Михаил Бойчук и его круг. Начало репрессий
В конце 2019 года в Киеве вышла в свет монография украинского куратора и художественного критика Алисы Ложкиной «Перманентна революція. Мистецтво України ХХ — поч. ХХІ ст.» — монументальное (больше 400 страниц) исследование украинского искусства с конца XIX века до наших дней (параллельно парижское издательство Nouvelles Editions Place выпустило французский перевод под названием La révolution permanente: L’art contemporain ukrainien et ses racines («Перманентная революция. Современное украинское искусство и его корни»). Эта книга — первая попытка написать новую комплексную историю советского и постсоветского искусства Украины — несомненно, будет интересна и российским исследователям. И мы надеемся, что когда-нибудь (а может быть, и скоро) она выйдет и на русском языке, на котором и написана. С любезного разрешения автора «Артид» предлагает своим читателям ознакомиться с избранными главами. И начнем мы с принадлежавшего к «расстрелянному поколению» живописца Михаила Бойчука и художников его круга.
Михаил Бойчук. Пророк Илья. 1912. Дерево, темпера. Национальный музей во Львове имени Андрея Шептицкого
Михаил Бойчук — центральная фигура в украинском искусстве. В далеком 1907-м как стипендиат Андрея Шептицкого (митрополита Галицкого и архиепископа Львовского. — Артгид) он приехал из Львова в Париж, до этого успев поучиться в Вене, Кракове и Мюнхене[1]. В Париже Бойчук окунулся в актуальный художественный процесс, посещал академию Рансона, где заинтересовался монументальным искусством. В этот период западный модернизм ищет новый язык, заимствуя его у неевропейских художественных традиций и народного искусства. Стремясь найти приложение этой стратегии к украинским реалиям, Бойчук обретает альтернативную точку опоры в византийской традиции, искусстве Киевской Руси и украинской народной живописи. Еще одна страсть Бойчука — искусство Проторенессанса: Чимабуэ, Джотто.
Бойчук — тоталитарный лидер и в некотором смысле «Сократ» украинского искусства. Он не был плодовитым художником. Многие его произведения впоследствии были уничтожены. Большинство сохранившихся не поражают сугубо художественными качествами. Зато Михаил Бойчук как никто другой умел рождать идеи, объединять вокруг себя единомышленников и задавать направление их творчеству.
Еще в Париже вокруг Бойчука собрался украино-польский кружок, в котором не обходилось без душевных драм. Возлюбленная Бойчука, польская аристократка София Сегно под давлением брата была вынуждена уехать из Парижа и выйти замуж, а его невестой стала другая художница, София Налепинская. К этому кругу также принадлежал молодой черниговчанин Николай Касперович, подруга Софии Налепинской София Бодуэн де Куртенэ, Гелена Шрамм и Янина Леваковская. Уже в этот период Бойчук пропагандирует коллективное авторство по принципу иконописных артелей. В 1910-м на парижском Салоне независимых было выставлено 18 работ Михаила Бойчука, Софии Сегно и Николая Касперовича, подписанных объединением Rénovation Byzantine («Византийское обновление»). Неовизантинисты были замечены критикой. О группе писал Гийом Аполлинер[2]. Синтез передовых течений европейского искусства начала ХХ века и архаичного церковного монументализма отныне станет визиткой карточкой Михаила Бойчука.
Следующий взлет Бойчука и формирование «второго призыва» его школы — послереволюционные годы, и в особенности 1920-е. Бойчук — сооснователь Украинской академии. Его мастерская монументального искусства — центр притяжения для молодежи. Здесь постепенно формируется круг талантливых художников, которые задают тон в искусстве 1920-х. Василий Седляр, Оксана Павленко, Иван Падалка, Антонина Иванова, Константин Елева, Онуфрий Бизюков, София Налепинская-Бойчук... На фоне патриархального уклада украинского искусства этих лет список бойчукистов впечатляет обилием женщин-художниц. Каждая из них — фигура первой величины. Все художники этого круга — самобытные авторы с собственным узнаваемым языком и ярким наследием. Это позволяет усомниться в уместности применения зонтичного термина «бойчукизм», преуменьшающего роль художественных индивидуальностей и несущего оттенок культа личности.
