Музей в законе
7 сентября 2019 года на Генеральной ассамблее Международного совета музеев (ICOM) в Киото обсуждалось, но так и не было принято новое определение понятия «музей» (голосование по этому вопросу было отложено с целью доработки предложенной редакции). У новой формулировки, официально рекомендованной комиссией ICOM, есть сторонники и противники. «Артгид» проследил историю вопроса и попытался прислушаться к аргументам тех и других.
Симпосий. Роспись килика. V век до н. э. Государственные музеи Берлина. Фото: BPK/Scala, Florence
Созданный в 1946 году Международный совет музеев (ICOM) видел свои задачи, среди прочего, в создании общей для всех музеев методологической платформы и формулировании музейной терминологии, адекватной историческому моменту. Эти функции Совета остались неизменными, и на 139-й сессии Президиума ICOM, прошедшей 21–22 июля 2019 года в Париже, была предложена свежая версия определения понятия «музей».
Эта формула и есть тот условный «скелет», на котором, по решению ICOM, должно базироваться устройство любого музея. Непосредственно за текст отвечала комиссия, которой руководит Йетте Сандаль — датский куратор, основатель и директор Женского музея Дании и Музея мировой культуры в Гетеборге (Швеция), много лет возглавлявшая Музей Копенгагена. Ее послужной список (Сандаль представляет не музеи-сокровищницы, а музеи, рассказывающие о социальной истории) многое объясняет в тексте, сформулированном под ее руководством.
Новая версия определения, которая принципиально отличается от всех предыдущих, выглядит так: «Музеи — это пространства демократизации, инклюзии и полифонии мнений, созданные для критического осмысления и обсуждения прошлого и будущего. Изучая текущие конфликты и вызовы времени, музеи сохраняют для общества эталонные артефакты и предметы искусства, оберегают и передают следующим поколениям историческую память и обеспечивают для всех людей равные права и равный доступ к культурному наследию. Музеи существуют не ради прибыли. Их деятельность основана на принципах соучастия и прозрачности и строится вокруг активного сотрудничества с различными сообществами. Работая на благо человеческого достоинства, социальной справедливости, глобального равенства и благополучия в масштабах планеты, музеи аккумулируют, хранят, изучают, интерпретируют и экспонируют самые разные представления о мире» (перевод «Артгида»).
Одновременно с комиссией свои определения понятия «музей» предложили почти все страны-члены ICOM: на сайте Совета музеев обнаружилось 269 разных формулировок, включая российскую: «Музей представляет собой социальную институцию, которая актуализирует и интерпретирует материальное и нематериальное наследие человечества и окружающей его среды посредством его коллекционирования, сохранения, документирования, изучения и экспонирования. Музей разделяет ценности, транслируемые разными сообществами, группами и отдельными лицами в соответствии с глобальными тенденциями, существующими в мире и природе».
Тем не менее за основу, которая будет дебатироваться в Японии, приняли версию Сандаль. В ней действительно много принципиально нового. Это и задача музея, призванного отныне исследовать не только прошлое, но и будущее, и интегрированная в музейную формулу инклюзия — необходимость работать с разными сообществами (речь не только о людях с ограниченными ментальными и физическими возможностями) впервые вводится на законодательном уровне. Некоммерческая сущность музея из прошлых определений заменена более жестким «не ради прибыли» — можно подумать, что авторы торопились возразить российскому Минкульту, день за днем требующему от музеев повышать прибыльность.
С другой стороны, тоже впервые, формулировка понятия «музей» включает такие понятия, как человеческое достоинство, социальная справедливость, глобальное равенство и благополучие. Йетте Сандаль объясняла, что прежняя концепция «не говорила на языке XXI века» и игнорировала «требования “культурной демократии”». Однако даже внутри комиссии не все с ней согласны.
