«Главное, что люди продолжают читать книги»
Издательская сфера переживает не лучшие времена. Проблемы с бумагой, логистикой и правами на зарубежные издания вынудили многих искать новых партнеров и альтернативные пути развития. Особенно сильно нынешний кризис ударил по небольшим издательствам, не имеющим ресурсов холдингов-монополистов, — в том числе по тем, что специализируются на книгах об искусстве и культуре. Чтобы прояснить ситуацию, «Артгид» опросил директоров и редакторов нескольких профильных издательств.
Джонатан Уолстенхолм. Не суди о книге… 2004. Бумага, акварель. Фрагмент. Частное собрание. © Bridgeman Images. Источник: blogs.bu.edu
Наталья Аветисян, главный редактор издательства «СЛОВО/SLOVO»
За тридцать три года существования издательства мы проходили много разных кризисов, опыт выживания у нас колоссальный. Но нынешняя ситуация отличается глобальностью крушения цивилизационных основ, отношений между государствами, экономических связей, банковских взаимоотношений… Вдобавок ко всему рушатся культурные связи, которые вообще должны оставаться нетронутыми, ибо на них только и может основываться послекризисное восстановление. Все это несомненно влияет на нашу издательскую жизнь. Производство становится очень дорогим: бумага, картон, переплетные материалы выросли в цене и продолжают расти непредсказуемо, будь это Италия или Россия; стоимость транспорта скачет, выбор партнеров сужается.
К счастью, мы по-прежнему сотрудничаем с нашими авторами. Никто не отзывает права, старые и постоянные партнеры — держатели прав и типографии — тоже продолжают работать. Но есть и те, кто временно отказывается от начатых проектов, и это вынуждает нас откладывать задуманное. Главная сложность сейчас — поиски типографий, которые могут предоставить приемлемые цены, и тут наш взгляд обращается в сторону Азии и Востока. Это новые для нас отношения, иная ментальность, но перспективы есть. Будем учиться работать в новых реалиях. Главное, что люди продолжают читать книги, сейчас, может быть, больше, чем в спокойное время. Значит, наша работа нужна.
Федор Еремеев, директор издательств «Кабинетный ученый» и «Фабрика комиксов»
Издательство состоит из двух редакций, самая большая из которых — «Фабрика комиксов» — столкнулась с серьезным затором при лицензировании новых серий. Зарубежные правообладатели не захлопывают двери, но откладывают все решения до наступления умиротворения. Редакция «Кабинетного ученого» в большей безопасности: авторы нон-фикшн книг подписывают контракты. Что касается производства, то погоду определяет зимний рост цен на все-все-все. Реагируем стандартно: меняем цветные книги на черно-белые, меловку — на офсет, снижаем тиражи. Это очень неприятно. Коррекция доллара на сей момент никак не сказалась на ценах. Из хороших новостей: книжные магазины работают, книготорговля на пике, нет сезонного спада. Объяснить это не могу, что-то феноменальное.
Вера Ежкина, руководитель издательского отдела Музея современного искусства «Гараж»
У нас были большие планы на этот год: около 28 новинок без учета переизданий. В феврале мы поставили все на паузу, затем стали возвращаться к работе — и сократили план примерно в четыре раза. Подготовка выставок, а значит, и связанных с ними изданий, была заморожена. Какие-то книги мы перенесли на 2023 и 2024 годы, какие-то в принципе приостановили.
Например, мы планировали перевести на английский книгу «Ленинград: архитектура советского модернизма. 1955–1991» с оглядкой на начало туристического сезона. Сейчас, понятное дело, иностранных туристов будет не так много. Впрочем, в планах остались книги русских авторов, их в портфеле издательства до февраля уже было около 70%.
Дефицит бумаги ударил по нам пока не так сильно. Пришлось перейти на более простые виды бумаги, но это связано с подорожанием печати в целом. Например, недавно мы допечатывали тираж книги «Дизайн как отношение» Элис Росторн: в середине прошлого года уложились в одну сумму, в апреле этого года стоимость печати была ровно в два раза больше. Мы решили немного упростить оформление книги, убрать суперобложку и поменять бумагу внутри, но оставить ту же цену для читателей, что и в прошлом году. Второй технический момент связан с географией: некоторые книги мы печатали в латвийской типографии PNB Print, где у сложных проектов можно получить стабильно высокое качество. Там печатались и другие издатели. Сейчас печатаем все книги в российских типографиях.
Катя Суверина, редактор издательства Музея современного искусства «Гараж»
Еще до февральских событий мы печатали российских авторов, которые исследуют совершенно разные стороны российской реальности. В России нет понимания собственного колониального, имперского прошлого. И мы работали над тем, чтобы выработать язык, на котором об этом можно было бы говорить. Например, переводили книги, раньше переведенные плохо. Из последнего — «Ориентализм» Эдварда Саида.
Мы давно сотрудничаем с зарубежными литературными агентствами. Они прекрасно понимают, что происходит. Мы поддерживаем связь, но не можем работать над выпуском новых книг. Не потому, что они не хотят с нами работать, а потому, что существуют систематические проблемы. Например, ты не можешь оплатить счета, выставленные зарубежными партнерами. Создается впечатление, будто культура отмены работает, но на человеческом уровне это не так.
Выставки отменяются или переносятся, но книги никуда не исчезли — это не такая быстрая и довольно интимная конструкция. Я всегда вспоминаю альбомы нонконформистов, которые они передавали друг другу, потому что провести выставку было нельзя. Передача другого знания всегда осуществлялась через книгу. И сейчас все ищут способы репрезентации несогласия. Если прямое демократическое и публичное высказывание невозможно, то стоит обращаться к тем художественным способам, которые нам подарило искусство XX века, и что-то делать: скажем, расставлять нужные издания на видном месте в книжном магазине.
