Опиши мне
Тифлокомментирование по сей день остается одним из самых простых и доступных способов помочь незрячему или слабовидящему человеку приобщиться к визуальному искусству. Но каким должно быть описание произведения, чтобы посетитель музея мог составить целостное представление о нем? «Артгид» разобрался в вопросе и поговорил о нюансах тифлокомментирования с актрисой и тифлокомментатором высшей категории Яниной Исаичкиной.
Илья Кабаков. Человек, улетевший в космос из своей комнаты. 1985. Инсталляция, смешанная техника. Центр Жоржа Помпиду, Париж. Национальный музей современного искусства / Центр индустриального творчества. Вид инсталляции на выставке «В будущее возьмут не всех» в Государственной Третьяковской галерее, Москва. 2018. Фото: Максим Стулов / Ведомости
«Цветная фотография. Угол комнаты с пестрыми плакатами советской эпохи вместо обоев. На заднем плане стоит раскладушка. На ней подушка и смятое покрывало. Рядом, на полу, стоптанные ботинки. В центре на переднем плане два стула напротив друг друга с перекинутой между ними доской. Над доской самодельное устройство, напоминающее катапульту. Оно состоит из сиденья, к которому пружинами крепятся длинные ремни. Ремни тянутся к углам комнаты. В белом потолке большая дыра с рваными краями. На полу мусор и осколки в белой пыли». Так Янина Исаичкина описывает, пожалуй, самое известное произведение Ильи Кабакова — инсталляцию «Человек, улетевший в космос из своей комнаты» (1985).
Тифлокомментарием называют любое лаконичное описание предмета, пространства или события. Он используется не только в мире искусства. Сегодня тифлокомментаторы работают в кино, театре, на футбольных матчах и других мероприятиях, которые необходимо адаптировать для незрячих людей. В качестве самостоятельного метода работы тифлокомментирование оформилось в конце 1970-х годов. В СССР его идеологом и популяризатором стал Сергей Ваньшин — глава института «Реакомп», одного из немногих учебных заведений, которое выпускает профессиональных тифлокомментаторов (также специалистов готовят в Московском государственном лингвистическом университете). Но в бытовом измерении очертить границы этого явления все еще очень сложно.
«Любой человек, оказавшись рядом с незрячим, может сыграть для него роль тифлокомментатора — помочь найти ближайшую станцию метро, например, — считает Янина Исаичкина. — Конечно, такого рода объяснения нельзя назвать профессиональным тифлокомментарием, но на бытовом уровне эту практику может освоить любой». Янина начала работать с незрячими в рамках театрального проекта «Спектакли-невидимки / The invisible shows». Зрячим зрителям он представлялся формой экспериментального театра, из которого полностью вычли визуальную составляющую, оставив только звуки, запахи, кинестетику. Незрячим — давал возможность погрузиться в театральную постановку, не используя помощь переводчика или тифлокомментатора.
В российские музеи тифлокомментирование пришло не так давно. Пять лет назад первый в России отдел инклюзивных программ появился в Музее современного искусства «Гараж». Сегодня тренд задают сразу несколько крупных институций: ГМИИ им. А.С. Пушкина, Музей Москвы, Политехнический музей. При этом в работе со слепыми и слабовидящими посетителями музеи, как правило, стремятся выработать целостный подход к проблеме, чтобы по возможности выявить и устранить все существующие барьеры. Он включает в себя не только адаптацию произведений искусства, но и обучение сотрудников, которые работают со слабовидящими посетителями, создание системы навигации в музее.
Музей Виктории и Альберта в Лондоне для этого нанимает незрячих и слабовидящих сотрудников, которые могут выступить экспертами, указать на недочеты и критически оценить уже внедренные изменения. Для ориентации в пространстве многие культурные институции также используют специальные аудиогиды: как правило, они представляют собой развернутое описание музейного пространства, созданное с учетом потребностей незрячих посетителей. Если таких возможностей у музея нет, на помощь приходит тифлокомментатор. «Для начала тифлокомментатор должен сориентировать незрячего человека в музее — объяснить, с какой стороны лучше подойти к тактильным моделям, где взять буклеты с текстом, набранным шрифтом Брайля, — говорит Янина Исаичкина. — Также хороший тифлокомментатор всегда расскажет, в каком пространстве расположилось произведение, что собой представляет здание музея и как передвигаться по залам, чтобы человек смог полноценно погрузиться в атмосферу музея».
Все цвета воспринимаются ассоциативно
Цель любого тифлокомментария — сделать культурный опыт незрячего посетителя богаче и помочь ему составить более полное представление о произведении искусства. Сергей Ваньшин считает, что в идеале для перевода визуального опыта в вербальный нужно совмещать несколько методов и технологий. Общее представление о картине можно составить по ее рельефной копии и тифлокомментарию, а художественную ценность произведения передать через «музыкально-поэтический образ». «Метод подбора музыкальных произведений или фрагментов из них, перекликающихся с мотивами художественного полотна, тоже может дать результат в отношении эстетической составляющей», — пишет Ваньшин в статье «Слепые и живопись»[1]. Тифлокомментарий в таком случае становится одним из нескольких основных источников информации о произведении, которые дополняют и поясняют друг друга.