Главной протестующей страной стала Франция. Франсуа Мересс, профессор университета Новая Сорбонна и член Международного комитета по музеологии, вышел из комиссии в знак протеста еще в июне. Глава ICOM France Жюльет Рауль-Дюваль осудила новую концепцию как «идеологический манифест», опубликованный «без обсуждения с национальными офисами» Совета музеев. Французский музеолог Юг де Варин, в прошлом директор ICOM и еще в 1970-х сторонник движения «Новая музеология», объявил новый текст «раздутым пустословием». По его мнению, эта «идеологическая преамбула» может описывать равно музей, культурный центр, библиотеку или лабораторию.
Очень многие посчитали предложенную версию слишком модной и сложной. 62% респондентов, принявших участие в опросе ICOM в Твиттере, считают, что новое определение не отражает сути музея XXI века. В середине августа 24 страны, включая Францию, Италию, Испанию, Германию, Канаду и Россию, попросили отложить официальное голосование, требуя времени для выработки нового предложения. Однако большинство стран возражений не выдвинули. Кому-то, возможно, все равно, а другим новая формулировка кажется шагом вперед по сравнению с предыдущими, от которых ICOM отказался.
Как менялось определение понятия «музей» в версии ICOM
1946
Слово «музеи» включает все открытые для публики коллекции художественных, технических, научных, исторических или археологических материалов, включая зоопарки и ботанические сады, но исключая библиотеки, если они не располагают постоянно действующими выставочными залами.
1951
Под словом «музей» понимается любое постоянно действующее учреждение, управляемое в общественных интересах, имеющее целью сохранение, изучение, преумножение — с помощью различных средств и, в частности, посредством экспонирования для всеобщего обозрения и ознакомления — объектов и образцов, имеющих культурную ценность: художественных, исторических, научно-технических коллекций, ботанических и зоологических садов и аквариумов. Публичные библиотеки и государственные архивные учреждения, имеющие постоянные выставочные залы, считаются музеями.
1961
В границы определения понятия «музей» попадают:
a. выставочные галереи, постоянно поддерживаемые публичными библиотеками, и коллекции архивов;
b. исторические памятники и фрагменты исторических памятников или собрания, включенные в их состав, такие как сокровищницы соборов, исторические, археологические и природные объекты, официально открытые для общественности;
c. ботанические и зоологические сады, аквариумы, виварии и другие учреждения, в которых представлены объекты живой природы;
d. природные заповедники.
2001
Музей — это действующая на постоянной основе некоммерческая организация, которая служит обществу, его развитию и открыта для общественности, которая приобретает, сохраняет, исследует, передает информацию и выставляет в целях изучения, образования и развлечения материальные свидетельства о наследии человечества и среды его обитания.
a. приведенное выше определение музея применяется без каких-либо ограничений, вытекающих из характера руководящего органа, территориального характера, функциональной структуры или ориентации коллекций соответствующей организации;
b. в дополнение к организациям, обозначенным как «музеи», в контексте настоящего определения также квалифицируются как музеи следующие институции:
I. природные, археологические и этнографические памятники и объекты и исторические памятники и объекты музейной природы, которые приобретают, сохраняют и передают материальные свидетельства наследия человечества и среды его обитания;
II. организации, хранящие коллекции и демонстрирующие образцы растительного и животного мира, такие как ботанические и зоологические сады, аквариумы и виварии;
III. научные центры и планетарии;
IV. некоммерческие художественные галереи;
V. заповедники; природоохранные институты и выставочные галереи, постоянно поддерживаемые библиотеками и архивными центрами; природные парки;
VI. международные или национальные, региональные или местные музейные организации, министерства или ведомства или государственные учреждения, ответственные за музеи в соответствии с определением, данным в настоящей статье;
VII. некоммерческие институции или организации, занимающиеся природоохранными исследованиями, образованием, подготовкой кадров, документацией и другой деятельностью, связанной с музеями и музееведением;
VIII. культурные центры и другие организации, способствующие сохранению и управлению материальными или нематериальными ресурсами (живое наследие и произведения цифрового искусства);
IX. другие учреждения, считающие, что они обладают некоторыми или всеми характеристиками музея или оказывают поддержку музеям и профессиональному музейному персоналу посредством музеологических исследований, образования или профессиональной подготовки.
