Скрипит телега колесом: русский авангард за пределами столиц

Выставочный проект «Авангард. На телеге в XXI век», впервые показанный в Екатеринбурге два года назад, наконец добрался до Москвы. Экспозиция разместилась в Музее русского импрессионизма и будет доступна до конца мая 2022 года. Вслед за двухчастной выставкой под кураторством Андрея Сарабьянова «До востребования. Коллекции русского авангарда из региональных музеев» проект продолжает исследовать крайне важную для современной художественной ситуации тему — экспансию новаторского искусства в регионы. В этой связи «Артгид» рассказывает историю передвижных выставок русского авангарда и напоминает о других инициативах начала XX века, которые существенно повлияли на региональные художественные процессы. Материал подготовлен в рамках совместного проекта, осуществляемого «Артгидом» и Благотворительным фондом Владимира Потанина и посвященного развитию культуры и культурных инициатив в регионах.

Василий Кандинский. Акварель № 5. 1911. Бумага, акварель, тушь. Фрагмент. Яранский краеведческий музей

Выставочный проект «Авангард. На телеге в XXI век» называют беспрецедентным, и это вполне справедливая оценка. В экспозицию вошли сплошь мастера первой величины: Василий Кандинский, Александр Родченко, Николай Фешин, Иван Клюн, Александра Экстер. Один лишь этот колоссальный материал придал выставке сенсационный характер. Кроме того, если собрания Вятского художественного музея и Слободского краеведческого музея более или менее находились на виду и были хорошо известны исследователям русского авангарда, то произведения из Яранска для многих зрителей стали открытием. Сто лет назад они участвовали в Третьей передвижной выставке, которая должна была пройти по семи городам Вятской губернии и познакомить их жителей — преимущественно малообразованный рабочий класс — с новым искусством. Однако в ноябре 1921 года, когда шедевры на телегах привезли в Яранск, непогода и финансовые трудности помешали дальнейшим гастролям проекта. В результате выставка осела в городе, да там и осталась. Со временем произведения разошлись по местным музейным собраниям и частично пропали из поля зрения ученых. Искусствовед Андрей Сарабьянов и его сокуратор Анна Шакина, директор Вятского художественного музея, изучив музейные фонды, предприняли попытку реконструкции Третьей передвижной выставки и, таким образом, затронули очень злободневный вопрос, связанный с экспортом актуального искусства в регионы. Для русского авангарда, мыслящего себя как тотальный проект преображения искусства и жизни, это была ключевая проблема. И способы ее решения крайне интересны в том числе с точки зрения сегодняшнего дня, когда вопрос децентрализации культуры звучит все острее, а каждая инициатива, обещающая стать горизонтальной, лишь вскрывает новые проблемы.

Ольга Розанова. Город (Индустриальный пейзаж). 1913–1914. Холст, масло. Слободской музейно-выставочный центр

Для русского авангарда вообще была характерна одержимость охватом. Еще в 1915 году Владимир Маяковский писал, что «футуризм мертвой хваткой ВЗЯЛ Россию»^[1], хотя о массовой экспансии в регионы в тот период речь еще не шла. По-настоящему расползаться по свету авангардное искусство начало в 1917–1922 годах. В это время распространение всего нового (и особенно размножающихся не по дням, а по часам институтов современного искусства) приобрело системный централизованный характер. В разных городах России открывались местные отделения Государственных свободных художественных мастерских, появлялись филиалы Музея живописной культуры, а столичные деятели искусств в качестве эмиссаров приезжали в провинцию, чтобы взять переустройство художественной жизни в свои руки. Самый известный пример такого подвижничества — деятельность Марка Шагала и Казимира Малевича в Витебске, которая включала в себя оформление города к революционным праздникам, создание Витебского народного художественного училища (ВНХУ) и объединившегося вокруг фигуры Малевича общества «Уновис» («Утвердители нового искусства»).

В этом контексте выставка «Авангард. На телеге в XXI век» очень показательна. Она позволяет погрузиться в подробности художественного быта начала 1920-х годов — со всеми его триумфальными прорывами, смелыми решениями и противоречиями (очевидными и не очень). Мы хотели бы взглянуть на нее в более широком контексте, проследив, какие формы принимали отношения между центром и периферией и какие процессы запускало передовое искусство на местах. Конечно, русский авангард — особенно в короткий период единения с советской властью — был мегапроектом, насаждавшим новое искусство сверху вниз. Однако процесс освоения нового все же нельзя назвать односторонним. Локальные художественные сцены, получая импульс из центра, довольно быстро приобретали самостоятельный характер, как это было, например, с казанским авангардом.

