Павел Алешин. Династия д’Эсте. Политика великолепия. Ренессанс в Ферраре
В издательстве «Слово» вышла в свет книга «Династия д’Эсте. Политика великолепия. Ренессанс в Ферраре» Павла Алешина, историка искусства и специалиста по итальянскому Ренессансу. В ней он рассказывает о династии д’Эсте, правившей Феррарой, городом на севере Италии. С любезного разрешения издательства публикуем фрагмент главы, посвященный образу города, в котором уживается ренессансное и средневековое.
Доссо Досси. Три возраста человека. Около 1514–1515. Холст, масло. Фрагмент. Музей Метрополитен, Нью-Йорк
Пою дам и рыцарей, пою брани и любовь,
И придворное вежество, и отважные подвиги.
Лудовико Ариосто, Неистовый Орландо
В своих Образах Италии П.П. Муратов назвал ренессансную Феррару «отечеством той мечты о вечном празднике придворной жизни, которую так настойчиво преследовали потом поэты и художники на протяжении трех столетий». И именно такой ускользающей в тумане мечтой, призрачным видением ей и суждено оставаться: к сожалению, слишком мало ее памятников сохранилось до наших дней. Окунуться в атмосферу эпохи Возрождения здесь сложнее, чем, например, во Флоренции, где обилие произведений искусства в полной мере позволяет зрительно перенестись в прошлое. Прогулка по Ферраре скорее напоминает прогулку по античным руинам, когда большую роль играет не зрение, но воображение, помочь которому, однако, может литература.
Правители Феррары, начиная с маркиза Леонелло, были просвещенными ренессансными государями, но средневековый рыцарский идеал, овеянный славой их воинственных предков, никогда не переставал быть для них образцом, и это не могло не отразиться на всей феррарской культуре.
Уникальная атмосфера, возникшая при дворе д’Эсте, обусловила, в том числе, самобытность феррарской школы живописи, которая в XV веке усваивала уроки столь разных художников, как Пизанелло, Якопо Беллини, Пьеро делла Франческа и Рогир ван дер Вейден. Творческое переосмысление этих уроков породило реалистичную, исполненную света и воздуха живопись Франческо дель Косса, сложное, полное драматизма искусство Козимо Туры и мощный, артистичный стиль Эрколе де Роберти. И даже в XVI веке, когда главными ориентирами для феррарской живописи будут венецианская и римская школы, неизменными будут ее контакты с заальпийской художественной традицией, о чем свидетельствуют, например, легкий и поэтичный стиль Доссо Досси.
Своеобразием отличается и архитектура Феррары, которая воспринимала любые новшества с неизменной оглядкой на свой исток — Кастелло Эстенсе. Даже небольшой дворец, построенный в 1559 году для Франческо д’Эсте, сына герцога Альфонсо I, и Лукреции Борджа и позже принадлежавший его дочери Марфизе, укрывает свой тихий уютный сад за суровым, крепостного вида фасадом.
Самым же гармоничным примером синтеза идей Ренессанса и «осени Средневековья» является рыцарская поэзия, которая, по словам П.П. Муратова, «пережила в Ферраре все стадии: сказания у странствующих певцов, эпического пафоса у Боярдо, романтической иронии у Ариосто, сантиментальной театральности у Тассо».
Конечно, возникающий благодаря искусству и поэзии образ прекрасного маленького государства, где правители неизменно благородны и справедливы, придворные кавалеры и дамы исполнены добродетелей, а счастливые подданные не знают бед — тот самый «миф д’Эсте», — это всего лишь образ, во многом не соответствующий исторической действительности и нередко ей противоречащий, но он показывает, как феррарская культура осмысляла саму себя. Поэтому он так важен: он сообщает о породившей его эпохе нечто значимое, то, что невозможно понять с помощью, например, архивных источников.
И удивительно, что сила этого мифа была столь велика, что он непосредственно влиял на жизнь. Примечателен в связи с этим один маленький, казалось бы, незначительный эпизод Итальянских войн. Ведение войны в XVI веке уже кардинально отличалось от средневекового: все большую роль начинала играть артиллерия, которой столько внимания уделял герцог Альфонсо I. Тем не менее возникший в 1517 году конфликт между феррарским и испанским отрядами был решен рыцарским поединком на мечах, в котором победил феррарец Россо делла Малвазиа. Он торжественно вернулся в родной город, где был встречен с ликованием как герой. Сонет об этом написал Лудовико Ариосто:
Ты своего приветствуй паладина,
Феррара, верного тебе в служенье.
Вот тот, кто доказал всем нарушенье
испанцев клятвы герцогу Урбино.
Дух благородный, доблестный, едино
прославило вовек твое свершенье,
как римлян всех — Горациев сраженье,
и родину твою, и господина.
Оружие твое — лишь сердца сила.
Врага сразил ты, и твоя победа
всем доблесть итальянскую явила.
И правду защитил ты, и за беды
отмстил, — и вероломство отступило:
в бою ты превзошел его клеврета.
Нарушить кто обеты
решит, пускай боится — он уж знает,
судьба его какая ожидает.
Ведь Небо защищает
И добродетели, и справедливость,
наказывая спесь и горделивость.
Именно культивирование сначала маркизами, а затем герцогами д’Эсте рыцарских традиций сделало возможным и органичным взаимодействие в Ферраре старого и нового, ренессансного и средневекового. Поэтому преемственность традиций меценатства в семье д’Эсте на протяжении XV–XVI веков стала важнейшим фактором, способствовавшим последовательному и цельному развитию феррарской культуры, ставшей яркой страницей в истории итальянского Возрождения благодаря ореолу рыцарских идеалов, окружающему ее.
