Том Маккарти. Тинтин и тайна литературы. М., Ad Marginem, 2013

Симпатии к правой идеологии, коллаборационизм и другие скелеты в шкафу художника Эрже — автора популярных комиксов о приключениях молодого журналиста Тинтина и его собачки Снежка.

Автор приключений Тинтина Эрже (Жорж Проспер Реми) и Энди Уорхол. 1977. Фото: © Hergé-Moulinsart, 2006. Источник: guardian.co.uk

Центр современной культуры «Гараж» и издательство Ad Marginem порадовали нас новинкой — посвященной бельгийскому художнику-графику Эрже (настоящее имя Жорж Проспер Реми) и его героям монографией Тома Маккарти «Тинтин и тайна литературы». Эрже был сложным человеком, а его политические пристрастия не раз менялись, что, естественно, отражалось и на взглядах героя его комиксов — молодого журналиста и любителя приключений Тинтина. В молодости Эрже симпатизировал правым, но с годами стал приверженцем (возможно, лишь на словах) левых теорий. Исправляя свою «сложную» биографию, художник старался создать впечатление, будто он вообще отошел от политики и предпочел идеологию дружбы. «Исправлять» биографию пришлось и Тинтину. С любезного разрешения Центра современной культуры «Гараж» мы печатаем фрагмент главы «”Бордюрия по вам соскучилась”: фашизм и дружба» из книги Тома Маккарти «Тинтин и тайна литературы».

Обложка книги Тома Маккарти «Тинтин и тайна литературы». Источник: https://garagemca.org/
Если говорить о политической принадлежности, то Тинтин зародился на правом, мягко говоря, фланге. Газета Le Petit Vingtième была непреклонно-католическим изданием во времена, когда, как разъяснил сам Эрже Нуме Садулю, «католический» означало «антибольшевистский». А мы добавим: еще и «антисемитский». Редактор газеты, аббат Норбер Валлез, держал на письменном столе портрет Муссолини с автографом. Многие журналисты, сотрудничавшие с газетой, были связаны с бельгийской Рексистской партией, в той или иной степени фашистской. Эта политическая ориентация не только просачивалась в комиксы о Тинтине, но и породила их замысел. Первая командировка Тинтина затеяна прежде всего для пропаганды, «разоблачающей» злодейства коммунистического режима. В истории второй командировки — в Конго (по-французски она вышла в книжном формате еще в 1931-м, но по-английски не издана до сих пор, хотя, к немалой досаде европейских либералов, в Африке она и сегодня очень популярна) — африканцы изображаются добросердечными, но отсталыми лентяями, неспособными обойтись без чуткого руководства европейцев. В «Сигарах фараона» и «Голубом Лотосе» (вышли в середине 30-х) злодеи — типичные враги правых политиков, этакие главари грандиозного мирового заговора, который мерещится правым: масоны, финансисты и главный кукловод — явный семит Растапопулос (греческая фамилия — лишь легкий камуфляж). Правые политические тенденции в творчестве Эрже достигли апогея на пике нацистской эпохи, когда, работая над первоначальной, газетной версией «Загадочной звезды», он придумывает злодея-еврея (нью-йоркский банкир Блуменштейн), а также сочиняет сцену, где лавочник Исаак, узнав о скором конце света, злорадно потирает руки. Чему он радуется? Исаак объясняет своему другу Соломону: «Я задолжал 50000 франков поставщикам, а теперь таки можно не платить!»

