Алек Д. Эпштейн. Искусство на баррикадах: Pussy Riot, «Автобусная выставка» и протестный арт-активизм
С любезного разрешения Алека Д. Эпштейна мы публикуем фрагмент его книги «Искусство на баррикадах: Pussy Riot, “Автобусная выставка” и протестный арт-активизм». М.: Издатель Виктор Бондаренко — «Россия для всех», при участии издательства Kolonnapublications, 2012. В публикуемом фрагменте речь идет о том, как современные художники обращаются с образом Девы Марии, Мадонны, Богородицы. Презентация издания состоится в Москве в Гельман Галерее 10 августа 2012 года в 18:00.
Анатолий Осмоловский, Авдей Тер-Оганьян, Дмитрий Пименов, Дмитрий Модель, Кирилл Преображенский, Олег Киреев. Баррикада на Большой Никитской. 23 мая 1998. Источник: garagemca.org
После ареста в первой половине марта Нади Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич, подозреваемых в том, что в составе группы Pussy Riot они провели 21 февраля 2012 года т. н. панк-молебен в храме Христа Спасителя, эта группа стала символом радикального сопротивления как политическому режиму современной России, так и клерикализации общественной жизни. При этом сама эта акция продолжает длинный ряд креативных исканий как в сфере современной культуры, так и в сфере политического протеста. Более того: сама очень непродолжительная деятельность Pussy Riot (о группе стало известно 7 ноября 2011 года) стала катализатором весьма самобытных процессов в сфере художественно-гражданского активизма. Именно этой теме — влиянию группы Pussy Riot и ареста ее ключевых активисток на тенденции развития актуального протестного искусства и его институциональной самоорганизации — и посвящен настоящий альбом, в который включены новые работы Евгении Мальцевой, Виктории Ломаско, Лены Хейдиз, Лусинэ Джанян, Алексея Кнедляковского, Антона Николаева, Алексея Иорша, Давида Тер-Оганьяна, Германа Виноградова, Владимира Козина, Олега Хвостова, Дмитрия Булныгина, Артема Лоскутова, Леонида Данилова и других наиболее самобытных представителей современного российского арт-активизма. Особое место в альбоме занимает фотодокументация различных художественно-гражданских акций, прежде всего — «Автобусной выставки», организованной Татьяной Волковой и Денисом Мустафиным 31 марта 2012 года в поддержку группы Pussy Riot, которая войдет в историю, как вошла «Бульдозерная выставка» в Беляеве в 1974 году. Эта книга — своего рода «расширенный каталог» «Автобусной выставки», значимая страница творимой на глазах живой истории российского искусства.
Поскольку государственное телевидение настойчиво смещает акценты от слов «Путина прогони» к якобы поруганному образу Богородицы, необходимо соотнестись и с этим.
Говоря об образе Богоматери в искусстве, следует отметить, что секуляризованное преображение мотивов, связанных с ее иконографией, берет свои истоки еще в работах деятелей культуры конца XIX — начала ХХ века, в частности, Эдварда Мунка, Августа Маке, Макса Эрнста и К.С. Петрова-Водкина. Образ Девы Марии занимал особое место в творчестве величайшего художника ХХ века Сальвадора Дали, который с 1943 по 1963 гг. написал более десяти работ, так или иначе связанных с переосмыслением образа Богоматери, среди которых «Взрывающаяся Мадонна» (1951), «Мадонна в частицах» (1952), «Микрофизическая Мадонна» (1954) и другие, в целом, — весьма далекие от эстетических канонов Высокого Возрождения.
Рассмотрим, насколько «кощунственными» могут быть сочтены отдельные работы, давно уже признанные неотъемлемой частью культурного наследия человечества.
На картине Э. Мунка «Мадонна» (1894) изображена молодая обнаженная женщина с полузакрытыми в экстазе глазами и распущенными черными волосами; от канонического образа Мадонны остался только нимб вокруг головы. Как отмечает исследователь творчества Э. Мунка, «дабы подчеркнуть, что речь идет именно о моменте зачатия, по одну сторону женской фигуры Мунк нарисовал две фигурки, похожие на зародыши, а по другую — изображения легко узнаваемых сперматозоидов»[1]. (В другом, более известном варианте этой работы — всего их существует не менее пяти — зародыш изображен только один, а сперматозоиды «обрамляют» всю литографию[2]).
Не менее скандальной может быть сочтена работа Макса Эрнста «Мадонна, шлепающая младенца Христа перед тремя свидетелями» (1926, находится в Музее Людвига в Кельне). Впервые она была выставлена на Выставке независимых художников в Кельне. М. Эрнст показывает Мадонну и Младенца так, как их никто и никогда не рисовал прежде, взяв за основу известное изображение Венеры, наказывающей Купидона.
