«Глубоко внутри» у каждого свое
Участники основного проекта V Московской международной биеннале молодого искусства о том, что сокрыто для них в её названии.
Монтаж выставки «Глубоко внутри» в пространствах Трехгорной мануфактуры. Фото: Анастасия Лебедева.
На Трехгорной мануфактуре с 1 июля 2016 года открыт основной проект V Московской международной биеннале современного искусства — выставка куратора Надима Саммана «Глубоко внутри». За день до открытия редакция «Артгида» прибыла на площадку, чтобы проинспектировать ход строительных работ и повысить уровень стресса у художников, которым мы решили задать невинный, на первый взгляд, вопрос: «Что для вас значит название выставки “Глубоко внутри”? Как вы представляете себе эту “нутрь” и как собираетесь отразить ее в своей работе на биеннале?» Жертвами любопытства «Артгида» стали Марина Рагозина, Нур Али Чагани, Альваро Урбано, Флориан Гольдман, Адам Гибни, Джереми Сантьяго-Хорсмен, Эмили Бру и Максим Марион, Грэм Келли, Хельга Вретман и главная звезда «Пятой молодежной» Юлиус фон Бисмарк.
Марина Рагозина (Россия)
«Глубоко внутри» интерпретироваться может с разных точек зрения. Это глубоко внутри меня, это глубоко внутри другого, это глубоко внутри страны. Это то, чего мы не видим на поверхности, потому что человеческое зрение и восприятие устроены таким образом, что они считывают только то, что находится на поверхности. Мы не можем прочитать, что находится в сознании другого человека, наблюдая его только со стороны тела и, может быть, поведения. Мы можем раскрыть его только тогда, когда начнем с ним разговаривать. И вот это «глубоко внутри» и есть то, что люди пытаются проговаривать, о чем они думают, что они переживают, чего они боятся, чего они хотят, от чего они хотят избавиться или к чему они пытаются приблизиться.
Собственно, моя работа именно об этом. Я начинала проект, который назывался «Крик и тишина». У меня было довольно длительное состояние стресса, мне все время хотелось кричать, но поскольку я все время нахожусь в социуме, я не могла себе этого позволить: все вокруг ведут себя максимально сдержанно и делают вид, что все хорошо. Тогда я решила пообщаться с другими людьми, которые тоже переживали стрессовые состояния, и задумала видеоисторию, в котором предлагала людям передать свое состояние криком или молчанием. Оказалось, все хотели кричать, хотели прокричаться, потому что крик освобождает. Но потом выяснилось, что кричать они не могут. Могла кричать только одна девушка — профессиональная певица. Остальные хотели, но звук в них застревал. И я долго думала, что с этим делать: видео, где люди будут кричать, но не будет никакого звука, а только напряженное молчание? И решила, что поскольку крик — это освобождение, то надо наложить какую-то музыку, и я наложила «Марсельезу» как музыку освобождения — и в каждом видео разные ее версии: русская «Рабочая Марсельеза», которая была гимном России в 1917 году, и французские — в исполнении Мирей Матье и версия из фильма «Касабланка». Зритель может наблюдать видео совсем без звука или же включить весь звук сразу, и тогда это будет нестройный революционный хор.
Юлиус фон Бисмарк (Германия)
Для меня понятие «внутри» является четкой противоположностью понятия «снаружи». Есть внешний мир, есть внутренний мир, а между ними — мое тело. В своей работе я исследую вещи, которые человек может увидеть снаружи, но почувствовать только изнутри. Для биеннале я создал пейзаж. И хотя пейзаж четко ассоциируется с внешним миром, эмоции, которые он дает, идут изнутри зрителя. Моя работа — это как бы пейзаж внутри другого пейзажа в масштабе 1:1. Мы выбрали живописное место в одном из подмосковных лесов, закрасили в нем все белой краской, а потом поверх белого раскрасили все заново, по сути, нарисовав по памяти заново первоначальный пейзаж. А потом я сделал фотографию этой раскрашенной природы. И человек, который попытается в этом месте увидеть реальный природный ландшафт, поймет, что на самом деле это все сделано руками человека.