Эрже. © Hergé-Moulinsart, 2005.
Но едва эта правая тенденция пускает корни, ее начинает вытеснять противоположная — склонность к левизне. «Тинтин в Америке» (изданный книгой в 1932 году) — едкая сатира на капиталистическое массовое производство и американский расизм. Любопытно, что в английском переводе текст смягчен. Только один пример: в маленьком городке ограблен банк, служащий сообщает полицейским (в оригинале): «Мы немедленно линчевали семерых негров, но преступник все-таки удрал». В английском переводе вместо «негров» написано «бродяг»). В «Голубом лотосе», когда американский нефтяной магнат избивает рикшу-китайца, Тинтин отнимает у него трость и ломает ее с криком: «Какое зверство! Сэр, вы ведете себя недостойно!». В «Отколотом ухе», тоже созданном в середине 30-х, имеются сцены, взятые прямо из левого журнала Le Crapouillot («Минометчик» — фр.). Они бичуют алчность транснациональных компаний и цинизм торговцев оружием. Так, в мартовском номере Le Crapouillot от 1932 года опубликован очерк о торговце оружием сэре Бэзиле Захаррофе (Эрже переименовал его в Базарова). В февральском номере от 1934 года разоблачаются корпорации, которые на манер кукловодов управляли недавней войной между Боливией и Парагваем за гипотетические нефтяные богатства Гран-Чако (Ча́кская война́ (1932—1935), считается самой кровопролитной войной в Латинской Америке за весь ХХ век). Эрже просто переименовал эту местность в «Гран-Чапо». Какое-то время правые и левые тенденции сосуществуют, но, похоже, вторые постепенно возобладали — в середине 70-х, в книге «Тинтин и пикаросы», герой даже носит мотоциклетный шлем с эмблемой CND (Международная общественная организация «Кампания за ядерное разоружение», эмблема — «пацифик»).

Слева: первая полоса газеты Le Petit Vingtième, в которой печатались истории про Тинтина. 1930-е. Справа: Тинтин в стране Советов. Почтовая открытка с актером, переодетым в Тинтина в косоворотке. 1930-е. Источник: artfact.com
Как удалось провернуть эту метаморфозу? Старые опознавательные знаки трудоемко, всесторонне изглаживались и заменялись новыми. Только благодаря этим операциям Эрже и его творения уцелели, несмотря на свой личный и всемирный «хамсин» — Вторую Мировую войну, главное событие эпохи.

Когда в мае 1940 года Германия вторглась в Бельгию, Эрже явился на призывной пункт (кстати, в 1939-м он отслужил в армии и стал резервистом), но его комиссовали по медицинским показаниям. Тогда Эрже уехал в Париж. Однако, когда после капитуляции король Леопольд III призвал бельгийцев не покидать родину и как-то перебиваться при оккупационном режиме, Эрже вернулся. Le Vingtième Siècle и многие другие бельгийские газеты перестали выходить: Валлез, хоть и фашист, не одобрял увлечения Гитлера язычеством. Кое-какие газеты были «украдены», как это тогда называли: они издавались, но уже под руководством нацистов. Многие журналисты, не желая сотрудничать с оккупантами, увольнялись. Эрже, однако, в октябре 1940-го начал публиковать «Приключения Тинтина» в «краденой» Le Soir, где комиксы соседствовали со стандартной нацистской пропагандой и несколькими антисемитскими эссе, молодой автор которых, Поль де Ман, позднее прославился как блестящий литературный критик (о нем мы еще упомянем ниже).

Эрже. Фрагмент рисованной истории «Тинтин в стране Советов». 1929–1930. Источник: awillecocq.wordpress.com. Сегодня цена на экземпляр первого изданного в альбомном формате комикса достигает €50 тыс.
Даже спустя много лет Эрже приводил в свое оправдание избитый аргумент — сравнение с машинистом поезда. В интервью Садулю он рассуждает: почему он не мог делать свою работу, если билетер или пекарь продолжали делать свою? «То, что машинисты водят поезда, всем казалось нормальным, но журналистов клеймили как «изменников»!» — сетовал Эрже. Его аргумент может показаться на редкость наивным, ибо он действительно на редкость наивен: ни машинист, ни пекарь не помогают промывать мозги и пропагандировать расистскую ненависть. Но этот аргумент интересен тем, что содержит важнейший тезис: художник — только ремесленник, технический работник. В послевоенные годы Эрже обыгрывал этот тезис в образе Лакмуса.

У аргумента Эрже найдется еще одна любопытная сторона: сделан шаг к деполитизации цикла, в первых книгах которого политика была стержнем. «Тинтин в Стране Советов» и «Голубой лотос» представляют собой (или, как минимум, содержат) открытую сатиру на реальные политические ситуации (советский тоталитаризм и вторжение Японии в Маньчжурию соответственно). Но вот наступают военные времена, и Эрже выскабливает из книг политическую конкретику. Поначалу он претворяет политические мотивы в вымышленные аллегории: в «Скипетре короля Оттокара» (публикация в Le Petit Vingtième — 1938 г., издание в виде книги — 1939 г.) попытка государства Бордюрия аннексировать соседнюю Сильдавию отражает, но не изображает напрямую германо-австрийский аншлюс. Позднее, в «Загадочной звезде» (начатой Эрже в 1941-м) используется якобы аполитичная метафора: удушливая атмосфера угнетенного города — четкая картина оккупации не большей мере, чем имя Aranea Fasciata — откровенный намек на нацизм (так астроном Децимус Фостль нарек паука, который, если взглянуть на него в телескоп, словно бы надвигается ужасным бедствием на Европу). Впрочем, намеки вполне прозрачны.

