Семь текстов о феминизме. Обезоруживая гендер
В издательстве «Кабинетный ученый» вышла книга «Семь текстов о феминизме. Обезоруживая гендер» — второй сборник от лаборатории творческого письма «Межа», составителем которого стала поэтесса Егана Джаббарова. Он посвящен истории феминизма, теме взаимосвязей колониальности и гендера и другим оттенкам гендерной проблематики. С любезного разрешения издательства «Артгид» публикует фрагмент эссе Аллы Митрофановой «Конспект теории феминизма, или что должно быть добавлено в учебники по философии».
Ахмед Китаев. Выпускницы (Мы идем в новую жизнь). 1953. Холст, масло. Фрагмент.
Борьба за равенство и доступ к знанию
Почему появился феминизм, и какой модели исторического устройства мы наследуем? На этот вопрос отвечает феминистский марксизм от Розы Люксембург до Сильвии Федеричи («Калибан и ведьма», 2018). Наиболее общей чертой модерных и современных обществ оказывается наемный труд, без которого невозможно поддерживать существование. Воспроизводство общества, т. е. ресурсная функция и культурное обеспечение рождения, воспитания, здоровья, качества жизни исключены ради производства прибыли капитала. Введение наемного труда дает возможность отделить политические структуры управления и экономические ресурсы от повседневной жизни и поставить людей в зависимость от эксплуатации. Это же позволяет моделировать типы социального и экономического устройств, устанавливать ценности, определять, кто и на каких правах, в чью пользу включается в социальное устройство. И это делает модерные общества с их условиями жизни, правом, социальными/гендерными институтами, культурными ценностями глубинно политическими. Социалистические идеи — изучение и моделирование эмансипаторного, а не эксплуататорского общества начали формироваться в середине XIX века. Социальное равенство поставило проблему равенства мужчин и женщин в книгах Гарриет Милль «Освобождение женщин» (1951), «Подчинение женщин» (написанной совместно с Джоном Стюартом Миллем и подготовленной после ее смерти в 1958 г.). Эти книги были переведены и опубликованы в народническом журнале «Современник». После появления «Капитала» Маркса возникло понятие капитализма и теоретическое описание того, как возникают структурные и идеологические политики неравенства и исключения социального воспроизводства логикой капитала.
Политизация идет по классовому и гендерному разделению с начала формирования модерных (так называемых капиталистических) обществ с XVI века. Стремление собрать ресурсы и управление в своих руках и лишить подданных автономии идет способом уничтожения личных хозяйств, социальных связей, вытеснением людей в города, запрещением и обесцениванием местных культур, ремесел, фольклора, медицины знахарок, локальных таверн и мест собраний и, наконец, сожжением ведьм и политических еретиков. Наиболее чувствительным и эффективным механизмом стала правовая и моральная инфантилизация женщин: они лишились личных прав на экономическую деятельность и автономную жизнь, были поставлены в полную зависимость от мужей и отцов, им запрещено выходить по одиночке на улицу, легализована проституция и открыты дешевые публичные дома, установлен репродуктивный контроль и запрет на женскую медицинскую (знахарскую) помощь с ее навыками контрацепции, родовспоможения, терапии и ухода. Проблемы демографии и трудовых ресурсов насильственно вменялись женщинам одновременно с отнятием прав и ресурсов. Одновременно с «невидимым женским трудом воспроизводства» обесценивалась телесная ценность людей. Демографическое воспроизводство было расценено либо как естественная природная обязанность женщин с последующей культурной и политической невидимостью — пассивным подчинением, либо как «грязное» и «недостойное внимания». Требования гражданских и политических прав вызывали недоумение или немедленное наказание (Олимпия де Гуж, написавшая Декларацию гражданок, была обезглавлена во время революционного террора 1793 г.), выступавшие за равноправие женщины считались общественным мнением истеричками или одержимыми. Женское движение в середине XIX века на подъеме идей ранних социалистов высмеивалось писателями-классиками и карикатуристами, требование допуска к высшему профессиональному образованию в России сталкивалось с обвинениями в безнравственности, разрушении ценностей и умственной неспособности женщин.
В XIX веке, от которого я решила отсчитывать переломные события феминистской истории, борьба велась за изменение правового законодательства: доступ женщин к профессиональному высшему образованию, равному избирательному праву, активному и пассивному, и за экономическую независимость. Сопротивление женскому равноправию было жестким: ученые говорили, что доступ к знанию приведет к снижению фертильности — кровь отольет от матки в голову. Политики утверждали, что женщины консервативны и им недоступно понимание политики. Защитники семейных ценностей боялись, что женщины убегут от семейных обязанностей.
Правовая ситуация была такова: в высших сословиях женщины находились под правовой опекой мужа или отца, выполняя роль брачного товара семей, представляя свое будущее в форме более-менее удачного брака с выполнением сексуальной обязанности и непрерывного деторождения. Женское высказывание было возможно лишь в исключительных условиях редкого творческого сотрудничества с мужем или радикального разрыва с гендерным положением (Надежда Дурова — кавалерист-девица). В низших классах материнские и сексуальные обязательства сочетались с работой в поле и по дому. В удачных обстоятельствах крестьянская община могла стать местом производства женской песенной культуры и прикладного искусства, в неудачных — женщины становились жертвами семейного насилия вплоть до регулярных убийств.