Мнения экспертов, которых «Артгид» попросил прокомментировать новое определение, разделились. Член Президиума IСOM России, советник Президента РФ по культуре Владимир Толстой исходит из того, что при явной необходимости внесения корректив в определение понятия «музей» торопиться не следует: «Вносить коррективы в существующее определение, на мой взгляд, было бы целесообразно, потому что с тех времен, как оно было сформулировано, изменилось очень многое: роль музея в обществе, в экономике и политике значительно возросла, а его функционал расширился. Этот факт отчасти уже был признан и зафиксирован на уровне международных документов — в Рекомендации ЮНЕСКО об охране и популяризации музеев, коллекций, их разнообразия и их роли в обществе. Во многом появление этого документа и стимулировало те дискуссии, которые привели к началу разработки нового определения (хотя разговоры об этом велись и до этого). Российский комитет ICOM также участвовал в обсуждениях и направлял свои предложения.
Коллеги, занимавшиеся составлением предложенного варианта определения, проделали очень большую работу, и я, безусловно, благодарен им. Однако, на мой взгляд, предложенный текст нуждается в доработке и более четкой формулировке отдельных тезисов. Наш комитет, совместно с целым рядом стран, направил обращение к Президенту IСOM с просьбой отложить голосование по этому вопросу на год и позволить Национальным и международным комитетам принять участие в обсуждении и доработке определения».
Михаил Гнедовский, ведущий аналитик Центра музейного развития Московского агентства организации отдыха и член Президиума ICOM России, считает новое определение прогрессивным: «Прежнее определение (вернее, ныне все еще действующее, так как его можно будет отменить только по результатам голосования в Киото) было результатом обобщения эмпирического многообразия существующих музеев. Грубо говоря, оно звучало так: музей — это организация, которая имеет определенные характеристики (некоммерческая, постоянно действующая и т. д.) и ведет определенного рода деятельность (собирает, изучает, выставляет наследие). В разные периоды вносились еще уточнения, какое именно имеется в виду наследие — культурное или природное, материальное или нематериальное и т. д.
Новое определение радикально отличается от всех предыдущих. Здесь налицо попытка сменить категориальный аппарат: вместо “организации, осуществляющей такую-то деятельность” говорится о “пространстве культурного диалога, в котором, отталкиваясь от проблем настоящего, обсуждаются варианты прошлого и будущего”. Кроме того, идет речь об инклюзивности, что очень важно, и подчеркивается связь музеев с сообществами и, соответственно, плюралистический (или полифонический) характер интерпретаций наследия — потому что разные сообщества видят наследие по-разному. Благодаря этому музей собирает и демонстрирует не просто предметы, а “различные миропонимания”. Предложенное определение представляет собой попытку вычленить смысловое ядро музейной деятельности как цивилизационного механизма памяти.
Можно вспомнить, что вообще-то музей был изначально сосредоточен на коллекциях, а затем все больше поворачивался лицом к публике. Это происходило во второй половине ХХ — начале XXI веков: коммуникационная функция становилась все важнее. Это тоже нашло отражение в новом определении — музей уже не место, где сосредоточены коллекции, а пространство диалога».
Наталья Грамолина, заместитель директора по научной работе Государственного мемориального историко-художественного и природного музея-заповедника В.Д. Поленова и также член Президиума ICOM России, предлагает определение дополнить: «В проекте нового определения есть слова “историческая память”, но я бы еще ввела туда в качестве опорного элемента “национальные традиции”. Все боятся слова “национальное” — в эпоху глобализации это может показаться нетолерантным, неправильным, но не надо бояться. Речь идет не об агрессивном насаждении чувства национального превосходства, здесь национальное — в смысле этнографическом, краеведческом. Именно музей должен научить чувству родины. Музеи должны хранить, интерпретировать, показывать и передавать национальные традиции. Воспитывать на них. И главное, просвещать — это в обязательном порядке. Речь должна идти о сохранении национальных традиций с упором на сохранение национальной истории. Васнецов, по-моему, когда-то очень хорошо сказал: чтобы войти в мировое, надо хранить и отстаивать национальное, чувство собственного достоинства. В этом смысле у музеев уникальная роль.
