Недооцененный модернизм в Самаре

Самарские архитекторы и градозащитники второй год работают над включением произведений «советского» модернизма в реестр объектов культурного наследия. Часть заявок получили одобрение регионального органа охраны памятников, но за бортом оказались как минимум два знаковых объекта — дом культуры «Звезда» и экспериментальный элеватор. Проблема сохранения архитектуры ХХ века актуальна не только для Самары, но и для всего постсоветского пространства. Самарский журналист и градозащитник Армен Арутюнов рассказывает о ценности и скрытом потенциале модернистских объектов, а также об успешной практике их сохранения и использования. Материал публикуется в рамках совместного проекта, осуществляемого «Артгидом» и Благотворительным фондом Владимира Потанина и посвященного развитию культуры и культурных инициатив в регионах.

Эскиз дома культуры «Звезда» в Самаре. Из архива Юрия Храмова. Courtesy Армен Арутюнов

Включить свет

По российским законам объект может получить статус памятника архитектуры при условии, что ему не менее сорока лет. Этого времени должно хватить для осмысления произведения, его введения в научно-исследовательский оборот и, в конечном счете, признания ценности. Так обстоит дело в теории. На практике же даже восьмидесяти лет может быть недостаточно.

Самарская «Фабрика-кухня» находится в центре внимания градозащитников и культурной общественности полтора десятилетия. Сейчас авангардистский объект архитектора Екатерины Максимовой 1931 года постройки приспосабливают под местный филиал Третьяковской галереи. В ценности этого здания уже никто не сомневается, но еще в конце 2000-х активистам приходилось спасать его от сноса, искать поддержки у Московского общества охраны архитектурного наследия (MAPS), SAVE Europe’s Heritage и других международных организаций.

Фабрику-кухню справедливо считают архитектурным шедевром эпохи конструктивизма. Расположенный напротив дом культуры «Звезда» почти на тридцать лет младше. Это один из наиболее ярких примеров послевоенного модернизма в Самаре и первая крупная работа выпускника МАРХИ Юрия Храмова. Архитектор использовал приемы работы с естественным светом финского модерниста Алвара Аалто. К сплошному остеклению фасадов добавились прозрачные или раздвижные перегородки помещений, «облегченные» лестницы на одном косоуре^[1] без подступенков^[2]. Внешняя и внутренняя архитектура здания, взаимопроникновение одного пространства в другое создавали эффект иллюзорности границ.

В 1990-х бывший ДК реконструировали — он стал культурно-развлекательным центром. Прозрачные стекла заменили тонированными, нарушив первоначальный авторский замысел. Тем не менее здание сохранило большое количество подлинных деталей, а первоначальную отделку еще можно восстановить.

В ближайшие годы рядом с ДК должен возникнуть один из крупнейших в Самаре музейно-выставочных кластеров. Возле музея «Самара космическая» начали строить комплекс планетария, в 2021 году в полную силу заработает филиал Третьяковки, а в крыле «Звезды» откроется частный Музей рок-н-ролла, основанный на крупнейшей российской коллекции музыкальных инструментов.

Обновление основного здания «Звезды» остается делом времени. Объект в частной собственности, но у местных властей периодически возникают планы его использования. Например, размещение здесь Детского музыкального театра «Задумка», возвращение объекту функций дома культуры или перевод сюда труппы Самарского театра драмы на время реставрации основного здания. При любом раскладе логично было бы отреставрировать здание, вернув ему первоначальный модернистский облик.

Снос и коренная перестройка модернистских зданий — привычная для России практика. Но есть примеры их восстановления и бережного современного использования. Одним из первых прецедентов научной реставрации наследия ХХ века стали работы в библиотеке Алвара Аалто в Выборге. В этом году планируют завершить восстановление сгоревшего Института научной информации по общественным наукам РАН на Нахимовском проспекте в Москве. В обоих случаях реставраторы внимательно отнеслись к системе естественного освещения помещений.