Нур Али Чагани (Пакистан)
Для меня понятие «внутри» — оно везде. Я работаю с кирпичом, базовым компонентом любого дома. А дом — он внутри всех нас. Все мечтают о комфортном месте для жизни, где царят забота и любовь и где нет места беспокойству. Мои работы очень личные, они о вещах, о которых вы мечтаете, но не можете получить. Возможность приехать в Москву и поработать с художниками из более чем тридцати стран, каждый из которых имеет собственную точку зрения и все вместе занимаются тем, что они любят, — тоже своего рода мечта для меня, И это много значит, особенно в наше время, когда люди друг другу не очень доверяют. А такая мультикультурная выставка возможна исключительно благодаря доверию, которое исходит изнутри каждого из ее участников.
Альваро Урбано (Испания)
Название проекта мне очень нравится, его можно интерпретировать массой различных способов: с точки зрения пространства, времени, чего-то странного или неизвестного. Для меня это важно, потому что я постоянно ищу новые способы связи реальности и вымысла. Работа, которую я представляю на биеннале, — это, по сути, дыра в стене, сквозь которую зритель видит лес. Получается такое волшебное место внутри нашей реальности.
Адам Гибни (Ирландия)
Когда я узнал тему биеннале, то сразу подумал, что она хорошо соотносится с моей работой, которая основана на принципе неопределенности Гейзенберга. С его помощью я хотел исследовать страх неизвестного и ощущение тревоги. Гейзенберг говорил о том, что мы не можем познать фундаментальные истины мира, абстрактно манипулируя словами и концепциями. Моя восьмиканальная аудиоинсталляция посредством гранулярного синтеза разбивает цитаты Гейзенберга на составляющие, которые перемещаются между динамиками. Звук изменяется в зависимости от того, как далеко находится зритель: чем ближе человек подходит, чтобы понять, о чем идет речь, тем больше искажается звук. Иными словами, чем больше мы пытаемся понять, тем меньше мы узнаем в итоге.
Джереми Сантьяго-Хорсмен (США)
Понятие «глубоко внутри» многозначно. Меня к этой выставке привлекли аспекты человечности, человеческих технологий и путаница между ними. Об этом моя работа «Наверху», посвященная духовности, мифологии, тому, во что мы верим и как это связано с нашим телом. Тому, как технологии — социальные, в частности — работают буфером. Сейчас все не наслаивается, а скорее переплетается между собой. Мы ищем в человеке нечто особенное, и технологии нам в этом помогают. В моей работе связь с телом, желание создать новую жизнь и сохранить ее и синтез всего этого превращаются в духовный акт. Я взял за основу миф о големе, существе из глины, которое оживляют посредством магического ритуала и затем отдают приказы. Это очень старая концепция, но она тесно связана с тем, как мы используем компьютер, который является продолжением нашего тела, нашим образом. И мы создаем этот образ себя, программируем его, даем ему жизнь. Мы все хотим создавать жизнь и контролировать ее, но воплотить этот замысел до конца пока не очень получается…
Флориан Гольдман (Германия)
Не знаю, а вам как кажется, что это значит? Меня вот интересует практика моделирования катастроф. После катастрофы на Фукусиме один рабочий из Баварии в качестве своей реакции на это событие создал в миниатюре разрушенную станцию. Подобные вещи интригуют меня. Я исследую связь таких миниатюрных моделей с моделями математическими. То, как физические модели могут сделать информацию, полученную, в свою очередь, из математической модели, более наглядной и понятной. Возможно, когда-нибудь наши технические достижения обернутся против нас, мы не сможем их контролировать, и такая модель может помочь нам увидеть, что происходит, объяснить нам что-то, помочь найти ответы.
Эмили Бру и Максим Марион (Франция)
Размышляя о теме выставки, мы пришли к созданию пространства, которое бы ощущалось, как «глубоко внутри». В итоге у нас получилось ландшафтное произведение, которое заставляет зрителя почувствовать себя внутри черной дыры или в глубинах космоса, а может, и в виртуальном мире.
Грэм Келли (Великобритания — Нидерланды)
Меня интересует связь пространства с изображением. Моя работа построена на вечном цикле, который находится одновременно и внутри, и снаружи. Вы понимаете, о чем я?
Хельга Вретман (Швеция — Германия)
Мне кажется, интерпретировать название биеннале «Глубоко внутри» можно по-разному. Но я чувствую его как связанное с эмоциями и эмоциональностью. Для проекта Надима Саммана я сделала витрину с биометрическим освещением в стене, внутри которой демонстрируется видео с моим лицом во время массажа.
