9/11
Возможно ли искусство про 11 сентября? Или все, что делают художники на эту тему — игры разума, конъюнктура и спекуляции?
Карл Брюллов. Последний день Помпеи. 1830—1833. Холст, масло. Государственный Русский музей
На званом обеде для международной прессы мне довелось оказаться за столом с одним из основателей газеты Art Newspaper Анной Сомерс Кокс. Речь зашла о терактах 11 сентября и о реакции художников на событие. Анна рассказала, что ее газета устраивала по этому поводу круглый стол, и участники пришли к выводу, что ничего заметного на эту тему в искусстве не появилось. Художники — как, впрочем, и киношники, и музыканты — не смогли создать работы, передающие значительность трагедии как для мира, так и для жертв терактов. Естественно, дискуссия с такими невеселыми выводами опубликована не была. Но права ли газета?
Кажется, коллеги допустили фундаментальную ошибку. Искусство не работает с историей напрямую. «Последний день Помпеи» Карла Брюллова иллюстрирует реальное историческое событие, но смысл картины в том, что человек и культура, пусть самая продвинутая, — лишь игрушки в руках иррациональных сил. Полотно лауреата Сталинской премии Михаила Авилова «Поединок Пересвета с Челубеем» посвящено известному по летописи эпизоду войны с татаро-монголами. А посмотрев на дату — 1943 год — понимаешь, что картина не о Древней Руси, а о Великой Отечественной войне: исторический прецедент использован для укрепления духа в тяжелых условиях тех дней.
Потом, Брюллов и Авилов писали события, от которых не осталось видимых свидетельств. Теракты 11 сентября наблюдали все, многие — в прямом эфире, доступны видео- и аудиозаписи, фотографии, статистика. Мы можем восстановить ход событий до мелочей. Взявшийся за эту тему художник подставляется под критику и бесконечный факт-чекинг.
Даже краткий обзор искусства вокруг 11 сентября продемонстрирует вторую фундаментальную ошибку в постановке вопроса на круглом столе Art Newspaper. Можно привести десятки ярких примеров из самых разных сфер и доказать, что художники не сидели сложа руки. Работы, рассчитанные на самые разные аудитории, от простых зрителей до интеллектуалов, от убежденных патриотов до скептиков, стали появляться в ближайшие дни после терактов. Проблема в том, что у искусства нет единой аудитории, а значит, ждать произведения, которое устроило бы всех, бессмысленно. Коллеги из Art Newspaper построили дискуссию на вере в глобального гения, который суммировал бы чувства миллионов людей в доступной каждому из них форме. Они поставили планку слишком высоко. А художественные отклики на 11 сентября рассчитаны на разные аудитории.
Самым демократичным символом патриотического подъема Америки после терактов стала фотография Томаса Франклина Raising the Flag at Ground Zero в маленькой газете The Record. На ней трое пожарников поднимают знамя США на обломках Всемирного торгового центра. Снимок напрямую отсылает к одному из знаковых изображений для Америки XX века — фотографии корреспондента Associated Press Джо Розенталя, сделанной в Японии. На ней американские солдаты возносят звездно-полосатый флаг над Иводзимой после решающей битвы за остров. Снимок Розенталя популярен в Штатах не меньше, чем «Знамя Победы над Рейхстагом» Евгения Халдея у нас. Исследователи, правда, считают, что и Розенталь, и Халдей были, так сказать, художниками-постановщиками. Про Франклина, чья фотография появилась на следующий день после терактов, пока ничего такого не говорят. Его снимок попал на почтовую марку, чуть позже на основе фотографии сделали памятник. Та же троица пожарников фигурирует и на заднем плане рельефа памяти борцам с огнем, созданном нашим бывшим соотечественником Аркадием Котлером.
Снимок Франклина и его судьба в искусстве послужили основой патриотического и жизнеутверждающего взгляда на трагедию в духе академического классицизма. Это искусство победителей. Оно востребовано и государством, и массами. Искусствовед Энн Свортц строит свой обзор работ о 9/11 на сравнении с мемориалом памяти погибших в войне во Вьетнаме, установленном скульптором Майей Лин в Вашингтоне. Минималистская стела с именами солдат вызвала возмущение ветеранских организаций. Они настояли на том, чтобы рядом установили мемориальную скульптуру и американский флаг. Дело было в 1982 году. С тех пор суровый изобразительный язык Лин получил широкое распространение. На конкурсе мемориала Всемирного торгового центра победил похожий проект. Протесты были, но не столь активные, как двадцать лет назад. Не вызвала нареканий и обложка первого после теракта выпуска журнала для интеллектуалов New Yorker, сделанная Артом Шпигельманом. Он сделал «близнецов» черными на черном фоне, скорее всего, неосознанно повторяя очертания вьетнамского мемориала Лин.
Модернизм победил? Нет, дело не в стиле, а в смысле. В 2002 году художник Эрик Фишль сделал скульптуру, изображающую жертву теракта в падении. Работу под названием «Падающая женщина» установили в холле Рокфеллер-центра. Люди жаловались, что скульптура вызывает слишком сильные чувства, и всего через неделю ее демонтировали. Перенесшие тяжелейшую психологическую травму нью-йоркцы оказались не готовы ассоциировать себя с жертвами трагедии. В области современного искусства отклики на трагедию были уж совсем за пределами этики победителей. Композитор Карлхайнц Штокхаузен назвал теракты «величайшим произведением искусства». Следствие: отмены концертов по всему миру. По мнению британца Деймиана Херста, теракты «задумывались в расчете на визуальный ряд». Следствие: художник принес официальные извинения. Тем не менее концептуальных работ на тему падения «близнецов» хоть отбавляй, и этика победителей авторов интересует в последнюю очередь. Москвич Алексей Булдаков сделал мультфильм о сопротивлении материалов, превратив самолет и башни в абстрактные воплощения принципов физики. В системе координат победителей работу Булдакова можно даже назвать жизнеутверждающей: ни один самолет не способен уничтожить идею ВТЦ, финансового центра планеты.
Одной из самых известных работ о 9/11 стала Missing (название переводится и как «скучая», и как «отсутствующие») американца Кея Розена. В написанных в столбик глаголах remember («помнить») пропущена буква b. Вещь не столько о жертвах и героях, сколько об игре слов, основанной, что называется, на реальных событиях. Впрочем, современное искусство как раз и ставит себя вне общепринятых ритуалов, что важно, особенно в десятую годовщину терактов. Ведь только любовь к круглым датам заставляет все СМИ мира (и «Артгид» в том числе) делать вид, что настало время окончательно разобраться с наследием главного события XXI века. Поэтому в филиале МоМА PS1 открывается выставка «11 сентября» (41 художник, включая тех, что умерли задолго до трагедии), а Олег Кулик в кои-то веки представляет новую работу — «Композиция 911» — в Мультимедийном комплексе актуальных искусств. Силуэты башен постепенно превращаются из травмы отсутствия в сюжет, как другая башня с похожей функцией — Вавилонская. Точку ставить рано, а может, и не придется никогда: слишком многие исторические процессы запустились в результате терактов. Очищенная от фактов трагедия еще не раз станет символом как для победителей, так и для жертв.
