Кристалл треснул
Редакция «Артгида» давно восхищается американским критиком Джерри Сальцем (для наших читателей не лишним будет подчеркнуть, что Сальц не раз попадал в топ-100 самых влиятельных людей арт-мира по версии журнала ArtReview). И вот мы не выдержали и написали нашему кумиру письмо с просьбой разрешить перевести на русский его довольно пространный пост в facebook о том, как случилось, что мир искусства сегодня больше одержим деньгами, а не творчеством, и что с этим, в конце концов, делать. И Джерри сказал нам «да»!
KAWS. Скульптура: Waiting. 2017. Бронза, патина. Frieze Art Fair, Лондон. Фото: Claire Dorn / Courtesy Perrotin Картина: Good Summer. 2017. Холст, масло. Frieze Art Fair, Лондон. Фото: Claire Dorn. Courtesy Perrotin
Я кое-чего не понимаю. Каждое утро я читаю кучу арт-блогов, проверяю массу обновлений и пресс-релизов из журналов, музеев, галерей и прочих новостных источников. Как вышло, что в этих новостях так много пишут о ценах на искусство? Кого по-настоящему волнует, кто какую работу купил и почем? Это нужно разве что тем, кто делает деньги. Какая разница, какой аукционный дом какие работы продает, когда и за сколько? Ничего из этого не имеет отношения ни к чему на свете, кроме денег. Почему же этим так одержим мир искусства? Как будто на свете есть только 35 действующих галерей и 45 действующих художников, по большей части, мужского рода.
Во время больших ярмарок, таких как открывшаяся на прошлой неделе в Лондоне Frieze (и открывающаяся на следующей неделе в Париже FIAC), подобные отчеты появляются еще чаще. Мы встроили в систему червя. И эта самодостаточная система начала забирать силу у каждого из нас. Многие галереи уже не могут выживать без ярмарок. Некоторые дилеры за неделю на ярмарке зарабатывают столько, сколько за весь остальной год в своих собственных галереях. Больше кураторов и коллекционеров приходят посмотреть искусство на ярмарки, чем в галереи. Это все спутано так, что концов не найдешь, но вот так оно и есть.
Вчера моя хорошая приятельница и прекрасный автор Линда Яблонски написала (для блога журнала Artforum — «Артгид») пост о ярмарке Frieze, от которого я вздрогнул. Причем вздрогнул не только от зависти, что я не в Лондоне, не веселюсь и не вдыхаю всех его феромонов. Я знаю, что на Frieze (и других ярмарках) завязываются контакты, крайне важные для выживания художников и галерей. И все же, когда читаешь об этом, возникает ощущение, что ты уже сыт по горло. Вот отрывки из поста Яблонски о Frieze: «Самолеты не успевают сесть, а VIP программа уже в разгаре, происходят встречи, начинается веселье... календарь заполняется открытиями, завтраками, обедами и ужинами и альтернативными ярмарками... элегантная компания проследовала на ужин в Café Anglais, где коллекционеры вроде со-основательницы Devi Art Foundation Лехи Поддар (предпринимательница индийского происхождения, основательница сети бутик-отелей Devi Resorts — «Артгид») и тонкого ценителя Дилана Коэна (коллекционер — «Артгид») тусуются с Эдом Милибэндом (лидер лейбористской партии Великобритании и миллионер — «Артгид»), Захой Хадид (архитектор, лауреат Прицкеровской премии — «Артгид») ... как сказал Николас Логсдейл (основатель лондонской галереи Lisson — «Артгид»), "по меньшей мере один Ротшильд и одна или две принцессы"... высший VIP-превью... атмосфера светская, освещение романтическое, общий настрой работы ориентирован на буржуазные вкусы... взрыв топовой живописи в Duke Street Gallery…»
Это я не о Яблонски. Или Frieze. Или ярмарках. Или блогах. Или людях при деньгах. Надеюсь, что не выгляжу пафосным старикашкой. Я чувствую то же, что описал несколько недель тому назад.
Процитирую сам себя: «У нас сейчас вырос гигантский сверхтяжелый механизм... сотня международных ярмарок и биеннале, галереи увеличивают площади, в то время как мастерские художников становятся все меньше, цены на искусство взлетают до небес на фоне сокращения мировой экономики. Рефлексы арт-мира поражены, работа всех жизнеобеспечивающих систем настолько предопределена, что они управляют нами, а не мы ими. Система в целом все меньше способна к парадоксу, открытиям, неопределенности и всем прочим утонченным отклонениям от нормы и орфическим странностями, которые в первую очередь и влекут нас к искусству.
Нам всем нужно осмыслить огромные затраты и усилия, которые тратятся на это: на создание, упаковку, перевозку, хранение и потом – инсталлирование в общественном или частном пространстве. Возможно, система слишком велика, чтоб не рухнуть. Она говорит нам то, что мы и так знаем: кристалл треснул. Пришло время восстаний, выработки новых топографий и прокладывания других курсов».
