Наши сети притащили: Рембрандт и электронные эксперты
В 2019 году Голландия, а вместе с ней и весь мир, отметила 350 лет со дня смерти Рембрандта Харменса ван Рейна. Стивен и Андреа Франк, технолог и искусствовед из США, приурочили к годовщине презентацию компьютерного инструмента, обученного отличать подлинные работы Рембрандта от подделок. «Артгид» размышляет, помогут ли искусственные нейросети решить проблему атрибуции спорных произведений.
Рембрандт. Портрет молодого человека. Около 1635. Холст, масло. Фрагмент. Собрание Яна Сикса. Приобретен на аукционе Christie’s, Лондон, 9 декабря 2016 за £137 тыс. как работа круга Рембарндта. Источник: Christie’s
Рембрандт был необычайно снисходителен к подражателям, а при работе с учениками нередко подправлял некоторые копии своих картин и даже переписывал их заново. Такая судьба, например, постигла копию «Жертвоприношения Авраама», выполненную, предположительно, Говертом Флинком. Все, что ученики писали в его мастерской, принадлежало Рембрандту, чем художник периодически пользовался, продавая авторизованные копии. Это обстоятельство попортило немало крови историкам искусства, которые веками спорили, пытаясь вычислить подлинники.
В середине XX века количество приписываемых художнику работ перевалило за несколько тысяч. Чтобы разобраться с ними, амстердамские ученые запустили исследовательский проект «Рембрандт» (RRP), который просуществовал более 45 лет, хотя изначально планировалось уложиться в десять. Его итогом стал каталог-резоне Рембрандта с подробным описанием отличий его произведений от работ учеников. Тем не менее дискуссии вокруг ряда картин не только не утихли, но и обострились. Далеко не все гипотезы голландского искусствоведа Эрнста ван де Ветеринга, который фактически в одиночку работал над последними тремя томами издания, были приняты научным сообществом. Некоторые музеи и галереи до сих пор не признают подлинными часть заново открытых произведений, которые ученый приписал Рембрандту, а их только в последнем, шестом томе каталога оказалось более семидесяти.
Новые «рембрандты» периодически всплывают на выставках и аукционах. Так, например, в 2006 году Кристофер Браун, директор оксфордского музея Эшмолеан и последовательный критик исследования ван де Ветеринга, указал на четыре картины из собрания лондонской Коллекции Уоллес, которые ранее считались копиями и были отвергнуты проектом «Рембрандт». «Добрую самаритянку» (1633) исследователи из RRP квалифицировали как «позднюю копию утраченного оригинала», «Портрет Сюзанны ван Коллен с дочерью Анной» (1632–1634) посчитали работой Говерта Флинка, а «Автопортрет в черном берете» (1637) и «Портрет Жана Пелликорна с сыном Каспером» (1632–1634) приписали кисти неизвестного художника. Однако Кристофер Браун обнаружил монограмму RHL (Рембрандт, сын Харменса из Лейдена) и заметил, что энергичная манера письма соответствует той, что практиковал Рембрандт в 1630-е годы. Сегодня две из этих работ числятся в музее как «Рембрандт и мастерская», а «Добрая самаритянка» и «Автопортрет в черном берете» — с авторством Рембрандта без расширений.
Использование нейросетей для определения подлинности работы, конечно, не снимает вопроса атрибуции, но предлагает новый подход к нему. Стивен и Андреа Франк — технолог и историк искусства из Бостона — создали систему, обученную распознавать работы Рембрандта среди произведений его последователей. Чтобы вынести решение, инструмент, названный A-Eye, использует маленькие фрагменты эталонных изображений с высоким разрешением, которые исследователи запросили у Музея Метрополитен и Рейксмузеума. Искусственный интеллект научился распознавать кисть Рембрандта с помощью 80 произведений — половина подлинников, половина подделок. «Не существует тысячи подлинных картин Рембрандта, но если вы раздробите одну из них на сотни фрагментов, вы получите тысячу подходящих для обучения образцов», — объяснил Стивен Франк.
Испытать возможности нейросети Франки решили с помощью нескольких спорных произведений Рембрандта. Считается, что результат ниже 50% совпадения с эталонами свидетельствует о том, что работа не принадлежит кисти художника, а чем выше процент, тем выше вероятность, что перед вами подлинник. Так, например, «Портрет пожилой женщины» из Музея изящных искусств Реймса нейросеть оценила лишь в 41% — эксперты по творчеству Рембрандта также считают, что работа, скорее всего, была выполнена Фердинандом Болем. «Польский всадник» из Коллекции Фрика и «Мужчина в золотом шлеме» из Государственных музеев Берлина получили 74%. Последнюю картину исследователи из проекта «Рембрандт» атрибутировали как работу кого-то из рембрандтовских учеников, хотя произведение долгое время считалось работой самого Рембрандта.
Один из последних «новых» Рембрандтов — «Портрет молодого человека», принадлежащий арт-дилеру Яну Сиксу, — получил от A-Eye лишь 55%. Сикс приобрел картину на аукционе Christie’s в Лондоне в 2016 году. Чтобы установить ее подлинность, он сделал анализ образцов красок, а также показал свою работу нескольким экспертам, в числе которых был и Эрнст ван де Ветеринг, подтвердивший, что произведение принадлежит кисти Рембрандта.
Стивен и Андреа Франк утверждают, что не собираются спорить с экспертами. Но искусственный интеллект, по их мнению, можно натренировать таким образом, чтобы он смог идентифицировать фрагменты одной картины, которые были написаны разными художниками.
Это далеко не единственная инициатива, задействующая нейросети для определения подлинности произведений. Любопытную разработку представили исследователи из Ратгерского университета. Они загрузили в систему более 300 рисунков Пабло Пикассо, Анри Матисса, Эгона Шиле и других художников, чтобы та научилась распознавать отдельные штрихи и определять специфические особенности почерка того или иного мастера — такие как форма линии или глубина нажима. В результате система научилась идентифицировать выученных ею художников с точностью до 86%. Чтобы перепроверить результаты, исследователи попросили современных художников создать несколько рисунков в стиле известных мастеров — в этих работах система сходу распознала подделки. Минус этой разработки в том, что она может быть использована лишь применительно к рисункам или графике с отчетливо выраженными линиями.
Пока далеко не все искусствоведы готовы всерьез рассматривать исследования, которые проводятся с участием искусственного интеллекта. Технология в данном случае противостоит традиции знаточества, то есть умению определять ценность и подлинность произведения «на глаз»: эксперт-знаток опирается не на технико-технологические анализы, а только на собственные знания и опыт. Главный представитель знаточества Макс Фридлендер в своей книге «Об искусстве и знаточестве» (1946) среди недостатков знаточеского метода выделял узость суждений, субъективность и некоторую расплывчатость оценок. В конце концов, личные ощущения с точки зрения науки — сомнительный источник. Машина же ориентируется лишь на технические особенности произведения. Скажем, в случае с «Портретом молодого человека», который Ян Сикс приписывает Рембрандту, нейросеть зацепилась за изображение кружевного воротника, посчитав, что он соответствует почерку Рембрандта (что утверждает и сам Сикс). Но решить, подлинное произведение или нет, система не может, так же как взять на себя ответственность или привести убедительные доказательства. Поэтому остается, как и прежде, полагаться на авторитеты.
