Алиса Савицкая, Артем Филатов. Краткая история нижегородского уличного искусства
В серии «ГАРАЖ.txt» вышла книга куратора Алисы Савицкой и художника Артема Филатова «Краткая история нижегородского уличного искусства» — путешествие по улицам и дворам Нижнего Новгорода (но не только, одна из глав посвящена городской периферии и поездкам художников за город), где на протяжении последнего десятилетия складывалось важнейшее для современного искусства России художественное направление, в основу которого легла новая, оригинальная интерпретация стрит-арта. Героями книги стали художники Андрей Дружаев, Федор Махлаюк, Антон Мороков, Андрей Оленев, Яков Хорев, Владимир Чернышев, команда «ТОЙ» и многие другие. С любезного разрешения авторов и музея «Гараж» мы публикуем фрагмент главы, посвященной уникальной визуальности нижегородского уличного искусства.
Обложка книги «Краткая история нижегородского уличного искусства», 2019
Нижний Новгород — не просто старинный город с дореволюционным колоритом, это крайне сложная и многообразная структура, где причудливо смешиваются городской и сельский тип местности, центр и окраина, имперская, советская и постсоветская история. Город 2010-х, в котором работали нижегородские уличные художники, находился в состоянии руины: полностью опустевшие или ожидающие расселения жилые дома, фрагменты утративших свои функции построек, образовавшиеся на местах снесенных зданий пустыри, покосившиеся ограды, обнажившиеся перед горожанами дворы и закоулки. Руины Нижнего Новгорода причудливо сочетали в себе ностальгическую красоту руин романтических с руинами новыми, появившимися вследствие катастроф[1]. Нижегородское уличное искусство, как и сами руины, оказалось неразрывно связанно с архитектурой, драма старения и разрушения которой физически вплеталась в ткань создаваемых художниками произведений. Искусство одновременно и обнаруживало травму городских развалин, и, подобно природе, смягчало ее и даже идеализировало — масштабные росписи с изображениями растений, камней, животных, птиц и выдуманных персонажей проявляли в городском пространстве распадающиеся следы прошлого и делали этот распад предметом созерцания. Так, в рамках проекта «Взаимодействия» (2014–2016) Андрей Дружаев создавал сложные композиции из веток, которые крепились на фасады жилых и заброшенных домов. Ветки выглядели как естественный растительный покров, рукотворность которого при ближайшем рассмотрении выдавали сложные изгибы линий и композиционные решения. В 2014 году Яков Хорев начал работать с белым цветом: руины домов художник покрывал ровными монохромными линиями, скрывая за ними болезненные слои городской истории.
Художники не ставили перед собой задачу делать высказывания «на злобу дня», динамике изменений и скорости реакции на них противопоставляли фиксацию состояния безвременья и медлительное, задумчивое осмысление. Отношения искусства с пространством можно описать как попытку удержать на месте время и понять его, выражение необходимости твердо стоять на земле и что-то перед собой видеть, желание следовать ходу событий и верить в причинно-следственные связи[2]. Результатом этого отношения стали визуальная и смысловая архаичность, символизм и аллегоричность создаваемых в городе произведений. Даже работы, непосредственно связанные с городской проблематикой и риторикой культурного наследия, обретали усложненную и иносказательную форму. В рамках проекта Outdoors Андрей Оленев создал два произведения, посвященные заброшенным деревянным зданиям: на сгоревшем деревянном доме он инсталлировал закрытые на замок ставни («Оконные ставни», 2016), декорированные росписями на тему пожара, старости и смерти; на так называемом доме Карамзина, где, по преданию, знаменитый историк писал седьмой том «Истории государства Российского», художник заколотил расписанными досками последнее открытое окно («Доски», 2017). В 2017 году Артем Филатов обратился к дому А.И. Троицкого (1907) — уникальному для Нижнего Новгорода памятнику архитектуры эпохи модерна, стремительно разрушавшемуся по вине собственника: на месте, где некогда находилась табличка «Департамент культуры Нижнего Новгорода», художник закрепил бетонную плиту с надписью Et in Arcadia ego (лат. «Я тоже был в Аркадии»).
Многие работы нижегородских художников былисвязаны с внегородским историческим и культурным контекстом. Прямые и косвенные отсылки к литературным цитатам и философским текстам, изобразительному искусству и науке прошлого, доминант натурфилософского подхода к познанию окружающего мира — в той или иной пропорции эти черты можно проследить в большинстве произведений наряду с намеренной и иногда чрезмерной эстетизацией. В середине 2010-х нижегородскому уличному искусству удалось ненадолго зафиксировать хрупкий баланс между собственной визуально-смысловой парадигмой и развалинами домов. Говоря о городе, художники нередко использовали в качестве синонима слово «дом». Именно работа с домом стала важной частью стратегии многих авторов, на время возвращавших забытым и зачастую ненужным постройкам заботливое касание человеческой руки. Дом замещал собой распространенное в уличной среде других городов публичное пространство, многие высказывания имели приватный характер, и первоначально художники адресовали их небольшому кругу зрителей или даже самим себе. Важную роль в работе нижегородских художников играли социальные эмоции[3]: личные переживания и ощущения, воплощенные в форме конкретного произведения, становились частью культурной политики города.
Методология исследования города нижегородскими уличными художниками была близка современному определению фланера, наблюдающего городскую жизнь[4], и городской разведке[5], связанной с проникновением на скрытые от взгляда горожан территории. Неслучайно следствием развития нижегородского уличного искусства стал всплеск городского туризма — в моду вошли как экскурсии-прогулки с художниками, так и самостоятельный поиск вновь созданных и опубликованных в интернете произведений. При этом зритель неизменно находился на позиции «романтического туриста»[6], путешествующего в поисках эстетических переживаний, а встреча с искусством оставалась уникальным опытом, неповторимым в других городах — вопреки мировым тенденциям произведения нижегородских уличных художников сохранили свою локальность, не поддающуюся распространению и воспроизводству за пределами Нижнего Новгорода. В 2014 году Артем Филатов на базе Google Maps составил интерактивную карту нижегородского уличного искусства, которая пополнялась как самим художником, так и силами зрителей — любой желающий мог прислать фотографии обнаруженных в городе работ или опубликовать в социальных сетях под хештегом #streetartnn. Карта стала источником информации для горожан, иногородних туристов и исследователей. В конце 2018 года было зафиксировано около 180 существующих и 60 утраченных произведений[7].
Примечания
- ^ О новых руинах см.: Macaulay R. A note in new ruins // Pleasure of Ruins. New York: Walker and Company, 1953.
- ^ Аккончи В. Публичное пространство в личное время // Художественный журнал, 2013, №1 (89). С. 21.
- ^ О социальных эмоциях см.: Ahmed S. The Сultural Politics of Emotion. Edinburgh University Press, 2004.
- ^ См., например: Jenks, C., Neves, T. A Walk on the Wild Side: Urban Ethnography Meets the Flaneur // Cultural Values, 2000, vol. 4. P. 1–17.
- ^ Garrett B. L. Assaying History: Creating Temporal Junctions Through Urban Exploration // Environment and Planning D: Society and Space. 2011, vol. 29. P. 1048–1067.
- ^ Гройс Б. Город в эпоху его туристической репродуцируемости // Политика поэтики. М.: Ад Маргинем Пресс, 2012. С. 383.
- ^ «Карта уличного искусства» Нижнего Новгорода доступна по адресу www.streetartnn.ru/streetart-map.