Обложка и фрагмент рисованной истории «Тинтин в Америке». 1932. Источники: sovchoz.tumblr.com, bedetheque.com
Наконец, Эрже полностью отбрасывает политические коннотации. В последующих четырех книгах политикой и не пахнет: ни в дилогии «Тайна «Единорога» и «Сокровище Красного Ракхама» (которую Эрже начал публиковать в 1942 году, в газете Le Soir, из номера в номер), ни в дилогии «Семь хрустальных шаров» и «Храм Солнца» (публикация началась в 1943-м). Как отмечает его биограф Пьер Ассулен, произведениях военных лет — апогей художественного и литературного таланта Эрже. Зазорно, но факт: в творческом плане период оккупации Бельгии стал для Эрже этаким «золотым веком». А окончание войны и освобождение Бельгии, наоборот, принесли мытарства. Когда шла охота на коллаборационистов, Эрже не давали спокойно работать над «перуанской дилогией» — его то арестовывали, то выпускали, и так четыре раза: администрация Брюсселя первое время работала неслаженно. Эрже избежал суда только потому, что прокурор побоялся насмешек — дескать, скажут, что «посадил Тинтина на скамью подсудимых» (на упреки прокурор отвечал: «А его собачку мне тоже пришлось бы послать повестку?»). Но Эрже обнаружил свое имя в списке так называемых ‘inciviles’ — бывших коллаборационистов, не допускаемых к общественной жизни. Итак, он сделался «персоной нон грата» в родной стране. Эрже пал духом и задумался об эмиграции в Аргентину, но, как ни парадоксально, его выручил герой Сопротивления Раймон Леблан. В 1946 году Леблан основал журнал с незамысловатым названием Tintin, выходивший раз в две недели, и взял Эрже на должность ведущего автора и художественного редактора.

Эрже. Скетчи историй Тинтина. 1930-е. Источник tintinology.poosk.com
Эрже вернулся к прерванному труду: закончил «Храм Солнца», снова взялся за «Край черного золота», заброшенный после нацистского вторжения, — прямо со сцены, где злодей Мюллер, немец, собирается прострелить Тинтину голову. Эта история начинается на фоне ожидания войны, и во второй части книги Эрже задним числом переправляет историю по собственному вкусу: Тинтин срывает козни Мюллера, и войну удается предотвратить. В двух последующих томах: «Пункт назначения — Луна» (опубликован в 1953-м) и «Мы ступили на Луну» (1954) профессор Лакмус олицетворяет то, как Эрже понимал (или, как минимум, трактовал) собственную позицию в военные годы, перенесенное в послевоенную атмосферу. Как Эрже это удается? Лакмус — гениальный ученый, чьи изобретения и открытия почти случайно включаются в государственный, политический или военный контекст; истинная цель профессора — решение научных задач — в буквальном смысле возвышает его над непредвиденными обстоятельствами, даже если на борту сконструированной Лакмусом ракеты царит мотив предательства и неискупимой вины (его олицетворение — инженер Франк Вольф, шантажируемый вражеской державой, разглашающий тайны, протаскивающий на ракету опасного нелегального пассажира). Едва завершаются космические приключения, как Лакмуса похищают: в «Деле Лакмуса» (работу над этой книгой Эрже начал в 1954-м) ему уготована противоположная по сравнению с «лунной» дилогией роль — роль скомпрометированного гения. Лакмус сделал «сенсационное открытие в области ультразвука» — изобрел звуковое оружие, разрушающее объекты на расстоянии. Профессора похищают агенты государства Бордюрия, чтобы приспособить изобретение в военных целях.

