«Культура — это не десерт»
16–18 июня 2017 года в городе Выкса Нижегородской области прошел фестиваль новой культуры «Арт-овраг», за шесть лет своего существования ставший одним из самых заметных опытов экспансии актуального искусства в моногород. Его курировали Юлия Бычкова и Антон Кочуркин, последние десять лет работающие над программой «Архстояния» в Никола-Ленивце — еще одного фестиваля, зарекомендовавшего себя как коллаборация современных художников и архитекторов с «аборигенами». «Артгид» разбирается, как московские кураторы и художники работают с местным сообществом и что из этого получается.
Екатерина Кулева. Арт-плоты. Скрепка. Фото: Фестиваль новой культуры «Арт-овраг»
Фестиваль «Арт-овраг» проходит в Выксе с 2011 года и славен тем, что — в отличие от большинства своих сородичей — имеет характер исследования, основанного на работе с местным жителями. При этом он популярен в городе настолько, насколько это вообще возможно в существующих условиях. Со временем, как предполагается, вокруг фестиваля должна нарасти полнокровная культурная инфраструктура, которую в будущем смогут обеспечивать сами горожане, а не приглашенные московские художники и кураторы. Сейчас же куратор фестиваля Юлия Бычкова говорит о том, что культурная индустрия в Выксе для начала должна стать такой же важной, как металлургическая, поскольку «культура — это не десерт, а основное блюдо».
Успех «Арт-оврага» говорит о том, что децентрализация по-прежнему в тренде. Мы знаем примеры, когда культурное сообщество в регионах возникало вокруг институций, созданных редкими энтузиастами (культурный центр TEXTIL в Ярославле, галерея «Х.Л.А.М.» в Воронеже, самопровозглашенный институт современного искусства КИСИ и галерея Red Gift в Краснодаре). «Арт-овраг» демонстрирует подход принципиально иной, но оттого не менее любопытный. Его кураторы приняли необычное решение, оттолкнувшись от потребностей аудитории, а не от устоявшихся представлений об «эффективном» фестивале в провинции. Поэтому нынешний «Арт-овраг» преимущественно был выстроен вокруг собирания мнений, фактов и свидетельств, а не отдельных арт-объектов и проектов, как это зачастую происходило в прошлые годы.
Конечно, любое вторжение извне, предполагающее навязывание ценностей условного московского креативного класса городу с населением в 50 тысяч человек, изначально воспринимается скептически.
К примеру, фестиваль «Архстояние», который сегодня так же, как и «Арт-овраг», курирует Антон Кочуркин, уходит корнями в 1980-е, когда художник Николай Полисский, архитектор Василий Щетинин и их единомышленники облюбовали деревню Никола-Ленивец в Калужской области и создали там творческую артель. Со временем она стала для местных жителей и источником дохода, и объектом спекуляций на нуждах туристов. «Аборигены» помогали Полисскому вылепливать армии снеговиков на берегу реки Угры, строить зиккураты и прочие внушительные ленд-арт-объекты, параллельно создавая туристическую инфраструктуру и завышая цены. Мало-помалу, расширяя формат и меняя инвесторов, фестиваль превратился в филиал Парка Горького, которому неинтересно ни критическое осмысление своего места, ни ироничное хождение в народ, с которого начиналась история Полисского.
Только в 2015 году, потеряв главного спонсора — компанию «Архполис» и перебравшись из парка Никола-Ленивец в деревню Звизжи, фестиваль вновь обрел черты того жизнестроительского проекта, который изначально затевал Полисский. Может, волна туристов и схлынула, но зато Полисский перестроил заброшенный деревенский магазин, архитектор Алексей Козырь превратил остановку на въезде в село в «Бельведер Звизжский», а местный ДК получил в пользование арку от бюро ARCHPOINT.
В Выксе кураторы решили действовать от противного и попытались для начала создать новую социальную среду, которая бы в свою очередь породила и рабочие места, и очаги городской культуры. Тем более, как показало исследование, последняя до сих пор была сосредоточена преимущественно в гаражах и сараях, заменивших жителям парки и ДК. На деле же получилось немного облагороженное городское празднество с очередью к «арт-плотам», танцами и приветственными речами главы администрации. Все-таки основными потребителями новой культуры в Выксе выступают те же рабочие с завода, а наиболее податливым художественным материалом становится их повседневность: стены пятиэтажек, на которых возникли муралы Стаса Багса и Паши 183, дворы, получившие приставку «арт-», а вместе с ней — детские площадки, беседки и скамейки, спроектированные и сделанные художниками вместе с местными жителями.
В этой связи наименее удачной выглядела выставка «Можно из-под крана?», прошедшая в Музее истории Выксунского металлургического завода, который, собственно, и организовывает фестиваль. Она объединила ферму по культивированию зеленых насаждений, паровые машины и драгоценные кристаллы, выращенные в воде, с работами 15 современных художников, среди которых — Александр Повзнер, Наталья Зинцова, Илья Федотов-Федоров, Илья Долгов и другие авторы, исследующие экомышление и урбанизацию. Однако успехом на выставке пользовался лишь автомат с газированной водой из коллекции Музея советских игровых автоматов.
Зачастую дурная репутация современного искусства в провинции объясняется в первую очередь отсутствием кадров, которые могли бы заниматься его популяризацией и образованием местных жителей. С кадрами у «Арт-Оврага» проблем нет: еще в прошлые годы кураторы решили встряхнуть моногород и его жителей с помощью стрит-арта — тех самых легализованных муралов, которые в Москве приняли характер эпидемии, а на обшарпанных пятиэтажках Выксы заиграли новыми красками. В этом году не обошлось и без производственных рекордов: по инициативе творческого объединения «Артмоссфера» художник Миша Most расписал местный металлургический завод, создав самую большую, в десять тысяч квадратных метров, монументальную роспись фасада в мире. Стрит-арт дополнили лекции по урбанистике, уличный театр (над постановками работал Юрий Муравицкий) и фудкорт.
Работая над созданием новой среды, организаторы не стали выхолащивать старые культурные коды — и это очень важно. Выкса, напротив, активно работает на популяризацию уже имеющегося культурного бэкграунда: здесь есть своя башня инженера Шухова — почти такая же, как на Шаболовке, только водонапорная, и выполненное все тем же Шуховым сводчатое покрытие выксунского завода; есть и дом-усадьба промышленников братьев Баташевых.
Сейчас выксунский фестиваль, конечно, представляет собой захватывающую игру в современную культуру, но ее частью все еще остается формирование новой культурной политики города. Кроме того, бо́льшая часть событий и преобразований изначально нацелена на местных жителей, а не на туристов, приезжающих в Выксу на два дня раз в год. Такие моногорода вполне имеют шанс стать взлелеянным кураторами альтернативным пространством, в рамках которого возможно как критическое высказывание, так и совместное производство искусства с местным сообществом. Первое, правда, пока так и остается мечтой, но второе вполне осуществилось.
