Александра Дорофеева: «Мэром должен быть художник»
С 2016 года Александра Дорофеева занималась выставочной деятельностью в составе арт-группы, а потом и институции ЦСИ «Цикорий» в моногороде Железногорск (Курская область). В конце апреля 2021 года центр современного искусства открылся в обновленном здании, где теперь будут проходить выставки и мероприятия образовательной программы. В интервью «Артгиду» Александра Дорофеева, главный куратор ЦСИ, рассказала о своих кураторских принципах, поиске новых выставочных форм и скепсисе относительно кооперации региональных институций. Материал публикуется в рамках совместного проекта, осуществляемого «Артгидом» и Благотворительным фондом Владимира Потанина и посвященного развитию культуры и культурных инициатив в регионах.
Александра Дорофеева на открытии ЦСИ «Цикорий» в Железногорске, 2021. Фото: Виталий Самофалов
Владимир Серых: Около месяца назад «Цикорий» обосновался в обновленном здании. Можешь рассказать, какой путь прошла институция с момента появления до сегодняшнего дня?
Александра Дорофеева: Если посмотреть назад, можно увидеть, что «Цикорий», как и его ценности, постоянно менялись. Мне кажется, одна из самых главных черт нашего центра — склонность к постоянным изменениям и поиску новых форматов. Возможно, это связано с личными качествами участников: у нас не выходит работать в одной парадигме год от года. Поэтому мы постоянно меняемся, не придерживаясь раз и навсегда взятого курса. Изначально это была полуподвальная, андеграундная история. Изначально мы не были центром современного искусства, да и сейчас не до конца им являемся. Все началось с самоиронии, затем перешли к серьезному тону, но уже сейчас я чувствую, как мы ищем новую форму для институции.
Владимир Серых: А что поменялось с приходом патронов и партнеров — Музея современного искусства «Гараж» и фонда «Искусство, наука и спорт»? Как это отразилось на стихийной природе центра?
Александра Дорофеева: У нас не появилось новых партнеров: как было два, так и осталось. Они помогли с ремонтом и открытием. Мы поняли, что наши партнеры — огромные организации, которые находятся очень далеко от нас. С ними сложно наладить тесную связь, поэтому мы сконцентрировали все внимание на городе. В наших планах — выйти на самоокупаемость, поэтому мы занимается разработкой платных программ: арт-вечеринки, события для детей и так далее. Мы пытаемся придумать те форматы, которые будут интересны непосредственно городской аудитории. В финансовом смысле мы стали искать поддержку не у крупных институций, а у самих горожан. Сейчас мне кажется, что это самое верное решение.
Владимир Серых: Когда мы встречались раньше, ты говорила, что первые выставки были закрыты для массового зрителя: вы не пытались объяснить суть проекта, в последний момент объявляли о месте и времени… В некотором роде вы заняли элитарную позицию, пытаясь сформировать очень закрытое сообщество. Сейчас вы все делаете наоборот — пытаетесь стать понятными для самой широкой аудитории. Как произошли эти изменения?
Александра Дорофеева: В какой-то момент мы поняли, что выставочную и публичную программу нужно разделять. Публичная программа, о которой я только что говорила, будет предназначена для широкого круга посетителей. Выставочная в свою очередь уйдет в еще более экспериментальные формы, возможно, еще более закрытые для понимания. И может быть, эти две программы не будут связаны совсем. Условно говоря, в «Цикории» будут две зоны. Одна из них доступна и понятна для всех. К примеру, у нас особой популярностью пользуются арт-вечеринки. Тьютор приносит шампанское и закуски: иногда — пиццу, иногда — кексики. В основном на эти вечеринки приходят девушки, которые занимаются малым бизнесом: приводят в порядок волосы или ноготочки. Конечно, мы рады, что такие форматы пользуются популярностью. С их помощью мы выходим на самую широкую аудиторию. С другой стороны, мы хотим делегировать проведение этих мероприятий кому-то другому, чтобы и дальше экспериментировать с выставочными форматами. Нас до сих пор очень волнует сам медиум выставки, мы не хотим делать скучное и грустное, а хотим увести выставку как медиум в новые формы… Например, в сторону ролевых игр.
