12.05.2014 43335
do it Москва. Идея и воплощение
В музее «Гараж» открылась выставка «do it Москва». «Артгид» расспросил ведущих критиков и художников-участников московского проекта об их впечатлениях и оценке этого эксперимента.
Оля Кройтор в проекте «do it Москва», интерпретирующая инструкцию Тино Сегала «Вы уже это делаете» (2002). Courtesy Музей современного искусства «Гараж»
Все началось в 1993 году в парижском кафе. Критик Ханс Ульрих Обрист и художники Кристиан Болтански и Бертран Лавье обсуждали, можно ли сделать художественный проект, продолжающийся бесконечно долго и включающий в себя все новых и новых участников. Результатом этой встречи стала идея выставки, все работы на которой выполняются зрителями по инструкциям художников. Собственно, так и родился проект do it, реализованный сначала в виде сборника, состоящего из придуманных двенадцатью художниками инструкций, а в 1994 году конвертированный в выставочный формат в Кунстхалле Ritter в австрийском Клагенфурте. Год спустя к проекту подключилась международная ассоциация независимых кураторов (ICI), которая начала привлекать к нему новых авторов. На сегодняшний день количество участников do it насчитывает несколько сотен человек, среди которых не только художники, но и поэты, ученые, писатели и представители других профессиональных сообществ. В прошлом году проект отпраздновал свое 20-летие, действительно став самой продолжительной выставкой-номадом в истории современного искусства, а в мае этого года очередная интерпретация проекта под названием «do it Москва» (кураторы Снежана Кръстева и Анастасия Митюшина, при участии Ханса Ульриха Обриста и Международной ассоциации независимых кураторов) открылась в Музее современного искусства «Гараж». Для московской версии проекта было отобрано около 100 инструкций, интерпретировать которые пригласили известных российских художников, а также команды московских музеев, редакций, креативных агентств и так далее. Да что там, любой желающий, пришедший в «Гараж», может исполнить произведение искусства по инструкции известного художника — от Сола Левитта до Эрвина Вурма — и почувствовать себя художником. «Артгид» поинтересовался мнением о проекте и полученном опыте у ведущих арт-критиков и у тех, кто стал участником московского проекта.
Лиза Морозова, художник, автор и ведущая социально-образовательного проекта Performance Art Studio, участник проекта «do it Москва»
Идея проекта do it и сама постановка вопроса о границах авторства мне кажется интересной методологически. Но здесь мы имеем дело со случаем, когда идея по определению интересней воплощения. На уровне замысла do it — это рафинированный интеллектуальный проект для кураторов и критиков, сугубо концептуальный. Одновременно с этим — веселая интерактивная выставка для широкого зрителя, которому концепция как раз малоинтересна. И между этими определениями — большой разрыв, что, по-моему, делает выставку уязвимой.
Что касается моего личного опыта — я крайне довольна возможностью участия Performancе Art Studio в крупном международном художественном проекте с интересной концепцией, поскольку мы как раз занимаемся темой коммуникации. Для моих студентов был крайне ценен эксперимент по интерпретации инструкции, по работе с текстом. Но сама я сначала не планировала принимать участие в этом проекте, так как доставшаяся нам для интерпретации инструкция, согласно которой нужно было изменить внешность, не показалась мне близкой по проблематике. Но потом я поняла, что под эту инструкцию подходит почти любой перформанс, решила воспользоваться ситуацией и сделать политическое антивоенное высказывание в форме перформанса, потому как накипело, а на площади боди-арт сегодня не сделать. Я закрепила на голове радиоуправляемый игрушечный танк, так чтобы конструкция лишала меня зрения и слуха, отдала пульт управления зрителям и погрузилась в проживание этой метафорической ситуации. Танк почти беспрерывно стрелял, что вызывало боль в голове, тело непроизвольно содрогалось. Я пыталась сломать танк, остановить стрельбу, билась дулом о стену, об пол, но ничего не выходило. Это перформанс говорил о стыде за политику России в Украине, о беззащитности и бессилии что-то изменить в этой ситуации.
