UP & DOWN. Осень 2012

ГМИИ имени А.С. Пушкина vs «спящие гиганты», «Гараж» vs ВВЦ, sound art vs концептуализм. Сергей Хачатуров провел ревизию главных событий ушедшей осени.

Up

Down

Юбилейные выставки ГМИИ имени А.С. Пушкина Высокопоставленные гости во время открытия Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском императорском университете (ныне Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). 31 мая 1912 года. © ГМИИ им. А.С. Пушкина Надо признать, что юбилейные программы к 100-летию главного музея западного искусства в Москве, ГМИИ имени А.С. Пушкина, оказались на редкость умно, тонко и грамотно построены. Вот пример. Находящаяся в тени больших музеев, потрясающе красноречивая в деталях, расширяющая границы нашего знания о развитии западноевропейской живописи история нарисовалась благодаря визиту множества музеев Западной и Восточной Украины на выставку «Возвращение Святого Луки». Даже некорректно говорить, что нам привезли «второй ряд», ведь ставшая частью детективной биографии самого ГМИИ картина «Евангелист Лука» Франса Халса из Одесского музея (полотно давно было украдено из ГМИИ и возвращено в ходе сыскной операции) стоит в ряду главных шедевров творческой биографии великого голландца. Выставка очень органично соотнеслась с образом самого московского Музея изящных искусств, который не может соперничать с колоссами вроде Эрмитажа и Лувра, однако способен дарить тихую радость посещения любовно и тщательно сформированной коллекции, знание которой необходимо для панорамного видения сложных процессов истории. Выставки, посвященные Парижской школе, творчеству Василия Кандинского и группе «Синий всадник», чутко подыграли теме европейских шедевров без помпы, шума и сенсаций. В конце ноября открылась экспозиция итальянского рисунка, чуть ранее – графика Рембрандта и его последователей из собрания коллекционеров Мосоловых. Хороша и французская выставка неизвестных архивов мэтра архитектуры модернизма Ле Корбюзье. А кульминация года – великое посольство тех же самых несенсационных шедевров из различных европейских собраний в рамках «Воображаемого музея». Благодаря присутствию приглашенных шедевров в залах постоянной экспозиции ГМИИ именно она, постоянная экспозиция, засверкала новым сильным светом. Приглашенные шедевры определили точные рифмы в талантливо написанной стихотворной поэме под названием «Цветаевский Музей изящных искусств».	Спящие гиганты Улица Калинина. Музей русской архитектуры им. А.В. Щусева. 1950-е. Источник: admagazine.ru Если такие почтенные ветераны, как ГМИИ, Музеи Кремля или Третьяковка способны по-хорошему удивить небанальными выставочными программами, то другие, которые вроде бы должны восприниматься ровней им, рутинное свое существование никак не разнообразят. Имею в виду, например, не балующий масштабными и тщательно сделанными программами Исторический музей, находящийся в какой-то перманентной спячке Музей декоративно-прикладного и народного искусства на Делегатской улице. Отдельный разговор – Музей архитектуры имени А.В. Щусева. Вроде бы экспозиции меняются, некоторые («Большая Москва», о планах развития Москвы в XX веке) сделаны на уникальных материалах, способны существенно скорректировать наше поверхностное представление о реализованных и в основном упущенных возможностях архитектурной жизни России недавнего прошлого. Однако собраны эти выставки настолько архаично, желание заинтересовать неподготовленного зрителя настолько в них отсутствует, что оценить материал по-настоящему сможет лишь небольшая группа профессионалов узкого профиля. К тому же, тревожит история так и не устроенной до сих пор судьбы находящегося в аварийном состоянии Дома Константина Мельникова в Кривоарбатском переулке. Он все-таки является частью Музея архитектуры, или нет? Когда сможет начаться полноценная квалифицированная реставрация мирового шедевра? Ситуация и с Историческим музеем, и с Музеем на Делегатской, и с Музеем архитектуры тем более обидная, что все они располагают богатейшими фондами по истории материальной культуры, социологии искусства. Эти фонды сегодня очень востребованы во всем мире. А вот достойно «разговорить» их на современном языке, похоже, что некому.
ЦСК «Гараж» и ЦВЗ «Манеж» Павильон Центра современной культуры «Гараж». Архитектор: Шигеру Бан. Фото: Илья Иванов. Courtesy Центр современной культуры «Гараж» Не может не радовать факт улучшения жизненных условий и менеджмента принципиальных для современной художественной жизни Москвы институций. Имею в виду Центр современной культуры «Гараж» и Музейно-выставочное объединение «Манеж». «Гараж» переехал из далекого заповедника конструктивизма района Сущевской слободы на бывшую территорию первой Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки, в нынешний Парк культуры. Новый имидж ЦПКиО, стильный, хипстерский, дружелюбный к истории места, ценящий творческую инициативу посетителей, отлично соответствует тому образу, который ассоциируется у нас с «Гаражом». В идеале «Гараж» — это место, где можно зависнуть на целый день с семьей. Порешать сложные интеллектуальные кроссворды на топовых выставках современного искусства, поучаствовать в программах для детей, послушать лекции и музыку, погулять с экскурсиями и творчески реализовать себя в разных интерактивных хэппенингах. В Парке культуры такому центру жить – что надо. К тому же, приятно, что первое здание для нового досугового центра построил «хипстер от архитектуры» Шигеру Бан: экономично вышло и красиво. А первой экспозицией оказалась совсем не аттракционная развлекуха, а очень интеллектуальный проект, претендующий на то, чтобы открыть забытую страницу истории архитектуры советского авангарда. Имею в виду показанную в импровизированной лаборатории павильона Шигеру Бана выставку о первой ВСХВ 1923 года, которую в те далекие годы создавали и классики, и авангардисты с мировыми именами. В общем, так держать и планку не опускать! Хорошо и то, что переформатируется вялотекущая жизнь московского выставочного объединения «Столица», в которое входят Большой и Новый Манеж, вновь созданный музей под юбкой знаменитого памятника «Рабочий и Колхозница» у ВВЦ, три маленьких персональных музея Чехова, Вадима Сидура и академика советской живописи Налбандяна. Теперь этот конгломерат называется Музейно-выставочное объединение «Манеж» и творческий директор в нем Марина Лошак. Марина Лошак справедливо считается одним из лучших галеристов Москвы и России. Ее галерея «ПРОУН» не устает восстанавливать в исторических правах малоизвестный отечественный модернизм (от первых лет XX века до новейшего времени). На интересном диалоге культур, смеем надеяться, и будет выстраиваться экспозиционная политика вверенных Марине «манежей». Первые шаги с выставками AES+F, Параджанова, издателя Воллара — тому подтверждение.	ВВЦ и пресса Вид на Центральный павильон Всероссийского выставочного центра. Фото: Екатерина Алленова / Артгид В отличие от «Гаража» и «Манежей» судьба другого поменявшего владельцев и концепцию развития памятника – ВВЦ (он же ВДНХ, он же ВСХВ) у проспекта Мира темна и непонятна. Нет пока ясного понимания, как будет жить старейший выставочный центр Москвы и России, на какую модель – музея или аттракциона – ориентируется. Тревожно, потому как ВВЦ великий образец так любимой сегодня в мире и России архитектуры ар-деко, к тому же это целая программа особо регламентированного стиля жизни, ориентированного в принципе на утопию потерянного и обретенного Рая. Другой DOWN — это очень хилая обратная связь интересных программ развития культуры во вновь созданных центрах и лабораториях с потенциальными посетителями, с жителями и гостями столицы. Причина – сознательное уничтожение государством сложного и проблемного информационного поля, поля дискуссий и умных тем. Полным ходом идет замена этого поля сорняками ориентированных на потребителя (прежде всего телепродукции и рекламы) бульварных газет, таблоидов. Потому мало по-настоящему интересных дискуссионных материалов о будущем старейших «мест силы» культурного топоса Москвы (будь то Парк культуры, Манеж, ВВЦ). Потому дискуссии, полемику заменяют репортажи, информационные дайджесты и убогие таблицы с так модной сегодня у газетного начальства инфографикой. Потому инфографика стала лейтмотивом самого депрессивного за всю историю российского павильона Венецианской биеннале. Возможно, благодаря утонченной иронии организаторов экспозиции павильона, эта пустотелая инфографика с QR-кодами и IPod в итоге стала отвлекающим маневром для сокрытия государством своего преступления по откатам и коррупции в созидании Нью-Васюков российского масштаба – фантомного Наукограда Сколково. Так что хорошо бы не прессинговать этими 3d-аттракционами посетителей того же «Гаража» или «Манежа». Есть что показать вживую.
Sound Art Studio Edwin van der Heide. Инсталляция на BIAS Sound Art Exhibition. Тайбэй. 2005. Фото: Huis aan de Werf Как показали программы последних фестивалей contemporary art в России и в мире, во весь голос заявляют о себе новые жанры современного искусства. Прежде всего – sound art. Проекты в этом жанре художников Жанетт Кардифф, Джорджа Миллера, Сюзан Филипс, по мнению многих, оказались в числе лидеров самого авторитетного фестиваля современного искусства в мире – Documenta. Летом перкуссионисты под начальством прекрасного Дмитрия Власика устроили фестиваль встречи sound art с пространственным искусством на летней площадке open air «Гаража». Сейчас вовсю празднуется юбилей великого Джона Кейджа, который был человеком-Вселенной, — сам себе художник, перформансист, саунд-артист, философ. Так что будущее за нарушением догматичных границ и за синтезом искусств!	Мода на концептуализм Александр Виноградов, Владимир Дубосарский. Слава героям концептуализма! 2005. Холст, масло. Фонд культуры «Екатерина», Москва Кто-то ищет новые пути взаимодействия искусства и жизни, кто-то желает жить на дивиденды уже открытых тем и сюжетов. То, что московский концептуализм стал модным трендом сегодня (обилие выставок, программ, финалисты главных премий совриска – тому подтверждение) и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что стиль и метод этот действительно умный, сложный, требующий от зрителя трудного соучастия. Плохо потому, что эту сложность и эту трудность популяризаторы концептуализма (галереи, критики, кураторы, СМИ) упрощают и сознательно представляют проекты стиля какой-то смешной белибердой, не страшной, но прикольной. И у этой моды просто и, главное, безответственно, думать о сложном, оказалось полно наследников. Многие тридцатилетние из стана тех, кого искусствовед Валентин Дьяконов назвал «новые скучные», — из их числа. Жаль.