Первые попытки разрешить женщинам в качестве вольнослушательниц посещение университетских лекций были предприняты в середине XIX века, но оказались кратковременны. Анна Философова уговорила на балу министра образования принять вольнослушательницами двух студенток в 1855 году (в 1856-м это решение было отменено). Прорывом стало открытие в 1872 году Высших Бестужевских курсов для женщин с полным университетским образовательным курсом по точным и естественным наукам, но юриспруденцию удалось отстоять только после революции 1905 года. Курсы были открыты после массового выезда российских женщин в цюрихский университет, там создавались студенческие кварталы и общины, вызывавшие осуждение у швейцарских гражданок, которые в то время в строгой кальвинистской культуре не боролись за образование (женщины Швейцарии добились равноправия в 1974 году), что и создало правовую лазейку для студенток. В студенческих общинах и кружках формировалась политическая радикальность, испугавшая царское правительство. Результатом был указ о немедленном возвращении студенток в открывшиеся Бестужевские курсы.
К первому всероссийскому женскому съезду в 1908 году (более 1000 участниц из городов от Уфы и Тифлиса до Вильно) в Российской империи было более 35 тысяч женщин с высшим образованием и, по определению открывавшей съезд Философовой, это было больше, чем в других странах, и это была социальная база для политических трансформаций. Около двухсот поправок о равенстве в законы Российской империи подготовили для внесения в Первую государственную думу (1906 года) правоведки-феминистки (представительницы Женской прогрессивной партии и Союза равноправности). Женскую прогрессивную партию создала врач Мария Покровская. Партия была зарегистрирована одной из первых после принятия закона 17 октября о разрешении создания политических партий после революции 1905 г. Союз равноправности объединил женские движения, возникавшие после революции 1905 г., в партию с автономными отделениями в разных городах империи. В итоге работа юристок не попала в Первую государственную думу, поскольку Дума была разогнана. Эти законы не были приняты как законы Российской империи, но частично их принял финский сейм. (Финляндия была автономией в составе РИ.)
Закон о равенстве «по полу» был принят после февральской революции 1917 года под давлением 40-тысячной демонстрации женщин под руководством партии Лиги равноправия женщин 19 марта, закреплен в законе о всеобщем избирательном праве без различия по полу и закреплен в конституции 1918 года. После Первой мировой войны и не без примера российских женских движений избирательно равенство было принято в США (1920), Англии (для женщин с высшим образованием в 1918, для всех — в 1928), ненадолго в Германии (1918–1933), Швеции (1921).
Новая реальность, право и социальные институты
Это было победное окончание первого периода политической борьбы женщин. Каковы были последствия для социального устройства, насколько и как изменилось понимание реальности у людей, оказавшихся в новом непривычном мире? Ключевой проблемой в философии этого времени стало крушение прежней метафизики как основы мира. Мироустройство людей до радикального изменения мира, вызванного войной, революциями, научными открытиями физики, математики, нейрофизиологии казалось достаточно стабильным, заданным естественными законами и незыблемым гендерным порядком. Правители обладали авторитетом согласно божественному праву, женщины, крестьяне и пролетарии по природе были пассивными молчаливыми управляемыми подданными. Природа и закон были двойным основанием мироустройства, если закон оказывался сомнительным, то он оправдывался соответствием природе, если природа казалась иррациональной и дикой, то ее покоряли разум и воля носителя власти. Природа пассивная и иррациональная понималась как женская, а власть как мужская. Само устройство мира трактовалось по примеру гендерной бинарности: женщины, природные ресурсы, эксплуатируемые мужчины занимали «женскую позицию» — по природе зависимых и требующих управления. Теперь представим себе мир, в котором меняются властные режимы, и женщины, невидимо обслуживающие жизненные процессы детей, мужчин, стариков, занимаются политикой на собраниях и площадях? Революционное правительство по необходимости должно открывать общественные столовые, детские сады и прачечные. Быт становится аскетическим и минимальным, уклад семьи оказывается «товарищеским» т. е. равным, а не патриархальным.
Большевистское правительство, куда входила Александра Коллонтай как комиссар (министр социальной политики), продолжило политику равноправия серией законов о браке и разводе, об организации сети женотделов, в функции которых входила защита прав женщин, ликбез, подготовка женщин к административным должностям, организация детских учреждений. В 1920 году были разрешены медицинские аборты.
При этом феминистские партии, сотрудничавшие с кадетами и выступавшие на стороне Временного правительства Керенского, были запрещены вместе с другими «буржуазными» партиями. Их создательницы либо перешли на сторону нового правительства, как Мария Покровская (Женская прогрессивная партия), либо эмигрировали. Бестужевские курсы были трансформированы во второй университет, студенткам и всем классам, сословиям, этносам, конфессиям были открыты все учебные заведения.
Женщины в революционном обществе получили не только преимущества равенства, но и возможность сопротивления патриархатной и мизогинной культуре. Студентки 1920-х годов, ставшие писательницами, создали обширные воспоминания и романы становления, в которых рассказали об опыте преодоления прежнего воспитания, принятия активной социальной роли, преодоления стереотипов как собственных, так и общественных, о трудностях борьбы с недоверием и мизогинией, случаях сексуального принуждения и вседозволенности со стороны соратников и, наконец, о частичном возврате к традиционной женской роли в конце 1930-х с запретом абортов. Радикальное изменение законодательства в сторону гендерного равенства не могло не изменить отношения к сексуальности. Началась первая сексуальная революция (Райх, 1997). Мы с трудом себе представляем, насколько сложной оказывается изобретение новых культурных практик, насколько сильно сопротивление прежней культурной нормы, что во многом объясняет идеологический откат к прежним патриархатным политикам в середине ХХ века как в советской истории, так и в целом в истории суфражизма.
