Я и горшки расписываю, и орнаменты для ткани делаю, и выставки большие и малые мне нравятся, и в театре работаю, и в иллюстрации, и рисую. И мне все интересно в равной степени. Жалею разве только о том, что нельзя прожить сразу много жизней и реализовать себя как-то полнее в каждом из этих занятий.
Олег Краснов: Если пофантазировать о вашей персональной выставке, что бы вы в нее включили?
Катя Бочавар: Очень интересный вопрос. Я об этом иногда задумываюсь. Более того, было немало предложений сделать персональную выставку, но я всегда так или иначе от них ускользала. Иногда даже ходила смотрела пространство, мерила его ногами, представляла себе что-то, но всегда уходила.
Я иногда говорю: «Мне бы такого куратора, как я. Вот бы из меня художник получился!» Мне кажется, я вообще не способна сделать собственную выставку. Когда думаю об этом, тут-то мне и становится понятно, до какой степени важен для художника куратор. Меня должен взять какой-то совершенно другой куратор и объяснить, что я такое, показать мне, что должна выставлять.
