Почему мы раскрашиваемся. Манифест футуристов
Один их хрестоматийных текстов футуристов появился в «рождественском» иллюстрированном ежемесячнике «Аргус», издававшемся в Петербурге/Петрограде в 1913–1917 годах. Следуя за переводным очерком певицы и актрисы Филлис Дэйр «Все танцуют танго…», он был обрамлен осторожными замечаниями редактора, контрастировавшими с дерзостью художественного манифеста.
Заголовок манифеста футуристов в журнале «Аргус»
Чрезвычайности, которыми столь богаты наши дни, заслуживают, на наш взгляд, не только отрицательного отношения, но и внимания. Давая богатый психологический материал, они не всегда бывают только чрезвычайностями, но содержат подчас ценные положения и мысли. Помещая статью г.г. Зданевича и Ларионова, проповедников новой раскраски лица, причем второй является ее творцом, редакция «Аргуса» руководствовалась только желанием дать возможность широкой публике познакомиться с их идеологией и убеждениями.
* * *
Исступленному городу дуговых ламп, обрызганным телами улицам, жмущимся домам — мы принесли раскрашенное лицо: старт дан, и дорожка ждет бегунов.
Созидатели, мы пришли не разрушить строительство, но прославить и утвердить. Наша раскраска ни вздорная выдумка, ни возврат — неразрывно связана она со складом нашей жизни и нашего ремесла.
Заревая песнь о человеке, как горнист перед боем, призывает она к победам над землей, лицемерно притаившейся под колесами до часа отмщения, и спавшие орудия проснулись и плюют на врага.
Обновленная жизнь требует новой общественности и нового проповедничества.
Наша раскраска — первая речь, нашедшая неведомые истины. И пожары, учиненные ею, говорят, что прислужники земли не теряют надежды спасти старые гнезда, собрали все силы на защиту ворот, столпились, зная, что с первым забитым мячом мы — победители.
Ход искусства и любовь к жизни руководили нами. Верность ремеслу поощряет нас, борющихся. Стойкость немногих дает силы, которых нельзя одолеть.
Мы связали искусство с жизнью. После долгого уединения мастеров мы громко позвали жизнь, и жизнь вторглась в искусство, пора искусству вторгнуться в жизнь. Раскраска лица — начало вторжения. Оттого так колотятся наши сердца.
Мы не стремимся к одной эстетике. Искусство не только монарх, но и газетчик и декоратор. Мы ценим и шрифт, и известия. Синтез декоративности и иллюстрации — основа нашей раскраски. Мы украшаем жизнь и проповедуем — поэтому мы раскрашиваемся.
Раскраска — новые драгоценности народные, как и все в наш день. Старые были бессвязны и отжаты деньгами. Золото ценилось как украшение и стало дорогим. Мы же свергаем золото и каменья с пьедестала и объявляем бесценными. Берегитесь, собирающие их и хранители — вскоре будете нищими.
Началось в 05 году. Михаил Ларионов раскрасил стоявшую на фоне ковра натурщицу, продлив на нее рисунок. Но глашатайства еще не было. Ныне то же делают парижане, расписывая ноги танцовщиц, а дамы пудрятся коричневой пудрой и по-египетски удлиняют глаза. Но это — возраст. Мы же связываем созерцание с действием и кидаемся в толпу.
Исступленному городу дуговых ламп, обрызганным телами улицам, жмущимся домам — мы принесли не бывшее: в оранжерее взошли неожиданные цветы и дразнятся.
Горожане издавна розовят ногти, подводят глаза, красят губы, щеки, волоса — но все подражают земле.
Нам же нет дела до земли, созидателям, наши линии и краски возникли с нами. Если бы нам было дано оперение попугаев, мы выщипали бы перья ради кисти и карандаша.
Если бы нам была дана бессмертная красота — замазали бы ее и убили — мы, идущие до конца.
Татуировка не занимает нас. Татуируются раз и навсегда. Мы же раскрашиваемся на час, и измена переживаний зовет измену раскраски, как картина пожирает картину, как за окном автомобиля мелькают, внедряясь друг в друга, витрины — наше лицо. Татуировка красива, но говорит о малом — лишь о племени да подвигах. Наша же раскраска — газетчик.
Выражения лица не занимают нас. Что из того, что их привыкли понимать, слишком робких и некрасивых. Как взвизг трамвая, предостерегающий торопливых прохожих, как пьяные звуки великого банго — наше лицо. Мимика выразительна, но бесцветна. Наша же раскраска — декоратор.
Бунт против земли и преображение лиц в прожекторе переживаний.
Телескоп распознал затерянные в пространствах созвездия, раскраска расскажет о затерянных мыслях.
Мы раскрашиваемся — ибо чистое лицо противно, ибо хотим глашатайствовать о неведомом, перестраиваем жизнь и несем на верховья бытия умноженную душу человека.
Илья Зданевич, Михаил Ларионов
____
ОТ РЕДАКЦИИ.
Не лишнее привести историческую справку о нашем футуризме.
Футуристское движение зародилось на Западе. Колыбель его — мансарды Парижа. Отец — офранцузившийся итальянец Маринетти. Мать…
Обеспеченность, сплин и погоня за сенсацией претендуют все вместе и каждая порознь на рождение этого неожиданного младенца от искусства.
С Запада футуризм перекочевал к нам и, встретив среди «крайней левой» русского искусства подготовленную почву, быстро нашел своих вождей и пророков.
Футуристы сулят много. Они обещают «перестроить жизнь и унести на верховья бытия умноженную душу человека». Апостолы раскрашенной физиономии и лишенной красок живописи и поэзии, они вызывающе взяли на себя трудную задачу обновить тысячевековое здание человеческой культуры…
Задача колоссальная, намерения как будто самые лучшие… не их ли намерениями вымощен ад?!.
Ред.