Иван Клюн. Пробегающий пейзаж. 1914. Холст, масло. Вятский художественный музей имени В.М. и А.М. Васнецовых, Киров

Футуризм на гастролях

И передвижные выставки, и другие подобные инициативы служили вполне понятной цели — просвещению масс и подготовке почвы для восприятия новых художественных идей. Однако эти процессы начались гораздо раньше, чем роман русского авангарда с советской властью. Еще до революции идеи, выдвигаемые левым искусством, распространялись преимущественно через шумиху в прессе, публичные выступления, самодельные выставки и, конечно, манифесты — основной жанр и инструмент футуристов. Кроме того, немало художников и поэтов, с которыми сегодня ассоциируется русский авангард, начинали свой путь за пределами двух столиц. Например, уроженец Харьковской губернии Давид Бурлюк и Александра Экстер, получившая начальное художественное образование в Киеве, организовали одну из первых нестоличных авангардных выставок в 1908 году. Она получила название «Звено» и разместилась в помещении киевского магазина «Депо музыкальных инструментов». Через год в Херсоне прошла выставка «Венок» при участии братьев Бурлюков, Владимира Баранова-Россине, Алексея Крученых и других художников объединения «Венок — Стефанос».

Илья Машков. Пейзаж (Мотив подноса). 1911. Холст, масло. Вятский художественный музей имени В.М. и А.М. Васнецовых, Киров

Уже начиная с 1913 года популяризаторские проекты деятелей левого искусства приобрели более последовательный характер. В конце этого года Василий Каменский, Владимир Маяковский и Давид Бурлюк отправились в турне по городам России. Всего за четыре неполных месяца они успели выступить с докладами, акциями и стихами в четырнадцати городах — от Харькова до Тифлиса и Баку. Каждый их шаг подробно освещался в охочей до скандалов прессе и порождал бурные дискуссии. Причем сами поэты тоже делали все, чтобы их выступления прогремели на весь город, — использовали футуристический грим, прогуливались по улицам в цилиндрах, всячески паясничали, подогревая интерес публики, и провоцировали зрителей. Это турне стало прецедентным опытом в истории русского авангарда. Никогда прежде новое литературное и художественное движение не привлекало к себе столько внимания.

Впоследствии авангардисты не раз обращались к этому жанру: с гастролями по России разъезжали поэты-эгофутуристы — Игорь Северянин и Вадим Баян. Один лишь Северянин с 1915 по 1918 год совершил три масштабных турне, дав более семидясети поэзоконцертов, как он называл свои выступления. В 1921 году по берегам Северного Ледовитого океана путешествовал Василий Каменский, а Давид Бурлюк, прежде чем уехать в эмиграцию в Японию в 1920 году, предпринял «большое сибирское турне», охватившее Урал, Сибирь и Дальний Восток.

Вера Пестель. Композиция. 1915. Холст, масло. Слободской музейно-выставочный центр

Авангард на телеге

Передвижные выставки тоже имели огромное значение для популяризации русского авангарда. Всего в городе Советске, который стал отправной точкой в этой истории, прошло три выставки, причем передвижными из них были только вторая и третья. Проект «Авангард. На телеге в XXI век» частично воссоздает экспозицию последней, самой масштабной из них. Тогда в Вятскую губернию прибыло более трехсот произведений из самой Вятки, Москвы, Петрограда и Казани. Здесь можно было увидеть работы казанских художников из объединения графиков «Всадник», москвичей — Александра Древина, Василия Кандинского, Ильи Машкова, Александра Родченко и Варвары Степановой, а также кое-кого из мирискусников и реалистов. Особое место на выставке в Музее русского импрессионизма занимают плоды трудов cлободской художественной студии, которой руководил Сергей Луппов, выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, являвшийся и организатором Слободского музея современной живописи. Последний просуществовал недолго — до начала нэпа, но остался яркой главой в истории провинциального авангарда.

Сами выставки состоялись благодаря усилиям Евгения Медведева. Биографию этого человека Андрею Сарабьянову и Анне Шакиной удалось частично восстановить во время работы над проектом. Он был сотрудником Отдела изобразительных искусств Наркомпроса. На волне ослабления интереса к авангарду со стороны власть имущих он уехал в Петроград, оставив Третью передвижную выставку там, где она застряла, — в Яранске. Между тем только в этом небольшом городе ее посетило более двух тысяч человек. Но после закрытия экспозиции всякая выставочная деятельность прервалась.

Ольга Розанова. Валет червей (из серии «Игральные карты»). 1914–1915. Холст, масло. Слободской музейно-выставочный центр

Схожая судьба выпала и более масштабному начинанию ИЗО Наркомпроса и Музейного бюро под руководством Александра Родченко — сети музеев современного искусства, которая должна была охватить множество советских городов от мала до велика. С этой целью Бюро закупило почти две тысячи произведений. Сегодня именно они составляют коллекции русского авангарда в региональных собраниях. Однако в полной мере идею удалось осуществить лишь в Москве и Петрограде. Московский музей был ликвидирован в конце 1928 года, а петроградский в 1924-м стал частью Государственного института художественной культуры. Региональные филиалы просуществовали и того меньше, но именно они являются основой многих современных музеев в этих городах.