Владимир Серых: То есть выставки для тебя — проекты, в которых ты можешь не идти на компромисс с публикой. Как последняя реагирует на эти опыты?
Александра Дорофеева: Публичная программа в нашем случае работает как крючок — когда девушки приходят на арт-вечеринку, они, конечно, заглядывают перед ней на выставку. Они завороженно бродят по ней, снимая истории в Инстаграме. Мне кажется, сейчас мы должны ориентироваться на чувственное восприятие выставки, в первую очередь работать с визуальностью, рассказывая историю в духе TZVETNIK’а, которая не будет нагружена текстами и смыслами. С другой стороны, мы ищем иные подходы к аудитории. К следующей выставке, которая пройдет в формате ролевой игры, мы готовим несколько аудиогидов, которые предполагают разные варианты прочтения проекта. В этом смысле мы хотим инициировать слияние выставочного проекта и игрового. Может, ты знаешь, есть такое приложение — «Клуб романтики»? Это ролевая игра, в нее играют в основном школьницы: ты принимаешь решения, которые так или иначе изменяют нарратив и приводят тебя к различным концовкам. Это очень забавная форма, с которой мы хотим экспериментировать.
Владимир Серых: Тебе не кажется, что «истории в духе TZVETNIK’а» становятся все более частым и заметным явлением в регионах?
Александра Дорофеева: Я с тобой согласна — для регионов эта история ценна тем, что она очень экологичная, когда мы говорим о взаимоотношениях между ее участниками. Следуя этой логике, мы исключаем автора из проекта, становится непонятно, что перед тобой — предмет искусства или нет, чей он и кому принадлежит. Такие выставки всегда выглядят так, будто лучшие друзья собрались вместе, взяв что-то из дома, чтобы классно провести время. А потом они забрали все объекты домой или принесли в совершенно иное пространство.
Владимир Серых: У тебя очень своеобразный взгляд на выставочную практику. Помимо всего прочего ты говорила, что в «Цикории» не будет персональных проектов.
Александра Дорофеева: У нас по-прежнему не будет никаких персоналок и, хочется сказать, никаких художников. С одной стороны, подобная позиция предполагает борьбу против эго — мы будем привлекать каких-то пограничных персонажей, скажем, мастериц по вышивке. С другой — она предполагает эксперименты с форматом. На самом деле выставки никому не интересны. Приходить на них раз в месяц, пить шампанское в окружении друзей — это классно, но скучно. Хотелось бы делать какие-то более дерзкие проекты, переосмысляющие само понятие выставки. Из последнего, что мы планируем, — выставка «Салон красоты». Мы хотим собрать разных ребят, которые заняты в этой индустрии, и открыть салон красоты внутри «Цикория», который будет работать в течение двух месяцев.
Владимир Серых: Тебе не кажется, что таким образом из проектов исчезают фигуры художников, но остаются имена кураторов?
Александра Дорофеева: Я думаю, что концептуально наши выставки актуальнее отдельных работ. Наши художники сосредоточены на объекте, мы пытаемся увести их практику в новое русло, но при этом мы не хотим идти на компромисс. «Цикорий» открыт для сообщества, но в первую очередь для сторонних кураторов. Когда я работала в местном колледже и преподавала мировую культуру, то давала студентам-художникам задание — сделать выставочный проект. Они делали их с нуля, собирая из реди-мейдов. В их головах нет четкой границы между кураторской или художественной практиками, они просто показывают тебе свой проект и называют это выставкой.
Владимир Серых: А как устроена менеджериальная часть «Цикория»? Кто занимается всеми рабочими процессами центра?
Александра Дорофеева: Нас всего двое: я и Николай Сальков. Мы очень переживали, что будем следовать жесткому графику. Сейчас, правда, это уже не кажется большой проблемой. Иногда всю неделю рабочими вопросами занимается Коля, иногда — я. На самом деле мы не испытываем дискомфорта — конечно, мы хотим расширить команду, но никто не падает от усталости.