В русском искусстве работы подобной степени интеллектуального радикализма найти сложно, однако и русскими художниками были созданы произведения, в которых в образы Богоматери и ее сына «вживались» отнюдь не Дева Мария и не Иисус.
Так, на знаменитой картине К.С. Петрова-Водкина «1918 год в Петрограде» (1920, находится в Третьяковской галерее), фигурирующей в альбомах художника с подзаголовком «Петроградская мадонна», изображена — процитируем искусствоведа Ю.А. Русакова — «стоящая на балконе фабричная работница с ребенком на руках — родная сестра тех молодых крестьянок, которых Петров-Водкин с такой любовью писал в середине 1910-х годов. В этой картине он стремился воплотить остро почувствованный им во взбудораженной атмосфере революционной поры новую ипостась образа матери — ее городской, пролетарский вариант»[3].
Как представляется, под очевидным влиянием работы К.С. Петрова-Водкина спустя полвека, в 1969 году, было создано полотно Владимира Бурмакина «Байсунская мадонна», многократно экспонировавшееся на различных выставках как на родине автора, в Узбекистане, так и далеко за его пределами (в фотоархив РИА «Новости», куда попадали только самые значимые работы советских художников, в особенности из национальных республик, ее фотографию включили в августе 1972 года). Сам художник рассказывал: «Появился этот образ благодаря Рузы Чарыеву. В 1965 году мы отправились с ним в его родные места в Сурхандарью. В Байсуне остановились у друга Чарыева по детдому, тоже Рузы; Байсунская мадонна — его жена. В 23 года она имела уже пятерых детей; очень красивая, не хуже, чем Роксана Александра Македонского. [Картина В.И. Бурмакина, заметим, называется «Мадонна», а не «Роксана», хотя, учитывая, например, наличие в коллекции Эрмитажа картины работавшего в России итальянского художника XVIII века Пьетро Ротари «Александр Великий и Роксана», художник мог бы соотноситься и с ней; он, однако, выбрал Деву Марию]. Меня восхищало все в Байсуне — горный воздух, дома на склонах, по крышам которых бегали вверх-вниз мальчишки, запахи от земли. У хозяев было небольшое жилище… С молодой хозяйки я сделал несколько набросков, а картину написал в Ташкенте»[4].
Эта практика — создания образа Мадонны, вдохновляясь яркими личностями окружающего мира, — широко распространена среди современных художников. Э. Мунк рисовал свою «Мадонну» с Дагни Пшибышевской, а на известной работе французских фотохудожников Пьера Коммуа и Жиля Бланшара «Мадонна с пронзенным сердцем» (1991, находится в коллекции Франсуа Пино) изображена популярная французская поп-певица и актриса португальского происхождения Лио.
В 1990 году Пьер и Жиль создали работу «Легенда», на которой изображена королева современной поп-музыки Луиза Вероника Чикконе, выступающая под сценическим именем Мадонна. На протяжении всей своей музыкальной карьеры Мадонна использует различные религиозные образы. Так, в 1989 году Мадонна исполнила песню Like a Prayer, в видеоклипе к которой предстала со стигматами на руках, на фоне горящих крестов, соблазняющей чернокожего священника и т. д. На обложке диска фигурирует оголенный живот и бедра Мадонны, на которые помещено распятие. Что бы ни думали об этом представители тех или иных церквей, именно альбом Like а Prayer на долгие годы стал наиболее успешным в карьере певицы: сингл разошелся тиражом в пять миллионов экземпляров, а полная версия альбома была продана в тринадцати миллионах копий. Обозреватель журнала Rolling Stone охарактеризовал альбом «настолько близким к искусству, насколько поп-музыка может быть». Именно этот альбом к тому же стал первым музыкальным изданием поп-жанра, затрагивающим проблему СПИДа: к диску прилагалась памятка с информацией об этой страшной болезни. Мадонна продолжает использовать переосмысление религиозных сюжетов и практик в своем творчестве. Так, в ходе мирового турне в 2006 году она выступила, в частности, и в Москве в Лужниках, появившись распятой на кресте под песню Live to tell.
В 2005 году на выставке «Россия 2» в Центральном доме художника была представлена, вероятно, самая радикальная «Мадонна» в современном русском искусстве — работа Олега Кулика «Мадонна с младенцами» (еще одно название этой работы — «Святое семейство») из цикла «Остановка»: стеклянная автобусная остановка, на одной из стенок которой вместо рекламного постера помещена фотография террористки с поясом шахида. Сам автор пишет об этой работе, что она представляет собой «часть проекта о современной женщине, о сострадании женщине. Мне не дает покоя вопрос, как могло случиться, что прекрасная женщина, призванная рожать или позировать художнику, несет смерть… Даже очевидность того, что все происходит в мастерской художника, не может примирить зрителя с этим сюжетом о “ликвидированной спецслужбами шахидке”»[5].