И все же термин оказался живучим. Слишком сильной была харизма Михаила Бойчука и магия его идей отказа от творческого эгоцентризма. Бойчукисты много работают в декоративно-прикладном искусстве. В 1923-м Василий Седляр становится директором Межигорского керамического техникума. Там же работает Оксана Павленко. Заведение сыграло заметную роль в формировании прикладного искусства 1920-х и стало важной базой художников этого круга[3].
С приходом советской власти Михаил Бойчук идет на противоречивую авантюру. Он делает попытку адаптировать язык церковного искусства под нужды зарождающейся машины монументальной коммунистической пропаганды. Бойчук и его школа создают крупноформатные фрески и панно из жизни нового советского человека. В 1919–1935 годах художники работают над росписями Луцких казарм в Киеве (1919), санатория им. ВУЦВК (Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета) на Хаджибейском лимане в Одессе (1928), Дома прессы имени М. Коцюбинского в Одессе (1929–1930), Краснозаводского театра в Харькове (1933–1935). Искания этого круга хронологически и идейно перекликаются с мексиканским монументализмом, в частности, с творчеством таких художников, как Диего Ривера, Хосе Ороско и Хосе Давид Сикейрос.
В немногочисленных станковых произведениях бойчукисты часто отдают предпочтение традиционным иконописным техникам — темпере и обобщенной трактовке формы. Особое место в наследии этого круга занимают графические работы Софии Налепинской-Бойчук, Оксаны Павленко, а также оригинальные иллюстрации Василия Седляра к «Кобзарю» Шевченко, где ощущается богатый опыт работы автора в области керамики.
Вопрос об авангардизме бойчукистской повестки неоднозначен. С одной стороны, у этого круга присутствует редкая для украинского изобразительного искусства сплоченность, идейная последовательность — типичные свойства современных ему авангардистских движений. И все же проект построения нового коммунистического искусства на фундаменте средневековой религиозной живописи по сути ультраконсервативен. Более очевиден вклад бойчукистов в конструирование национального стиля, вопрос о котором так остро стоял для украинского искусства еще с начала ХХ века.
В 1920-х круг Бойчука — не просто еще одна группа художников. Это, пожалуй, наиболее влиятельная сила в искусстве, задающая тон и в главном художественном объединении эпохи — АРМУ (созданная в 1925 году Ассоциация революционного искусства Украины. — Артгид) В начале 1930-х после смены идеологического климата в стране художники стремительно эволюционируют в направлении, которое очень условно можно назвать протосоцреализмом. Попытка компромисса с режимом закончилась трагически. В 1936-м лидер движения был обвинен в шпионской деятельности, а в 1937-м расстрелян. Такая же судьба постигла его супругу, Софию Налепинскую-Бойчук, Василия Седляра, Ивана Падалку и большинство других художников этого круга. Практически все коллективные монументальные произведения школы и многие авторские работы ее представителей были уничтожены. На долгие десятилетия бойчукисты, как и расстрелянные до этого Михаил Семенко и другие деятели красного ренессанса, были полностью стерты из памяти. Зияющие дыры в истории искусства советское искусствоведение заполняло болтовней на новоязе о «реализме» как единственном удовлетворении художественных нужд пролетариата.
Примечания
- ^ Людмила Соколюк. Школа українського монументалізму Михайла Бойчука // Бойчукізм. Проект великого стилю. Каталог виставки. Мистецький Арсенал, 2018. С. 13.
- ^ Ярослав Кравченко. «Паризькі симпатії» Михайла Бойчука Київ, газета «День», 30 жовтня 2015.
- ^ Людмила Соколенко. Михайло Бойчук та його школа. Харків: Савчук О.О., 2014. С. 83-93