В 2009 году в бельгийском городе Лувен-ля-Нёв открылся музей Эрже. Здание музея было спроектировано лауреатом Притцкеровской премии Кристианом де Портзампарком. Фото: Nocolas Borel. © Atelier de Portzamparc
В этих трех томах Эрже фактически наделяет Лакмуса той же функцией, что и Томас Пинчон в романе «Радуга гравитации» (1973) — ученого Франца Пёклера. Пёклер, подобно Лакмусу, работает в ракетном конструкторском бюро. Пёклер не придает значения политическому фону своей жажды знаний (событиям Второй мировой войны), уверяя: вскоре «границы потеряют всякий смысл. Весь космос будет к нашим услугам...». А покамест он участвует в разработке боевой ракеты-снаряда «Фау-2», которую собирают заключенные, а руководит конструкторским бюро тот же Вернер фон Браун, который в реальности, после того, как американцы и русские, а-ля Сильвания и Бордюрия, поиграли с ним в кошки-мышки, отправил к Луне американские «Аполлоны». Эрже достиг Луны раньше, чем фон Браун (на целых пятнадцать лет), но в значительной мере опирался на его работы: в доме Тополино Тинтин и Хэддок находят монографию «Германская наука в период Второй Мировой войны», реальную книгу, которой почти наверняка пользовался Пинчон как источником для «Радуги гравитации» (на обложке даже изображена ракета «Фау-2»). Но у Пинчона Пёклер в итоге сталкивается лицом к лицу с тем, что его наивность загоняла в подсознание. Посетив концлагерь, он осознает, что его высокая квалификация инженера, словно «дар Дедала», «позволила ему отгородиться надлежаще-громадным лабиринтом от неудобств неравнодушия». Эрже (кстати, он много лет отказывался поверить, что концлагеря — не вымысел) позволяет Лакмусу (а следовательно, и самому себе) легко отделаться. В финале «Дела Лакмуса» Тинтин избавляет профессора и от необходимости поневоле участвовать в разработках ультразвуковой бомбы, и от освобождения путем юридической процедуры после принудительного подписания заявления (второе намного ближе к страданиям Эрже в реальности, если припомнить атмосферу признаний и судебных процессов в послевоенной Бельгии).

В 2011 году Тинтин вышел на большой экран. Основанный на трех альбомах комиксов — «Краб с золотыми клешнями» (1941), «Тайна „Единорога“» (1943) и «Сокровища кровавого Ракхамa» (1944) — 3D фильм «Приключения Тинтина. Тайна „Единорога“» был снят не кем-нибудь, а самим Стивеном Спилбергом. На картинке: кадр из фильма «Приключения Тинтина. Тайна „Единорога“»
В следующем томе — «Акулах Красного моря» (начат в 1956 году) — Лакмус почти бездействует, разве что катается по кругу на роликовых коньках, когда Абдулла его толкает. Но не сомневайтесь: Эрже продолжает биться над проблемой своего собственного поведения во время войны. История начинается в момент, когда заканчивается другая история — вестерн, который смотрят Тинтин и Хэддок. Выходя из кинотеатра, Хэддок пренебрежительно хмыкает: «Сказочка». По сути, он хочет сказать, что в реальном мире героические условности вестернов не срабатывают. В жизни все гораздо более запутанно, добро и зло не абсолютны, а события не случаются «по приказу» — скорее уж на этом перекрестке вдруг появится генерал Алькасар (которого капитан с Тинтином уже много лет не видели). Но тут же, как по заказу, на перекрестке им встречается... Алькасар. Вскоре Тинтин с Хэддоком оказываются в центре ситуации, которую капитан (подобно самому Эрже) объявляет совершенно надуманной: принудительной массовой высылки, только не евреев, а африканцев, темнокожих мусульман-паломников, которые вместо Мекки запросто могут оказаться в рабстве.