Многое также зависит от индивидуальных особенностей зрителя: в каком возрасте человек потерял зрение, остались ли у него зрительные воспоминания и успел ли сформироваться визуальный опыт. «Если мы говорим о тотально незрячем человеке, который никогда не видел цветов, он вряд ли поймет, что вы пытаетесь ему объяснить, пользуясь нашим обыденным языком, — рассказывает Янина Исаичкина. — Скорее всего, он будет мыслить ассоциативно. С чем ассоциируется красный цвет? Это огонь, это страсть. Синий — холодный цвет. Это море, лед. Все цвета воспринимаются на уровне чувств. Раньше я была фанаткой сложных цветов и постоянно говорила, что вот здесь, например, мы видим разбеленный оранжевый. Потом мне объяснили, что передать все оттенки невозможно и в иных случаях ими вполне можно пожертвовать — назвать горчичную стену желтой, например, если цвет не несет никакой смысловой нагрузки. Другое дело, скажем, произведения импрессионистов. Здесь я бы не стала обобщать и постаралась более подробно передать особенности цвета. Но в целом главное — соблюдать баланс: тифлокомментарий должен быть адекватен произведению».
Часто тифлокомментарий дополняется тактильным опытом. Рельефные модели произведений с течением времени становятся все более сложными и технически совершенными. Многие из них уже позволяют оценить материал, из которого выполнено произведение, и особенности стиля художника — вплоть до текстуры мазка, если речь идет о живописи. На данный момент существует несколько технологий рельефной печати, претендующих на звание прорывных. Одна из них — разработка лаборатории Estudios Durero, которая приковала к себе внимание благодаря выставке «Прикосновение к Прадо», прошедшей в одном из крупнейших испанских музеев в 2015 году. Предполагалось, что благодаря созданным с ее помощью точным тактильным моделям незрячий человек познакомится с мельчайшими нюансами произведения. Правда, не все специалисты оценили возможности 3D-печати: в частности, Сергей Ваньшин писал, что «ничего нового для тактильного восприятия специалистами из Испании не представлено».
Каким должен быть тифлокомментарий
О том, может ли тифлокомментарий содержать эмоциональную оценку произведения, единого мнения нет. Как правило, когда речь заходит о театре или кино, тифлокомментаторы придерживаются максимально нейтрального стиля повествования. В случае с искусством этот принцип может быть нарушен. «В институте нас учили, что в музее, в котором выставлены преимущественно статичные объекты, тифлокомментатор имеет право высказать свое оценочное мнение, чтобы у людей сложилось более целостное впечатление, — рассказывает Янина. — Если я описываю что-то из ряда вон выходящее, например произведение современного искусства, к которому и зрячему человеку сложно подступиться, я придерживаюсь одного правила: говорю только о том, что вижу. Важно не домысливать, что хотел сказать художник. Также мне известны музеи, ратующие за то, чтобы все комментировалось корректно и без эмоций».
То же касается терминов, значение которых может быть не очевидно для незрячего человека. Часто тифлокомментаторы стараются не перегружать текст, если, конечно, произведение того не требует. «Я считаю, что во всем должна быть гармония, — говорит Янина Исаичкина. — Если произведение напоминает тебе что-то из предметов повседневной реальности, можно рассказать о нем, используя аналогии. Например, я проводила мастер-класс для волонтеров Исторического музея, и одним из экспонатов, который мы описывали, была композиция «Возок Петра I». Я написала, что ее корпус по форме напоминает фонарь. Тогда студенты спросили, допустимо ли такое сравнение — ведь у всех разное восприятие. Но мне кажется, что в музее свое видение допускается. Особенно если вы можете объяснить, чем именно корпус похож на фонарь».
При этом, по мнению Янины, большинству незрячих и слабовидящих посетителей все еще проще иметь дело с фигуративным искусством: «По моему опыту, незрячие — люди преимущественно консервативные. Как бы мы ни старались увлечь их современным театром или искусством, более традиционные произведения им все равно ближе и понятнее. Особенно если они уже сталкивались с работами тех или иных известных авторов раньше и знают их историю. Может быть, я ошибаюсь, но, думаю, незрячие люди более собранны и сконцентрированы на своих ценностях. Как правило, у них есть четкие понятия об устройстве мира и том, что такое искусство». Хотя существуют и другие мнения. Отзывы незрячих посетителей музея «Гараж» говорят о том, что современное искусство способно увлечь незрячего человека так же, как и классическое. Ведь зачастую объяснить работы ныне живущих авторов легче, чем произведения творцов Ренессанса, потому что современный художник и современный зритель существуют в одной культурной парадигме.
Примечания
- ^ Ваньшин С.Н. Слепые и живопись // Культура и образование: научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. 2015. №4 (19). С. 76–87. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/slepye-i-zhivopis/viewer.