Валентин Дьяконов, арт-критик, обозреватель газеты «Коммерсантъ»
Проект «do it Москва» вписывается в линию развлекательных выставок с элементами творческой самодеятельности, которые «Гараж» проводит с момента переезда в центр московского веселья — Парк Горького. Посетители уже снимали кино по рецептам Мишеля Гондри, выставляли самопальный примитив в «Музее всего», а теперь вот имитируют современное искусство по рецептам его выдающихся практиков. В принципе, можно только приветствовать крен «Гаража» в сторону арт-терапии для больших и малых: с помощью do it каждый желающий может наконец-то убедиться в том, что современное искусство — это три аккорда в давно закрепленной последовательности. Флер загадочной интеллектуальной деятельности, который в последнее время становится все тоньше, должен быть окончательно отброшен. Надеюсь, do it станет решающим шагом в этом направлении, и все мы, работники искусства, сможем наконец-то заняться фундаментальной перекройкой реальности по рецептам, которых нет в книжке под редакцией Ханса Ульриха Обриста.
Оля Кройтор, художник, участник проекта «do it Москва»
Показать подобный проект в «Гараже» — это прежде всего возможность приблизить людей к искусству. Но у do it есть одна сложность: как избежать того, чтобы зритель не подумал, что искусство — это сплошная игра, тем более что само наличие «инструкций», которым надо следовать, содержит в себе момент игры. Я выступала со своим перформансом во время вернисажа выставки, а на открытиях люди меньше всего склонны вникать в искусство, им хочется развлечений. Может быть, для того, чтобы глубже понять проект, нужно прийти в «Гараж» в обычный день.
В основу моего перформанса на «do it Москва» легла инструкция Тино Сегала «Вы уже это делаете» (2002). Мой перформанс «Изоляция» говорил о человеке, который загнан в угол системой, — да, я уже это делаю, но в результате получаю ощущение удушья и загнанности в угол, потому что какие-то вещи сложно изменить.
Ирина Кулик, арт-критик, куратор проекта «Современники» Московского музея современного искусства
Идея проекта do it мне очень симпатична, но симпатична именно как утопия. Мне кажется, что это одна из тех идей, которые не нуждаются в буквальной реализации в виде выставки. Может быть, книга с инструкциями была бы интереснее, если бы в ней были перемешаны реализуемые и принципиально нереализуемые инструкции. Можно было бы сделать какое-нибудь сообщество в интернете, куда те, кто осмелился выполнить инструкции, выкладывали бы документации своих home-made перформансов.
Я порисовала на стенке по инструкциям Сола Левитта, посидела в свитере по совету Эрвина Вурма, дернула скатерть со стола у Эльмгрена и Драгсета, правда, посуды уже не осталось — пришлось накрывать стол осколками. И еще растопила в руках кубики красного льда по инструкции Лижии Папе — по просьбе сотрудницы «Коммерсанта» Саши Шестаковой, потому что перформанс рассчитан на двоих и ей нужен был партнер. Руки потом были буквально как в крови по локоть, домой на метро было весело ехать. Я выбрала эти инструкции, так как они были самыми понятными. В свитере хотелось посидеть подольше, но только не на выставке, а дома, ведь, в принципе, публичность мешала проникнуться идеями художников.
Но ощущение от проекта у меня осталось странноватое, даже, можно сказать, слегка неловкое. Думаю, что это ощущение связано с кризисом веры в искусство. Нынешняя публика играет в перформансы примерно так же, как благостные туристы ведут себя в храмах экзотических религий — снимают обувь или покрывают голову, зажигают свечи, дают поставить себе красную точку на лбу, — но делают они это из вежливого любопытства. Что же до самих художников, то и тут, видимо, многое зависит от того, о каком поколении идет речь. Полагаю, что Даниэль Бюрен и Сол Левитт «верят» в такие проекты больше, чем, например, куратор выставки Ханс Ульрих Обрист, который, скорее, ностальгирует по этой утраченной вере.