Тема Мадонны-шахидки была реализована во всей полноте в проекте израильских художниц Галины Блейх и Лилии Чак Ferror (Female Terror) в 2009 году. Этот проект вызвал грандиозный скандал в Израиле, приведший к отмене выставки, которая должна была пройти в тель-авивском Доме журналиста. Цель выставки состояла в том, чтобы обратить внимание общественности на «женское» лицо современного терроризма, на кровавые деяния женщин-смертниц, которые совершают массовые убийства людей, в том числе детей, убивая тем самым и собственных детей, еще не рожденных на свет...
У художниц возникла ассоциация с антиподом женщины-террористки — образом Мадонны, символом материнства: «Фактически женщина-самоубийца выступает в роли одноразового и дешевого оружия. Но человеческая жизнь бесценна, и мы хотим лишний раз напомнить об этом. С точки зрения нашей культуры противоестественно, когда культ смерти подменяет собой культ любви. Размышляя над проблемой женского терроризма, мы обратились к образам мадонн, созданных великими мастерами прошлого. Мадонна — это символ любви и гармонии, счастья материнства и ответственности за своего ребенка, наделенного Божественным происхождением. В искаженном экстремизмом мире происходит подмена сущностей — любовь в женском сердце уступает место ненависти. Мы показываем, сколь трагична и уродлива эта подмена, заменяя лики мадонн на лица женщин-террористок, совершивших массовые убийства людей, в том числе и детей. Эти женщины никогда не станут матерями, добровольно убив себя и похоронив своих неродившихся детей и внуков. Ошибочно думать, что палестинский террор — это проблема только Израиля. Мы хотим показать, что угроза нависла над всем миром, и ребенок на руках у Мадонны находится в опасности»[6].
Однако эта идея была истолкована с точностью наоборот: художниц обвинили в канонизации образа арабских террористок, объявлении их святыми; в израильской прессе даже появилось словосочетание Holy Terrorists. «Женщины-террористки — это монстры, их нельзя изображать положительными героинями!» — возмущался Йоси Цур, сын которого погиб при взрыве автобуса в 2003 году. Йоси Цур подал жалобу в полицию, утверждая, что выставка является «подстрекательством к насилию», хотя авторы экспозиции ставили перед собой задачу абсолютно противоположную. Однако Ассоциация журналистов Израиля сообщила о том, что приняла решение отказаться от проведения выставки; ее председатель Йоси Бар-Моха заявил, что решение было принято в связи с «опасением оскорбить этим показом родственников жертв терактов»[7]. За несколько часов до открытия выставки развешанные картины были сняты со стен галереи Дома журналиста. Это событие имело огромный резонанс в печатных и электронных СМИ в десятках стран мира.
Как бы то ни было, художественные эксперименты на эту тему не прекращаются, приведем лишь два отчетливо неканонических примера: в 2010 году итальянский художник Джузеппе Венециано представил картину «Дева Третьего рейха», на которой Дева Мария держит на руках «уменьшенного» Адольфа Гитлера, одетого в коричневую рубашку со свастикой на плече, а в 2011 году в калифорнийском городке Энсинитас была установлена композиция из витражного стекла работы Марка Паттерсона, изображающая Деву Марию, которая катается на доске для серфинга; рисунок дополняет надпись Save the Ocean («Спасем океан»).
Суммируя, представляется очевидным, что образ Девы Марии, как и другие образы христианства (да и всех остальных религий), давно уже не являются символической собственностью священнослужителей, служа вдохновляющими маяками для многочисленных деятелей искусства, ярким примером чему стала, в частности, выставка Icons, составленная видным арт-куратором Маратом Гельманом и открывшаяся, хоть и не без сложностей, 16 мая с.г. в Краснодаре.
Примечания
- ^ Атле Нэсс. Эдвард Мунк. Биография художника. М.: «Весь мир», 2007 [пер. с норвежского, 2004]. С. 123.
- ^ См. репродукции различных вариантов этой работы в альбомах: Thomas M. Messer. Edvard Munch. London: Thames and Hudson, 1987, pp. 78–79; Dieter Buchhart. Edvard Munch: Signs of Modern Art. Basel: Foundation Beyeler, 2007, pp. 98–101.
- ^ Ю.А. Русаков. Кузьма Петров-Водкин. Л.: «Аврора», 1986. С. 120.
- ^ Цит. по: Наталия Шулепина. Тысячи оттенков академика Бурмакина // «Правда Востока», 13 апреля 2007.
- ^ Олег Кулик. Ничто нечеловеческое мне не чуждо. Kerber, 2007. С. 303.
- ^ Пресс-релиз выставки Галины Блейх и Лилии Чак Ferror, сентябрь 2009.
- ^ См.: Элина Гончарская. У терроризма — неженское лицо, или Осторожно, пресвятая Мадонна! // Портал «Тарбут.ру» (Израиль), 3 сентября 2009, http://tarbut.zahav.ru/cellcom/art/article.php?view=474