Все ипостаси Тинтина. 1929–1986. Источник: ndioblack619.deviantart.com
Как отмечает критик Жан-Мари Апостолидес в своей работе «Метаморфозы Тинтина» (1984), образ Красного моря у Эрже выполняет сразу несколько взаимосвязанных функций. Во-первых, море символизирует изоляцию от мира: Тинтин и Хэддок плывут на плоту, а вокруг рыщут разнообразные акулы, причем самые опасные — «акулы двуногие». Во-вторых, в книге содержится упрек читателям, которые в период оккупации читали комиксы Эрже, а сразу после Освобождения поспешили его заклеймить. «Я вас выпустил на волю, а вы как меня отблагодарили? Сшибли с ног!» — кричит Хэддок на африканцев, перепутавших его со своими тюремщиками. В-третьих, Эрже перелицовывает политические стороны своего мира. Пример — летчик Скут. Он эстонец и, по идее, воевал на стороне Германии. Вначале Скут атакует Тинтина и капитана, но в итоге становится их другом. То есть, Эрже приводит бывшего пособника нацистов на сторону добра. И, наоборот, окружив Растапопулоса коллегами-нацистами, Эрже «выскабливает» его семитское происхождение: если Растапопулос якшается с такой компанией, он никак не может быть евреем. А значит, самого Эрже нельзя обвинять в антисемитизме только на том основании, что Растапопулос в его книгах — злодей. Эрже также делает Тинтина и Хэддока союзниками американцев: друзья связываются по радио с американским военным кораблем «Лос-Анджелес», и его моряки прибывают на выручку. Так герои уподобляются борцам Сопротивления (кстати, шифровки, которыми французские партизаны обменивались по радио с войсками союзников, — прообраз сообщений в «Орфее» Кокто).

Индонезийский художник Буди Ади Нугрохо представил Тинтина в образе художника Ива Кляйна. Источник: budiadinugroho.blogspot.ru
И все же, несмотря на эти хитроумные перелицовки, чувствуется, что совесть все еще не дает Эрже покоя. Кастафиоре от имени «Искусства» приветствует Тинтина и Хэддока на борту яхты, на которой Растапопулос (именующий себя «ди Горгонзола») дает нескончаемый бал-маскарад, одновременно руководя работорговлей (яхта зовется «Шехерезада», что прекрасно гармонирует со всеми фантастическими историями и «вечным двигателем» плутовства на ее борту). Итак, Кастафиоре — наивное, скомпрометировавшее себя искусство, флиртующее со злом. Ту же роль Кастафиоре сыграет в «Тинтине и Альфа-арте» — пригласит Тинтина и капитана на великосветский раут и познакомит со своими новыми друзьями, Триклером (коварным нефтяником из «Отколотого уха») и Доусоном (в «Голубом лотосе» тот был коррумпированным шефом полиции, в «Акулах Красного моря» торговал оружием). Тот факт, что эти неприятные знакомцы из прошлого упорно преследуют Тинтина по всему циклу, важен вдвойне — а, точнее, указывает на двойную уловку Эрже: с одной стороны, он позволяет прошлому всплывать и изобличать его, с другой — отпихивает и дискредитирует своих обвинителей. Именно это происходит в сцене суда («Тинтин и пикаросы»): Эрже допускает в книге судебный процесс, без которого обошлось в его реальной жизни, но придает процессу фарсовый характер, а затем все выскабливает, прервав трансляцию.

Художник Владислав Мамышев-Монро в образе Тинтина. 2005. Антверпен. Courtesy Фонд Мамышева-Монро
К 70-м годам Эрже сам себя перелицевал, сделался левым либералом. В беседе с Садулем он заметил: «Миром правит экономика: наш образ жизни предопределен промышленными и финансовыми силами. Разумеется, эти люди не наряжаются в рясы с капюшонами, отправляясь на совещания в свой штаб, но плоды их деятельности — те же самые, что и у клики в капюшонах. Их высшая цель — производство. Производить все больше и больше продукции каждую минуту. Производить, даже если ради этого придется отравить реки, море, небо; даже если придется убить растения, леса, животных. Производить товары и промывать нам мозги, заставляя нас потреблять все больше и больше: все больше автомобилей, дезодорантов, зрелищ, секса, турпоездок...». Садуль спрашивает: «А Тинтин тоже против общества потребления?». «Естественно, он категорически против! — восклицает Эрже. — Тинтин всегда был на стороне угнетенных». Нет оснований сомневаться в искренности этих новообретенных убеждений, хотя, надо признать, в медийно-художественных кругах 70-х они были самыми удобными в политическом плане, точно так же, как во время войны коллаборационизм был самым удобным выходом. И все же сохраняется любопытный парадокс: несмотря на свою политическую эволюцию, Эрже описывает все тех же злодеев. Для его левацкого мировоззрения и для его правых взглядов господа в рясах с капюшонами, тайные клики из «Сигар фараона» — одинаково эффективная «боксерская груша». Столько всего стерто и нарисовано заново, а сюжетные ходы снова повторяются.
Комментарии

Читайте также


Rambler's Top100