Елена Ковылина, художник, участник проекта «do it Москва»
Я полагаю, формат художественного мероприятия как развлечения несколько себя исчерпал. И хотя я не успела досконально посмотреть выставку, так как была занята в своем перформансе, могу сказать, что со стороны все выглядело как какая-то профанация культуры. И я слышала дискуссии молодежи, которая неоднозначно отнеслась к событию. Мне кажется, что людей все меньше удовлетворяет поверхностность современного искусства, его ставка на мгновенный результат, наплыв в сферу искусства дилетантов и просто необразованных людей, этаких Шариковых, которые, не зная мирового искусства, присягают мусорным инсталляциям. Я думаю, что сегодня даже тем, кто с открытой душой пришел в современное искусство за поиском откровения, становится понятным, что в нем отсутствует самое главное — собственно, само искусство, с которым современное искусство борется последние сто лет.
Кураторы «do it Москва» предложили мне проинтерпретировать инструкцию художника Роберта Эшли, в центре акции которого, как я поняла, стоит идея левитации женщины при помощи мужчины. Эта женщина поднимается в воздух при помощи мужчин, которые ее привязывают, приклеивают или подвешивают ее к потолку. Более подходящий объект для феминистских насмешек трудно себе представить. Поэтому реконструкцию этих экзерсисов Эшли я поручила своим студенткам. Мне же выпало «реконструировать» сидящую на стуле курящую женщину. Я и придумала, что буду держать в руке наполненную золотым пеплом курительную трубку. И буду этот пепел время от времени сдувать. Золотой пепел заставил меня вспомнить о золотом дожде, в виде которого один мифический герой проник к своей возлюбленной и овладел ею (имеется в виду миф о Зевсе и Данае. — «Артгид»).
Валерий Леденев, арт-критик
Проект интригует, когда читаешь его концепцию: дайджест истории искусства от «Декларации о намерениях» Лоуренса Вайнера до концепции «делегированного перформанса» Клэр Бишоп, помноженный на непредсказуемость результата, уготованного для каждой переменной. На деле оказывается, что воспринимать подобные вещи лучше с определенной дистанции — исторической или теоретической, через книги по истории или материалы публичных дискуссий. О таком проекте интересно читать и, как выразился по сходному случаю коллега-искусствовед, можно много о нем написать. Но когда дистанция сокращается и дело доходит до воплощения на практике, этакого bringing to life, большинство задействованных в проекте идей зачастую оборачивается их профанацией, выходом в тираж без понимания породившего их контекста. А соучастие замыкается на самом себе и едва ли способствует пониманию явления, которое предлагается «разделить». Как сохранить эффект смысла, когда задуманный ранее проект столь сильно приближается к буквальному воплощению в текущем моменте — наверное, главный вопрос, остающийся после «do it».
Олег Краснов, pr-директор Музея Москвы
Идея проекта отличная, к тому же, как мне кажется, она стала особенно занятной, когда взаимодействие с уровня «художник — художник» было расширено до уровня «художник — институция». Еще шире проект стал, когда в процесс создания произведения включились не связанные напрямую с творчеством люди. Мы, сотрудники Музея Москвы, также приняли участие в этом проекте. Кураторы «Гаража» предложили нам, следуя инструкциям японского архитектора Кадзуё Сэдзимы, создать свой вариант вязаной архитектуры для собак. Могу сказать, что именно эта инструкция показалась нам как наиболее подходящей для коллективного творчества, так и одной из самых чувственных и человечных, а также понятной для самой разной возрастной аудитории. Уже в процессе обсуждения нашей «архитектуры для собак» мы придумали расширить инструкцию и немного «очеловечить» ее — в инсталляцию мы добавили видео формата making of, в котором участники проекта рассказывали свои личные, связанные с вязанием, собаками, жизнью истории.