Владимир Серых: На протяжении всей жизни «Цикория» вы следовали простой формуле — центр работает с локальным сообществом и городом в широком смысле этого слова. Центр был основан, чтобы заполнить культурную лакуну в Железногорске. Как муниципалитет стал к вам относиться с течением времени? И взаимодействуете ли вы сейчас с другими проектами в городе?
Александра Дорофеева: Власти стали относиться к нам лояльно. Тесного взаимодействия между нами нет, чему мы даже немного рады. Мы остаемся независимыми и опасаемся сделать шаг навстречу властям. В то же время мне действительно нравится посещать какие-нибудь лекции сотрудника ЗАГСа про счастливые семьи. Я это воспринимаю как акты современного искусства. С таким настроением мы и приходили в местные «институции» — в Центр молодежи, Железногорский художественный техникум и краеведческий музей, играли с ними, пока у нас были время, силы и желание. Сейчас мы понимаем, что такое сотрудничество — это неравный брак. В нашем штате всего два человека, и в то же время у краеведческого музея ненамного больше, они также стеснены в бюджете. Мы поняли, что это не совсем верно — просить у них какие-то ресурсы и призывать вкладывать силы и свое время в совместные проекты. Возможно, наше раннее взаимодействие можно было назвать игрой. Но на нее, к сожалению, не осталось сил. К тому же не все одинаково хорошо воспринимали нас. Некоторые радовались, что есть молодые люди, которые не пьют в подъездах, а занимаются другими странными вещами. Но в то же время мы их немного напрягали своими художественными проектами. Мне даже немного стыдно за наши действия, потому что мы пытались слишком интенсивно подружиться.
Владимир Серых: Для третьей биеннале вы обозначили себе цель — найти для Железногорска город-побратим. Зачем вы прибегаете к такой странной бюрократизированной метафоре?
Александра Дорофеева: Нам всегда было интересно наблюдать за слиянием бюрократических конструктов и искусства. Мы уже очень долго пытаемся выстроить какую-то структуру внутри «Цикория», эту же логику мы хотели распространить на город. Мы искренне верим в то, что мэром должен быть художник. Он должен уметь играючи делегировать обязанности и придумывать что-то новое. Думаем, это будет наш первый громкий шаг в сторону слияния художественного и муниципального.
Мне кажется, что мы изолированы во благо, а значит, можем делать все, что захотим. Именно поэтому мы пропагандируем эстетику забытости и вседозволенности. В то же время понятие города-побратима кажется уже немного устаревшим. Об этом мы говорили год назад, спекулируя на понятиях дружбы и любви, но сейчас все поменялось. У нас есть легкое разочарование в современном искусстве, поэтому мы хотим уйти в урбанистические проекты, которые будут одновременно связаны и с художественным практиками, и с городским дизайном. В Курской области сейчас проходит несколько проектов по реновации общественных пространств, и нам кажется, что они выполняются не на том уровне, на котором хотелось бы. Мы бы могли заниматься подобными проектами. Конечно, у нас нет претензии на большие проекты, но нам было бы интересно предложить дизайн, допустим, детской площадки.
Владимир Серых: «Цикорий» в этом смысле готов к сотрудничеству с другими институциями? Я говорю не про Москву, а про всю страну.
Александра Дорофеева: Может быть, из-за того, что до Москвы быстрее и легче добраться, с ней связи крепче. До Краснодара так просто не доедешь, до других регионов — тоже. Приятно осознавать, что в других точках России делают нечто похожее, но я не чувствую близости между региональными центрами. И есть ощущение, что легче самим шишки набить на практике, чем перенимать чужой опыт. По-настоящему успешных проектов как будто бы и нет. Есть энциклопедия, но читать ее не хочется. В то же время в регионах все завязано на отдельных личностей со своими интересами, но нет художественной системы. В Москве ты взаимодействуешь с большой системой, которая функционирует, но которую не хочется внедрять у себя дома. И кажется, что на сцене не хватает представителей малых городов: те решения, которые принимаются в Воронеже, Краснодаре, Екатеринбурге для нас ничем не отличаются от того, что делает Москва. Железногорск все же очень мал. Нам интересны другие примеры — какие-нибудь деревенские проекты. Хочется обратиться к меньшему, а не к большему.
