Почему Музей Метрополитен продает работы из своего собрания
Музей Метрополитен в Нью-Йорке всерьез подумывает о продаже произведений из своей коллекции, чтобы компенсировать ущерб, нанесенный пандемией коронавируса. И хотя Мет не первым из американских музеев планирует воспользоваться временными послаблениями процедуры диаксации, по мнению специалистов, именно его действия могут стать опасным прецедентом для всей музейной сферы.
Фрагмент выставки Reframing the frame, 27 июня — 5 ноября 2018. Лувр, Париж. Источник: theframeblog.com
2020 год был сложным для всех, и Музей Метрополитен в Нью-Йорке не стал исключением. Пандемия принесла ему убытки в размере $150 млн, которые Мет собирается компенсировать за счет продажи ряда произведений из своей грандиозной коллекции. Музей уже начал переговоры с аукционными домами, а его директор Макс Холляйн прямолинейно заявил журналистам: «В данный момент мы рассматриваем любые варианты. Никто из нас и понятия не имеет, как будет дальше развиваться ситуация с пандемией. Непростое время заставляет нас задуматься [о будущем институции]». Холляйна публично поддерживают ведущие сотрудники музея, например куратор отдела современного искусства музея Иэн Альтевеер: «Времени на раздумья остается все меньше, — говорит он. — Мы столкнулись с серьезным дефицитом бюджета».
Вопреки сложившемуся в России стереотипу, согласно которому музеи на Западе свободно распоряжаются своими коллекциями (и продают произведения, если им, скажем, необходимо починить крышу), процедура диаксации (частичной распродажи музейных фондов) в общественных музеях США строго регламентирована. Все средства от нее должны быть использованы для пополнения коллекции, а нарушение процедуры может повлечь санкции со стороны Ассоциации директоров художественных музеев (AAMD): например, музею впоследствии может быть отказано в музейных займах. Однако прошлой весной AAMD объявила, что до апреля 2022 года не будет накладывать санкции на музеи, которые решат использовать средства, вырученные от продажи произведений из своих коллекций, для покрытия операционных расходов. Естественно, это беспрецедентное решение было связано с ковидным кризисом, ударившим в том числе и по музейной индустрии.
Бруклинский музей первым воспользовался послаблением, заработав $31 млн на аукционных продажах в США и Европе (эти средства были направлены на содержание коллекции и поддержку музейной инфраструктуры). Но уже аналогичные действия Балтиморского художественного музея, который объявил о решении продать работы Брайса Мардена, Клиффорда Стилла и Энди Уорхола, вызвали неоднозначную реакцию в музейном сообществе. После волны критики и переговоров с AAMD музей был вынужден снять с торгов (буквально за два часа до их начала) произведения Мардена и Стилла.
Но настоящее негодование в музейной среде вызвало именно решение музея Метрополитен, эндаумент-фонд которого составляет $3,3 млрд, прибегнуть к процедуре диаксации. В частности, бывший директора Мета, а ныне исполнительный директор Музеев изобразительных искусств Сан-Франциско Томас Кэмпбелл выступил с ярким предостережением в своем инстаграме: «Мне хорошо известно, что управление огромным музеем дело нелегкое, и я переживаю за тех, кто сейчас стоит у руля [музея Метрополитен], но мне кажется, что мои коллеги встали на скользкую дорожку. Опасность ситуации заключается в том, что продажа предметов из музейных коллекций рискует стать нормой, особенно когда пример подает такая крупная институция, как Мет. Будет как с кокаином: оглянуться не успеешь, как впадешь в зависимость».
Тем не менее, не обращая должного внимания на острую реакцию в профессиональной среде, хотя и осознавая, что общественность может противиться продаже конкретных произведений, Мет продолжает готовиться к распродаже. Макс Холляйн заявил, что самым логичным действием в такой ситуации станет внимательный отбор работ на продажу: «Подобные разговоры сейчас идут во всех музеях США[1]. Хотим ли мы использовать такую возможность? Что это будет означать для нашей институции? Что это будет значить для коллекции? Не обсудить данные вопросы было бы по меньшей мере безответственным».
Следуя стандартным музейным процедурам, кураторы музея изучают запасники своих отделов и отбирают произведения, которые редко или вовсе никогда не демонстрировались публике, представлены в вариантах и копиях или уступают по качеству другим работам собрания. Чуть позже, вероятнее всего в марте, список отобранных для диаксации работ будет коллегиально обсуждаться директором музея, главами отделов и советом директоров. После всех формальных процедур коллекция работ, ранее входивших в собрание Мета, будет выставлена на публичные торги.
Вырученные таким образом средства Метрополитен еще недавно планировал направить не только на покрытие своих операционных расходов, но и на приобретение работ женщин-художников, афро- и латиноамериканцев и художников, которые представляют другие этнические сообщества.
В июле 2020 года, после убийства Джорджа Флойда и последовавшего за ним подъема движения Black Lives Matter, Музей Метрополитен представил состоящий из 13 пунктов план реформирования музея в свете борьбы с расизмом и достижения социокультурного разнообразия (правда, произошло это, когда сотрудники направили руководству письмо, в котором призвали признать наличие в музее «превосходства белых и системного расизма»). План включает антирасистское обучение всех сотрудников и руководства, а также создание фонда объемом $3–5 млн «для поддержки инициатив, выставок и приобретений в области истории искусств национальных меньшинств». Также предполагается учредить фонды на общую сумму до $10 млн с целью приобретения работ художников разных рас для коллекций искусства XX и XXI веков. В ноябре Музей Метрополитен официально объявил о введении новой должности — директора по вопросам этнического и социально-культурного разнообразия в музее.
Одновременно с этими действиями Холляйн не забывал публично подчеркивать, что расширение собирательской политики музея и включение в нее искусства ранее исключенных из «высокой культуры» социальных и этнических категорий вовсе не приведет к уменьшению значимости для Мета его коллекции классического искусства. В качестве примеров он приводит такие недавние приобретения музея, как «Искушение Святой Марии Магдалины» (ок. 1626) и «Мадонна с младенцем на троне» (ок. 1345–1350). «Хотелось бы избежать недопонимания: мы не занимаемся продажей работ из коллекции из-за смещения приоритетов музея, — еще в январе заявлял Холляйн газете The New York Times. — Эти два факта никак друг с другом не связаны».
Очевидно, Холляйн пытается ответить всем (даже еще не успевшим взять слово) критикам, умиротворить бдительную Ассоциацию директоров художественных музеев, расположить к себе и институции, и левую общественность, одновременно успокоив тех, кого тревожит, что место старых добрых «мадонн» и «искушений» займут женщины-художники. Но текущая музейная прагматика оказывается сильнее желания быть хорошим для всех — и вот уже в начале марта Мет официально заявляет, что средства от проданных работ пойдут только на поддержание коллекции и выплату зарплаты сотрудникам. Смена приоритетов откладывается до лучших времен.
Примечания
- ^ Так, Художественный музей Индианаполиса присвоил 54 тыс. произведений из своей коллекции рейтинг от A до D, где D — предметы, предназначенные для продажи или передачи в другие музеи.