Михаил Котомин, директор издательства «Ад Маргинем Пресс»
Последние три года книгоиздание живет в экстремальных условиях. Все началось с эпидемии, запустившей цифровую трансформацию. Типографии и магазины какое-то время были закрыты. Два года не проводились книжные ярмарки (за исключением франкфуртской, до которой из-за COVID-контроля доехали лишь европейские издатели). И казалось, что мы уже привыкли жить в профессиональном аду, но задача усложнилась. Коронавирус, а затем февральские события просто обнажили и ускорили уже зарождающиеся проблемы технического и концептуального характера. Главное последствие февраля — чудовищное психологическое состояние всего социума. Это ощущение стресса и катастрофы приняло сегодня очень взвинченные формы. Нам сложно сравнивать свое состояние с другими, но если почитать дневники Сьюзен Сонтаг времен Вьетнамской войны, то окажется, что радикальная политическая риторика оставляла пространство для какого-то диалога — например, микрокосм университетской публики не был разрушен войной. Некая гражданская позиция уживалась с повседневными процедурами. В этом смысле наша задача — сохранить свою независимость, остаться площадкой, которая может представлять спектр разных мнений.
Первые два года, которые прошли «дома», драматически изменили книжную дистрибуцию. Покупать книги стали на интернет-площадках — в этот момент развеялись все иллюзии о равноправном доступе к информации в сети. В интернете продается только то, что попадается в результатах поискового запроса. Например, у нас в тот момент вышла книга Фрэнка Уитфорда «Баухаус», и я более чем уверен, что ее продает название, поскольку гугл знает, что такое Баухаус. Интернет усиливает доминанту бестселлеров, поощряет консервативность выбора и сокращает возможность обращения новых авторов к широкой публике. Теперь же мы жаждем любой формы человеческого общения, и книга может помочь вернуться в этот мир офлайна. Мне кажется, сейчас книги будут создавать вокруг себя книжные магазины, кафе и ридинг-группы. Развитие внутреннего туризма, релокация из больших городов должны привести к тому, что в регионах начнут появляться новые типы (само)организаций. Они уже появляются. Скажем, альтернативный букинист «Что делать?» в Твери, который издает собственную газету и проводит лекции преподавателей местного университета, или активистский поп-ап-магазин «Интерробанг», сейчас занимающий коридор в муниципальном «Фотодоме» в Рязани.
При этом очень надеюсь, что международный диалог сохранится. Пока мы продолжаем общаться с международным издательским сообществом. Оно в принципе переживает тот же кризис, что и мы, но в более мягкой форме. Типографии давным-давно страдали от недостатка инвестиций из-за всеобщих надежд на счастливое цифровое будущее. В докладах полиграфистов, которые приходится читать, чтобы понять, что же в итоге будет с бумагой, этот всадник Апокалипсиса уже роет землю копытом. Меньше всего перемены повлияли на самую архаичную форму высокой печати, доофсетную — оказывается, она до сих пор занимает более 10% рынка. Сильнее всего пострадала цифровая печать: цены увеличились в три-четыре раза, к тому же распались логистические цепочки комплектующих. Офсетная печать оказалась где-то посередине: мы столкнулись с дефицитом бумаги, офсетных пластин и краски. Без книжек мы не останемся, но выглядеть они будут по-другому.
Юлия Симонова, главный редактор издательства «Бослен»
Наше издательство существует с 2002 года. За это время компания преобразовалась из производственной структуры в издательство, специализирующееся на выпуске оригинальных нон-фикшн изданий и альбомов. С 2019 года мы ориентируемся на коллаборацию с музеями и культурными институциями, взяли курс на увеличение числа изданий, не увеличивая тиражи.
Сейчас мы пересматриваем ряд установок, чтобы сократить риски: поставили на паузу подготовку изданий, которые можно назвать экспериментальными, сократили тиражи по нескольким готовящимся позициям и вместо этого допечатали востребованные издания. Новые проекты теперь должны быть подкреплены дополнительным финансированием, позволяющим сохранять заявленный нами высокий уровень полиграфического исполнения при дефиците материалов и существенном росте цен. Задача, решать которую становится все сложнее, — это адекватная покупательской способности себестоимость проектов. В новых условиях цена нашего альбома из серии о традиционном костюме народов России составит для читателей более двух тысяч рублей, что делает его недоступным к покупке в регионах, при том, что в пандемийный год тираж аналогичной книги в две тысячи экземпляров позволял обеспечить приемлемую для покупателей цену.
Для нас книга важна не только как источник информации, но и как материальный объект, поэтому мы не планируем изменять подход к воплощению книги — скорее, более тщательно будем просчитывать интерес к каждой теме. Мы работаем с отечественными авторами и российскими полиграфическими производствами, поэтому многих проблем избежали, но возросшая конкуренция и дефицит материалов заставили пересмотреть работу с полиграфическими предприятиями в сторону раннего планирования.
Вообще же кризис сильно ударил по коммуникации. Мы потеряли эффективные каналы для информирования аудитории каждого отдельного проекта при ее локальной концентрации, и каких-то новых путей не видно. Все стало еще более адресным. В результате после снятия пандемийных ограничений нам важно присутствовать на большем числе событий — фестивалей, ярмарок, тематических мероприятий, — которые мы раньше не рассматривали. Теперь стало проще встретиться с читателями вживую, нежели найти кого-то в интернете или зацепить через СМИ. Для жизни малого издательства необходимо общение с потенциальной, и так немногочисленной аудиторией, поддержание интереса, своевременное информирование той аудитории, на которую сориентировано каждое наше издание.