Концепцию светлого и открытого в прямом и переносном смысле пространства в прошлом году реализовали в Казани. Московское бюро ХОРА приспособило здание Национального культурного центра «Казань» (бывший филиал Всесоюзного музея Ленина) под Национальную библиотеку Республики Татарстан. Архитекторы применили современные методы проектирования пространства, максимально подходящие модернистскому зданию и его новым функциям. Внутри разместились книгохранилища, читальные залы, театральная площадка, детская игровая зона и даже студия звукозаписи.

Потенциал промышленного наследия

Крепость Самару построили четыре с лишним века назад недалеко от стрелки рек Самары и Волги. Деревянный городок несколько раз горел, перестраивался и разрастался. В XIX веке Самара стала одним из главных центров торговли хлебом, а весь берег малой реки заняли амбары, мельницы и элеваторы. В конце 1970-х на территории мукомольного завода началось строительство первого в Советском Союзе элеватора вертикального типа. Архитектор Валентин Смирнов (при участии Николая Дегтярева) спроектировал два 60-метровых бетонных цилиндра с норией^[3] в середине. Бруталистское сооружение не имело аналогов. Авторы зарегистрировали 32 патента на изобретения (от самой идеи до отдельных конструктивных решений), и спустя некоторое время объект получил чехословацкую премию «Золотой колос». Согласование авторского проекта заняло не один год, а каждую из башен возвели за тридцать дней методом скользящей опалубки.

К 2000-м экспериментальный элеватор перестали использовать по прямому назначению, но здание сохранило свои архитектурные и градостроительные качества. Несмотря на уникальность объекта и высокую степень сохранности оригинальных конструкций, областное управление охраны памятников отказало ему в государственной охране. Кроме того, что бруталистский памятник оказался под угрозой физической утраты, Самара упускает шанс выгодного использования уникального объекта. Помимо элеватора территория бывшего мукомольного завода на реке Самаре включает в себя комплекс дореволюционной кирпичной мельницы. Это одна из самых перспективных локаций для развития. Площадка вошла в число финалистов конкурса по созданию креативных кластеров на месте бывших промзон, проведенного Агентством стратегических инициатив. Мукомольный завод уже использовали как культурную площадку: в 2009 году здесь проходил «Артполис» — первый крупный городской фестиваль искусства в Самаре. За десять с лишним лет организаторы фестиваля, архитекторы Дмитрий и Мария Храмовы, разработали несколько концепций использования экспериментального элеватора — от пространства для современного искусства до многоуровневого мультиплекса и музейного комплекса.

Многие считают идею приспособления бывшего зернохранилища под современные функции нереализуемой, однако существует успешный мировой опыт работы с подобными зданиями. Самый наглядный пример — реконструкция элеватора в Кейптауне. Британская студия Томаса Хезервика разместила в 56-метровом промобъекте 1920-х гостиницу и Музей современного африканского искусства Цайца (Zeitz MOCAA).

При грамотном зонировании и приспособлении бетонных башен самарского элеватора площадь помещений в нем может достигать десять тысяч квадратных метров. Один из перспективных вариантов его использования состоит в устройстве здесь музейного депозитария. Самарские музеи испытывают острую нехватку площадей. Например, советские фонды Самарского художественного музея (за исключением коллекции авангарда) временно хранятся в здании театра оперы и балета. В расширении фондохранилища нуждается и областной краеведческий музей. Элеватор расположен рядом с территорией двух исторических самарских крепостей (1586 и 1703 годов) и мог бы стать местом хранения и экспонирования богатой археологической коллекции. Крыша 60-метрового сооружения — лучшая смотровая площадка на стрелке рек Самары и Волги, а последний этаж с окнами в первоначальном проекте задумывался авторами элеватора как ресторан с видом на город и водоемы. Появление культурной институции на берегу Самары наконец запустило бы процесс формирования благоустроенной набережной второй городской реки и стало бы импульсом для развития наиболее перспективной сегодня исторической территории.