Поддельщик обаял судей и публику

«Кес ван Донген» работы Вольфганга Белтракки. Фото: DPA. Источник: www.badische-zeitung.de

В Кельне вынесен приговор по крупнейшему за последние десятилетия делу о подделках произведений искусства. О начале процесса мы сообщали 6 октября 2011 года. Вольфганг Белтракки, признанный виновным в подделке 14 картин Макса Эрнста, Кеса ван Донгена, Фернана Леже, Макса Пехштейна и Генриха Кампендонка, проданных с аукционов за более чем €16 млн, приговорен к шести годам тюремного заключения. Его подельники также были приговорены: супруга Хелена к четырем годам тюрьмы, свояченица к году и девяти месяцам с отсрочкой исполнения наказания. Пособник поддельщиков Отто Шульте-Келингауз, который внедрял подделки на легальный рынок, осужден на пять лет. Такие относительно мягкие приговоры объясняются сделкой с правосудием: подсудимые признали себя виновными, а прокуратура не стала требовать максимально строгого наказания.

Подозрения по поводу подлинности полотен возникли в 2006 году, когда оказалось, что одна из картин — «Кампендонка», проданная мальтийской компании Trasteco на аукционе Lempertz за €2,9 млн, — написана с использованием краски, еще не изобретенной в 1914 году, которым она датировалась. Интересно, что подлинность этой картины была подтверждена мюнхенским экспертным Институтом Дернера и сыном художника. Самый большой моральный ущерб понес историк искусства и специалист по Максу Эрнсту Вернер Шпис (Werner Spies), подтвердивший подлинность нескольких подделок, одна из которых даже экспонировалась на выставке в Музее Метрополитен.

Белтракки подозревается в создании 47 подделок, которым был сочинен фальшивый провенанс, относивший их к «коллекции Егерса», якобы спрятанной от нацистов и только недавно вновь увидевшей свет. Сам Белтракки заявил, что он не копировал картины, а создавал оригинальные произведения, некоторые из которых лучше, чем подлинные работы живописцев. Он превратил процесс в театральное представление, шутил и вызвал симпатии в зале судебного заседания. В своем последнем слове он поблагодарил суд «за справедливость и добрый настрой».