И конечно, абсолютно правильно, что в новом определении жестко прописано, что музеи существуют не для прибыли. Потому что как только музеи выходят на тропу добывания денег, забывается очень многое из того, чему музей должен служить. Критерием качественной и эффективной работы музея никак не может быть прибыль, которую он приносит. Особенно это касается музеев в провинции, которые являются центрами просвещения и сохранения традиций».
Мария Силина, искусствовед и музеолог, профессор факультета истории искусств Университета Квебека в Монреале, считает, что предложенная версия определения отражает музейный активизм: «Эта версия должна рассматриваться в свете нынешнего музейного активизма, связанного, прежде всего, с идущим в Европе процессом деколонизации музейных коллекций. Поэтому и во Франции, и в Германии инициатива по выработке нового определения исходила в первую очередь не от музейщиков, а от академических сотрудников. Сегодня встает вопрос об истории создания музеев — прежде всего этнографических, коллекции которых — экспонаты, поученные в условиях колониализма. И поскольку гуманитарная наука давно вышла за пределы понимания музейного объекта как чего-то красивого, чем надо любоваться, очевидно, что музеи, владея этими объектами, их храня и показывая, параллельно должны демонстрировать всю сомнительную с точки зрения этики ситуацию, в которой эти музеи создавались. Именно об этом говорит включенное в новое определение понятие “социальная справедливость”. Если год назад музейные работники пытались от идеи деколонизации откреститься, то сегодня это невозможно. И та часть ICOM, которая предложила новую версию определения, представляет прежде всего музеи, занимающиеся социальной историей, но не историей искусств. В Берлине скоро должен открыться реконструированный Форум Гумбольдта (исследовательский и выставочный центр, посвященный неевропейским культурам. — Артгид), и руководство его уже понимает, что так просто, без общественных дискуссий, музей не открыть.
Музейный активизм имеет место и в Америке, но совсем иного рода. В США, где музейные институции, за исключением сети федеральных музеев, работают на частные деньги, на пожертвования попечителей музеев, местные комьюнити пытаются влиять на музеи, вынуждая их отказываться от спонсорства лиц с дурной репутацией. Яркий пример — история с семьей фармацевтических магнатов Саклер, производящих опиоидные препараты. Чтобы поправить свой имидж, Саклеры вкладывали средства в крупнейшие художественные музеи. Продолжительные акции протестов художников и активистов против них как попечителей привели к тому, что музеи были вынуждены отказаться от их помощи. И эта ситуация тоже отражена в новой версии определения — там, где речь идет о принципах партиципации и прозрачности работы музеев. При этом мы понимаем, что музеи очень зависят от меценатов и сами существовать не могут. Американские музеи, особенно небольшие, уже начали более ответственно подходить к привлечению попечителей, в основном из IT-сферы.
Поиски нового определения понятия “музей” связаны и с определением понятия “наследие”, которое тоже дебатируется в академическом сообществе. Наследие – не просто ценный предмет, но предмет, способный выражать интересы определенных групп. Каждая группа имеет право на свое наследие. Это утверждение хорошо показывает водораздел между разными музеями. Причем тут имеются в виду даже не только художественные музеи, но и музеи без коллекций (те же музеи памяти), с одной стороны, и новые гибридные институции, которых много возникает в Китае и арабских странах, с другой. В эти новые музеи вкладываются баснословные деньги, здания проектируют статусные архитекторы, это своего рода визитные карточки — но не более, потому что нет сообществ, в которых эти музеи возникли. Нет укорененности в традициях, в местности. Эти музеи говорят на языке культурной дипломатии и не подпадают под новое определение, в котором изначально заявлена социальная ангажированность. Мы видим, что, например, Лувр в Абу-Даби, никак не отражающий историю местных сообществ, создан не как музей, а как чисто имиджевый проект».
