Ойген Блуме: «Бойс считал себя последователем Леонардо»
Куратор московской выставки Йозефа Бойса ОЙГЕН БЛУМЕ о социальных утопиях и мифах Бойса и о том, чем немецкий художник похож на святого Франциска.
Государственный музей современного искусства Российской академии художеств до 14 ноября 2012 года показывает большую ретроспективу ЙОЗЕФА БОЙСА, послевоенного немецкого художника и мыслителя, идеи которого до сих пор актуальны. ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ специально для «Артгида» взял интервью у куратора московской выставки, директора берлинского музея Hamburger Bahnhof ОЙГЕНА БЛУМЕ.
Ойген Блуме. Courtesy Московский музей современного искусства
Валентин Дьяконов: Как вы познакомились с работами Бойса? Где ваша точка входа в его искусство?
Ойген Блуме: Я жил в ГДР и поэтому не мог лично общаться с Бойсом. В середине 1970-х мне в руки случайно попалась книжка о нем, которая называлась «Социальная скульптура». Небольшое издание с черно-белыми иллюстрациями. Но я был совершенно очарован — сначала картинками. Потом вчитался в тексты. На фоне провозглашенного в ГДР движения к коммунизму слова Бойса производили ошеломительное впечатление.
В.Д.: В России мало известен андерграунд ГДР. Бойс оказывал какое-то влияние на подпольных художников?
О.Б.: Художники ГДР жили в тоталитарной политической системе. Им четко указывали, что дозволено, а что нет. Акции и перформансы были строго запрещены вплоть до объединения Германии. Конечно, у нас знали «Флюксус» и Бойса, но следовать за ними имели мужество лишь несколько художников.
Энди Уорхол. Йозеф Бойс. 1980–1983. Шелкография. Источник: warholprints.com
В.Д.: Сегодня идеи Бойса очень актуальны. Его сентенция о том, что деревья умнее людей, украшающая одну из стен выставки, — это практически основной тезис Каролин Христов-Бакарджиев и ее «Документы». Как вы думаете, почему Бойс снова в центре внимания?
О.Б.: Конечно, Бойс важен для искусства и арт-мира, Но я хочу подчеркнуть, что его идеи еще важнее для общества и политики в целом. Бойс протестовал против капитализма и материалистического взгляда на мир, предполагающего полный отход от духовности. В ситуации тотального капитализма дух где-то на втором плане. Бойс считал, что капитализм — это тупиковый путь, в рамках которого идет бездумное расходование ресурсов, истощение планеты. Противостоять этому можно только с помощью искусства. Бойс пришел к идее создания социальной утопии через искусство.
Алексей Беляев, Кирилл Преображенский. U-87. 1994. Дерево, войлок. Вид инсталляции в галерее «Риджина», Москва. Источник: artinfo.ru
Самолет из валенок отсылает к личной мифологии Бойса, который во время Второй мировой войны был стрелком-радистом на самолете Ju-87. 16 марта 1944 года самолет Бойса был сбит над Крымом. Бойс выжил благодаря местным жителям, которые, натерев его животным жиром и завернув в войлок, не дали ему замерзнуть.
В.Д.: Интересно, что Бойс именно искусство выбрал в качестве проводника своих идей. У кино и книг аудитория шире.
О.Б.: Теория «социальной скульптуры» все-таки построена на каких-то пластических идеях. Бойс не мог заниматься кино или музыкой потому, что именно в контексте изобразительного искусства ощущал полную свободу действий. С практической точки зрения «социальная скульптура» — это то, чем должны заниматься все. Каждый человек участвует в создании «социальной скульптуры» и сам несет ответственность за результат. Можно делать коллективное кино или коллективную музыку, но понятие «социальной скульптуры» не ориентировано на создание окончательного тиражируемого продукта.
Олег Кулик. Я кусаю Америку, Америка кусает меня. 1998. Перформанс. Deitch Projects, Нью-Йорк. Courtesy автор.
Акция Кулика, который в образе собаки прожил две недели в галерее Deitch Projects, — ответ на перформанс Бойса 1974 года «Я люблю Америку и Америка любит меня», во время которого Бойс провел три дня в клетке с живым койотом в галерее Рене Блока, Нью-Йорк.
В.Д.: Идеи Бойса, как и идеи авангарда, растворились в повседневной жизни.Его лозунг «креативность=капитал» предшествует популярным ныне разговорам о «креативном классе». С тем, что каждый человек — художник, тоже все согласны: всяческий хендмейд — это целая индустрия. Как вы считаете, есть ли какие-то аспекты деятельности Бойса, которые радикальны до сих пор?
О.Б.: После распада соцлагеря у мира больше не стало альтернативных вариантов экономического развития. Есть только тоталитарный капитализм, воспринимающийся обществом как единственно возможный путь развития. Бойс давно видел, что капитализм такого рода не способен дать человеку свободу. Личность вовлечена в круговорот финансов. Это, наверное, самая радикальная идея Бойса: в рамках существующего строя человеку нечего ждать.
Константин Звездочетов. Ночной Бойс и нерусские мальчики. Инсталляция, видео. 1996. XL Галерея, Москва. Courtesy XL Галерея.
То, что Йозеф Бойс служил в Люфтваффе (в звании унтер-офицера), всегда интриговало русских художников. Мимо этой истории не прошел и известный абсурдист Константин Звездочетов.
В.Д.: Россия впервые увидела работы Бойса после распада Союза и наступления пусть неправильного, но капитализма. Мнеэто кажется еще одним проявлением парадоксального положения современного искусства: каким бы левым оно ни было, его глобальная циркуляция происходит строго по капиталистическим законам.
