Апофеоз…
Образы войны встречаются в истории искусства постоянно. Одни художники говорят о травме и аффекте, другие воспевают боевую мощь своей страны, третьи предлагают альтернативное восприятие военного времени и стараются сделать опыт, о котором не принято говорить, видимым. «Артгид» вспоминает произведения, проблематизирующие историю войн конца XX — начала XXI века.
Вафаа Билал. Домашнее напряжение. 2007. Документация перформанса в Flatfile Gallery, Чикаго. Источник: anthology.rhizome.org
Вафаа Билал. Домашнее напряжение
2007
Вафаа Билал родом из Ирака, и практически все, что он создает, несет на себе печать опыта войны. На родине его семья подверглась гонениям за измену режиму Саддама Хусейна. В 1991 году Билал сумел бежать из страны и спустя два года жизни в лагере беженцев в Саудовской Аравии обосновался в США. На новом месте он обратился к жанру провокационного перформанса в духе Йозефа Бойса — еще одного художника, взявшегося врачевать послевоенные травмы человечества. Произведения Билала тоже повествуют об ужасах войны, но делают это несколько иначе. Они существуют на пересечении реального и виртуального миров, что позволяет художнику наглядно проиллюстрировать свою основную идею: любые военные действия разворачиваются не на абстрактной авансцене истории, а в каждом конкретном доме, в каждой маленькой частной жизни. Этой проблеме был посвящен его первый громкий перформанс «Домашнее напряжение» (Domestic Tension). В 2007 году художник целый месяц жил в тесной комнатушке с круглосуточно работающей веб-камерой. На протяжении всего перформанса зрители могли выстрелить в художника из пейнтбольного ружья, превратив виртуальный опыт приобщения к произведению в физический. За месяц в художника выстрелили более шестидесяти тысяч раз. Таким образом Билал не только показал, каково было иракцам, вынужденным жить в заточении под угрозой обстрела, но и продемонстрировал, как быстро проявляются человеческие слабости в ситуации безнаказанности.
Стив Маккуин. Королева и страна
2007
Еще одним заметным откликом на войну в Ираке стала работа Стива Маккуина «Королева и страна». История ее создания, быть может, более симптоматична и показательна, чем конечный результат. Можно смело утверждать, что работа родилась из невозможности прямого высказывания. По заданию Имперского военного музея в Лондоне Маккуин отправился в Ирак вместе с другими художниками, чтобы создать произведение искусства о роли британских вооруженных сил в военном конфликте. Сначала он планировал снять фильм о происходящем, но из соображений безопасности ему ограничили доступ к материалу. Тогда художник решил напечатать портреты людей, погибших в результате военных действий, в виде почтовых марок, чтобы их лица «вошли в плоть и кровь страны». История с марками оказалась удачной находкой и постепенно обрела поистине эпический масштаб — художника поддержали семьи погибших и военные, но эта идея так и не осуществилась в полной мере. Маккуин хотел, чтобы марки выпустила британская Королевская почта. По мысли художника, они должны были войти в ткань повседневной жизни общества. Однако ему отказали: представители организации заявили, что общественность сочтет портреты погибших «удручающими и неуважительными». В результате произведение Маккуина обрело свой нынешний вид — дубовый шкаф-саркофаг с вертикальными панелями, на которых размещены почтовые листы. Сам художник считает работу незавершенной.
Ори Гершт. После войны
1998
Ори Гершт предложил свой ответ на вопрос об эстетизации катастрофического опыта. Большая часть его произведений держится на напряжении между красотой и насилием, личной памятью и большой историей. Обращаясь к таким событиям, как Холокост или атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, он придает им форму на первый взгляд легковесную и неуместно элегантную: часто рамкой для повествования служат романтические пейзажи и голландские натюрморты. Пейзаж вообще можно назвать отправной точкой его художественного мира. В своих наиболее известных работах Гершт показывает, как ландшафт свидетельствует о катастрофе. Этой проблеме посвящена его серия фотографий «Белый шум» (1999). Вошедшие в нее снимки были сделаны из окна движущегося поезда, который ехал из Кракова в Освенцим. Откликнулся художник и на события Боснийской войны. Фотографии для проекта «После войны» (1998) Гершт сделал в Сараево и его окрестностях. Он снимал многоквартирные дома со следами разрушений, сквозь которые спустя годы начали пробиваться ростки нового быта. Возможно, эти изображения выглядят формальными, почти абстрактными, но именно на противоречии между видимым и реальным опытом и делает акцент художник.
Яэль Бартана. Ташлих
2017
Яэль Бартана чаще всего работает в области альтернативной истории, но при этом насыщает свои произведения реальными историческими подробностями. Хорошей иллюстрацией ее метода служит видеоработа «Две минуты до полуночи», показанная в прошлом году на Уральской индустриальной биеннале в Екатеринбурге. Бартана сняла процесс переговоров правительства вымышленной страны, состоящего исключительно из женщин: выдуманные персонажи обсуждали свою политическую стратегию с реальными женщинами-экспертами в сфере обороны, права и политики. Видеоинсталляция «Ташлих» («Отверженные») несколько иного рода. В ней нет места иронии и утопическим сюжетам. Ташлих — название обряда, который проводится в дни празднования еврейского Нового года. В ходе церемонии принято бросать небольшие кусочки хлеба в море или ручей, символически избавляясь от грехов прошлого. Видео Бартаны тоже представляет собой коллективный обряд. Только вместо кусочков хлеба она запечатлела фотографии, письма, газеты, флаги и посуду — предметы, которые ей предоставили как жертвы, так и виновники геноцида, войн и преследований. Среди них были семьи людей, переживших Холокост, геноцид армян, этнические чистки в Судане и Эритрее. Таким образом, художница провела акт терапии коллективной травмы и в то же время показала, что прощение и искупление не имеют срока давности.
Петрит Халилай. Very volcanic over this green feather
2021
Петрит Халилай родился в Косово, и его работа тесно связана с личным опытом. Так, во время 6-й Берлинской биеннале в 2010 году художник представил полномасштабную реконструкцию своего дома, который был уничтожен во время Косовской войны, и выпустил в выставочное пространство стаю живых цыплят — символ утраченной сельской идиллии. Последний его проект 2021 года, тотальная инсталляция Very volcanic over this green feather в галерее Тейт Сент-Айвс, тоже обращен к военному опыту. Халилай создал объекты по мотивам своих детских рисунков, которые он рисовал в лагере беженцев в Албании, когда ему было тринадцать лет. Наслаивая крупномасштабные изображения друг на друга, он реконструировал внутренний мир подростка, переживающего, пожалуй, главное потрясение в своей жизни. Сельские пейзажи, диковинные птицы и звери перемешались в этой работе с образами войны и насилия. Реальность столкнулась с воображением.