О.Б.: Знаете, Бойс не считал происходящее в странах Восточного блока за идеал и называл экономику этих стран «государственным капитализмом». Он говорил, что такая модель реакционна. Конечно, на тот момент она противостояла западной модели, в которой было намного больше свободы. Можно было делать и говорить все что хочешь, но границы тоже существовали. И Бойс постоянно на них наталкивался. Он расширял границы возможного. Его уволили из Академии, государство считало его левым радикалом, за ним был установлен надзор. Возникает вопрос: если общество считает себя демократией, какие границы все-таки остаются?
Сьюзен Хиллер. Подлинная сущность: омаж Йозефу Бойсу. 1969 – 2009. © Susan Hiller. Источник: susanhiller.org
Обитый войлоком деревянный шкаф, 60 бутылок различных размеров, наполненных водой из священных источников со всего мира.
В.Д.: Собственно, ответ в России есть, и он дан активистками из группы Pussy Riot. Не будем сейчас этого касаться. Можно ли жить по Бойсу, руководствоваться принципами его философии? Или он остается фигурой вроде святого Франциска во враждебном материалистическом окружении?
О.Б.: А что? Святой Франциск — это не так уж плохо (смеется). Было бы здорово, кстати, если бы церковь на него ориентировалась. Что касается жизни по Бойсу... Я вырос в ГДР. Жизнь контролировалась агрессивной идеологией, предписывающей жизнь по определенным законам. Я устал от идеологов. И если бы Бойс был такого рода вождем и гуру, я бы им не занимался. Его пластическая теория говорит о том, что нельзя следовать идеологии. Каждый из нас несет ответственность за форму, которую создает, и то направление, в котором она будет развиваться. Его путеводной звездой был главный лозунг Французской революции в интерпретации теософа Рудольфа Штайнера: «Свобода духовного развития, равенство всех перед законом и братство в экономике».
Леонид Тишков. Даблоидная прозодежда, омаж Татлину — Бойcу. 1993. Лен, фетр, набойка, эскиз прозодежды. Галерея Jiri Svestka, Прага, 2012. Источник: leonidtishkov.blogspot.fr
Костюм из войлока стал одним из самых узнаваемых объектов Бойса, символом тепла и воскрешения из мертвых.
В.Д.: Но как эти лозунги воплотить в жизнь в элитарном кругу современного искусства?
О.Б.: Да, сейчас искусство очень зависит от рынка. Биеннале и другие художественные мероприятия часто идут параллельно с бизнес-процессами — подписанием контрактов, деловыми встречами и тому подобным. Реверансы в сторону свободы самовыражения лишь скрывают тот факт, что искусство становится сопровождением деловых мероприятий. Искусство используют, эксплуатируют. Конечно, художники должны осознать себя радикальными субъектами, а не придатками к экономике, как это часто бывает. Художник должен раздвигать границы и идти на риск. И ни в коем случае не проявлять оппортунизм. На выставке приведена цитата из Бойса: «Я выхожу за рамки искусства, чтобы быть актуальным».
В.Д.: Бойс не представим вне своей биографии, космогонического мифа. Насколько для вас важно, правду Бойс рассказывал или нет, — о крымских татарах и прочем?
О.Б.: Оскар Уайльд говорил, что художник обязан творить мифы. Бойс считал так же и неутомимо трудился над созданием мифов. Когда Бойс переосмыслил свое участие в войне, он понял, какому агрессивному государству служил. Идеология его начальников состояла в том, что немцы — господствующая нация, но без территории, что оправдывало завоевание. Этому Бойс противопоставил образ кочевников — татар. Они не знают границ, но в мирном смысле. Они не пытаются расширить пространство путем ведения войны. Они очень тесно связаны с природой. Благодаря природным силам они могут излечить воина, пришедшего завоевать чужую землю.
Марина Абрамович. Семь легких пьес. Как объяснить картины мертвому зайцу. 1965 (2005). Документация перформанса. © Marina Abramovic. Источник: artsjournal.com
Марина Абрамович в мельчайших деталях воспроизвела трехчасовой перформанс Йозефа Бойса, который рассказывал об искусстве тушке мертвого зайца.
В.Д.: Графику Бойса легко вписать в немецкую линию экспрессионизма, идущую от группы «Мост». Как он относился к предшественникам-авангардистам?
О.Б.: Он мало говорил о художниках ХХ века. Бойс считал себя последователем Леонардо да Винчи и Лукаса Кранаха. Вообще его графический архив очень важен для нас. В нем порядка 6–7 тысяч работ, сделанных на протяжении всей жизни, из которых он черпал новые идеи для перформансов. Его художественный язык, кстати, не менялся. В первом зале московской выставки в вы увидите зарисовки, сделанные во время войны, — портреты русских медсестер. И они нарисованы в том же стиле, что и поздние графические работы.
В.Д.: Сейчас в глобальном художественном мире хорошо известны немецкие художники из бывшего ГДР — Нео Раухи «лейпцигская школа». Ваш «призыв к альтернативе» можно трактовать и как попытку противопоставить Бойса этим авторам.
О.Б.: Да, сейчас наблюдается стремление вернуться к ремеслу и традиционному подходу, пусть и на новом материале. Бойс, конечно, не таков. Его задача была в том, чтобы предложить новые формы социального взаимодействия. Теория «социальной скульптуры» обладает огромным потенциалом, и вряд ли он будет полностью реализован в ближайшие десятилетия.
Читайте также: Йозеф Бойс и другие
